Идут по Красной площади солдаты группы «Центр». Победа или смерть - Максим Шейко

Немецкий гарнизон, хоть и располагался вроде как в тылу, но состоял все же не из слепых и глухих. По крайней мере, не поголовно. Так что подход и развертывание советских войск были ими замечены и соответствующие меры приняты – атаку основных сил батальона встретил довольно плотный и хорошо организованный огонь. Но, увлекшись отражением фронтальной атаки, немцы то ли проглядели, то ли просто недооценили угрозу с тыла, за что и поплатились – преодолев слабое и какое-то безалаберное огневое сопротивление вражеского тылового прикрытия, рота Марченко ворвалась на окраину деревни.

Рома, потратив некоторое время на петляние между стогов, добежал до крайних изб отнюдь не первым, но как раз вовремя, чтобы увидеть, как его взводный, обогнув угол ближайшего дома и крича что-то неразборчивое, с размаху налетел на только что выскочившего из распахнутых сеней здоровенного немца. Все произошло настолько быстро, что лейтенант даже не успел среагировать на произошедшее, ни вскинуть зажатый в руке ТТ, ствол которого смотрел куда-то в сторону, ни хотя бы немного притормозить. А вот «фриц» не растерялся: даже не попытавшись вскинуть свой карабин на изготовку, немец с ходу резко двинул набегающего на него командира прикладом по зубам. Рома в отличие от своего взводного, расчетливо притормозивший перед углом дома, отчетливо видел, как лейтенант, резко мотнув головой, едва не исполнил кувырок через себя. Во всяком случае, его сапоги стремительно мелькнули в поле зрения Романа примерно на том же уровне, где только что находилась голова.

«Фриц» тут же вскинул карабин, стремясь взять на прицел тот самый угол дома, из-за которого вылетел сваленный им лейтенант, но это было последнее, что он успел сделать. Рома сполна воспользовался предоставленной форой, успев дважды выстрелить из своей самозарядки в упор, прежде чем его противник сумел хоть что-то предпринять. Обе пули попали немцу в грудь, отбросив его к низкому деревянному крыльцу, с которого он соскочил пару секунд назад.

Продолжая держать под прицелом открытую дверь, Марченко подождал секунд пять, пока к нему подтянутся его бойцы, после чего возобновил продвижение, выставив на всякий случай вперед двоих красноармейцев, наскоро осматривая все попадающиеся на пути дома и сараи и притормаживая перед каждым следующим углом или поворотом. Такая осторожная тактика оправдалась очень скоро.

Стоило паре красноармейцев, выполнявших в Ромкином отделении роль передового дозора, высунуться из-за очередного поворота, как из дома напротив, почти в упор, ударила пулеметная очередь. Тяжелые пули прошили насквозь одного из бойцов, выбив у него из спины целый каскад кровавых фонтанчиков, и глухо простучали по бревенчатой стене дома, разбросав вокруг пригоршню щепок. Второго дозорного только зацепило краем очереди, пробив навылет плечо и оцарапав бок, – вражеский пулеметчик то ли от излишней нервозности, то ли по неопытности слегка поторопился нажать на спуск. Следующая очередь ударила уже точнее, но раненый красноармеец успел развернуться и как-то боком отпрыгнуть обратно за поворот, рухнув в снег прямо под ноги подоспевшим товарищам.

Рома помог оттащить раненого подальше и, приставив к нему одного из бойцов, повернулся к подоспевшему старшине:

– Обойти бы гада надо, а, Митрич?

Филатов кивнул:

– Давай, а я пока здесь побуду.

Их диалог прервала очередная короткая очередь, ударившая по уже помеченной пулями стене и сыпанувшая трухой и щепками в лицо неосторожно высунувшегося из-за угла бойца – вражеский пулеметчик не дремал. Ругнувшись для порядка, Марченко отобрал двоих бойцов и, обогнув дом, принялся пробираться между сараями, поленницами и сеновалами в тыл засевшему через улицу пулеметчику, всячески стараясь при этом избегать открытых пространств. Нехитрый маневр увенчался успехом. Потратив минуты три на петляние между всевозможными хозпостройками, Рома со своими бойцами подобрался к крыльцу того самого дома, из окна которого в сторону оставшихся позади красноармейцев во главе с Филатовым раздавались через каждые 15–20 секунд короткие очереди. Прикинув, что превращенный в пулеметную точку домишко, судя по всему, вряд ли имеет больше одной комнаты и, следовательно, зловредного пулеметчика не прикрывают с тыла никакие внутренние стены, Марченко решил особо не мудрить и потянулся за гранатами. То же самое проделал и один из бойцов, второй в соответствии с полученным приказом держал под прицелом входную дверь.

Нехитрый план сработал на все сто. Пара гранат, почти одновременно влетев в окна, рванули внутри, в ответ раздался какой-то крик, больше смахивающий на ругательство, быстро перешедший в стон. Стрельба не возобновлялась, но надолго ли?

– Чего стали? Вперед!

Марченко энергично подтолкнул ближайшего к двери бойца и сам взял винтовку на изготовку. После такой подсказки красноармейцы дружно, один за другим, ломанулись в холодные сени и далее, уже в жилую часть дома. Рома последовал за ними, подспудно ожидая от немцев какой-нибудь подлянки, но на этот раз обошлось – гранаты сработали как надо. Пулеметчику размозжило и практически оторвало обе ноги, Ромка так и не понял: умер ли тот от шока или просто истек кровью, которой был залит почти весь пол. Другому немцу осколок ювелирно пробил череп у самого виска, оставив маленькую, аккуратную ранку под самым краем каски, и только третий, получивший ранение в живот, все еще шевелился под стеной, тихо подвывая от боли. Марченко добил раненого выстрелом в голову и кивнул своим бойцам на сползший с подоконника пулемет:

– Захватите. И патроны тоже. Пригодятся.

Пригодились, причем очень быстро – как в воду глядел.

Стоило Ромкиному отделению вновь собраться вместе во дворе только что отвоеванного дома, как со стороны все еще занятой немцами половины деревни послышалась интенсивная стрельба. Марченко не стал гадать, что к чему, а сразу перешел к действию:

– Занять оборону! Митрич, хватай пулемет – лучше тебя никто не управится.

Старшина крякнул, закидывая за спину винтовку и перехватывая трофейный МГ поудобней, но возражать не стал – с пулеметом оно как-то надежней. Немцы не заставили себя долго ждать. Едва бойцы, подгоняемые Ромиными командами, расположились по позициям под прикрытием дворовых построек, как между соседними домами замелькали фигуры в непривычных шинелях грязно-серого цвета и загремели выстрелы – немцы, отразив фронтальное наступление основных сил, перегруппировались и перешли в контратаку против прорвавшегося им в тыл подразделения.

Марченко, памятуя о незавидной судьбе вражеских пулеметчиков, предпочел занять позицию во дворе, решив, что свобода маневра важнее той относительной защиты, что давали бревенчатые стены. И этот выбор сыграл свою роль – когда немцы, связав большинство его бойцов перестрелкой, стали потихоньку подбираться к их подворью с фланга, Рома, сидевший все это время за колодезным срубом, сумел вовремя заметить этот маневр и незамедлительно принял меры. Выудив из гранатной сумки очередной «подарок», аккуратно разогнул «усики», выдернул кольцо, выждал секунду для верности и аккуратно перебросил «гостинец» прямо под ноги кравшихся по ту сторону забора «фрицев».

Результат на этот раз вышел несколько смазанным. То ли немцы успели отскочить, то ли граната завалилась в какую-то щель, но уложить на месте вражескую диверсионную группу, пробиравшуюся вдоль забора, не получилось. Хотя некоторый эффект все же был достигнут – «фрицы», приглушенно матерясь по-своему (видать, кого-то все-таки зацепило), отползли подальше, за сарай, так что стоявшую перед ним задачу-минимум по срыву вражеских планов Марченко выполнил. Старшина также внес свою лепту, прошив забор, за которым перемещались немцы, парой очередей, но достать их, видимо, не смог. Тем не менее «фрицы» явно разозлились, усилив обстрел. Рома, предчувствуя новые неприятности, полез в сумку за очередной гранатой, мысленно хваля себя за то, что предусмотрительно отобрал боезапас у раненого бойца, оставшегося позади, но пустить его в ход не пришлось.

С дальней окраины послышалось раскатистое «ур-ра-а!» и частая стрельба, перемежаемая приглушенными взрывами, – основные силы их батальона, пользуясь хаосом, который посеяла в тылу немцев первая рота, вновь перешли в лобовую атаку и на сей раз добились успеха, ворвавшись в деревню с юга. «Фрицы» продолжали отчаянно сопротивляться еще с полчаса, но перелом в бою уже наступил – немцев, зажав с двух сторон между атакующими ротами, медленно, но верно вытесняли из села. Марченко со своим отделением, при поддержке трофейного пулемета старшины, который стал очень весомым дополнением к штатному «дегтярю», принял в этом процессе посильное участие, успев под конец подстрелить еще одного немца, перебегавшего между какими-то пристройками. И лишь после того, как последние вражеские солдаты убрались из деревни и прекратился обстрел с опушки леса, прикрывавший этот отход, Рома смог перевести дух.