Игра в судьбу (СИ) - Ода Ли

Прислушавшись к внутренним ощущениям, я поняла, что боль от раны исчезла. Нет, даже не так — исчезла вообще какая-либо боль. Тело было легким и каким-то… звонким, что ли? Казалось, каждую его клеточку старательно промыли до хрустальной чистоты и наполнили пенящимся коктейлем из чего-то энергосодержащего. Хотелось немедленно встать и допрыгнуть до потолка, причем сомнений в том, что это получится, даже не возникло.

Знатно же меня вчера полечили.

Неужели намеки, выуженные из разговоров данов, оказались правдой, и я действительно прошла этот легендарный ритуал Песни? Тот самый, с полной регенерацией, гарантирующий при регулярном применении вечную молодость вкупе с не менее вечной жизнью? Для чего меня пришлось срочно кооптировать в даны? Вот ведь уроды. Как они теперь обратно отыгрывать будут, когда я домой вернусь? Надеюсь, для этого все же есть какая-нибудь подходящая процедура с исключением из их рядов?

Хотя в обиде я, разумеется, не была. Даже несмотря на то, что никто и не подумал спросить моего мнения. Правильно, кстати, не спросили. Отказалась бы, точно отказалась, и не испытывала сейчас этих неземных ощущений. Я с наслаждением потянулась, чувствуя каждую, даже самую маленькую мышцу, налитой силой до краев. А еще контроль. Абсолютно полный контроль над собственным телом — раньше подобного никогда не бывало. Да, это наверняка ритуал, ничто другое такого эффекта дать не могло. Впрочем, можно ведь и проверить…

Я посмотрела на старый шрам на левом мизинце — его не было.

Ммать… Значит все же… О-ох…

Мысли собирались в кучку с большим трудом — потрясение, несмотря на все логические выкладки, оказалось серьезным. Пришлось минут пять просто полежать, привыкая к этой информации, срастаясь с ней.

Что ж, если судить здраво, потрясаться здесь особо нечему. Все идет строго по законам жанра, как и положено. Сказка — значит сказка. Расслабимся и будем получать от нее удовольствие по мере сил и возможностей. В конце концов, шансов на то, что мое приключение не закончится набежавшими санитарами, становилось все больше и больше с каждым встреченным утром.

И жизнь была бы просто замечательной, если б во рту не мешали какие-то мелкие, словно каменные крошки. Откуда они вообще могли взяться? Я раздраженно провела языком по зубам, пытаясь избавиться от них, и вдруг замерла — щербинки на верхнем резце, еще одного подарочка из детства, тоже не было. Та-ак, понятно. Значит, эти мерзкие крошки — те самые пломбы, которые должны были стоять лет двадцать, по заверениям стоматолога. Что ж, не судьба, простояли всего год. Впрочем, я не в обиде. Опять же.

Ладно, повалялась и поразмышляла я уже вполне достаточно, пора было и вставать. Проделать это оказалось настолько легко, что мою просветленную голову до кучи посетила еще одна светлая мысль. Дошло, наконец, в чем же заключается секрет грации данов — вот от этого самого избытка сил, что переполняет сейчас меня. Да так, что приходится сдерживаться, чтобы действительно не начать передвигаться пятиметровыми скачками, трогая по пути потолок.

За размышлениями я переоделась. Стащила через голову местный аналог длинной ночной рубахи, сделанной из чего-то вроде шелка, только не тканого, а свалянного как сукно, но при этом тонкого и блестящего, влезла в привычные джинсы. Пошурудив в сумке извлекла на свет новую футболку взамен безвозвратно загубленной, натянула ее, все еще поражаясь своей новоприобретенной гибкости, и… Вот тут-то и накатила волной дикая слабость, комната дрогнула, а пол неожиданно оказался прямо возле лица, неласково заехав мне по скуле.

На грохот в комнату влетел Вессаэль:

— Зачем встала? — возмутился он, вздергивая меня обратно на кровать. — Тебе еще рано. Надо лежать как минимум дня два, пока не освоишься.

— А кто мне об этом сказал? — слабость отступила так же неожиданно, как и пожаловала, и я, снова оказавшись в сидячем положении, уже полностью пришла в себя.

— А кто сказал, что можно? — ловко парировал дан.

— Так я, выходит, теперь обязана спрашивать у тебя предварительного разрешения на каждый свой шаг? В письменном виде? Или сойдет и устная форма? — раздражения добавила мысль о туалете — как же быть с этим?

Мысль, похоже, прочитали:

— Да, в уборную можешь сходить, только не делай резких движений, — тон совершенно естественный, прямо как у доктора, — давай провожу.

Сьеррин помог мне встать и дойти до двери в углу комнаты. За ней оказался маленький бассейн с водой, не слишком холодной и вроде даже проточной. И конструкция, с которой мне тут же объяснили, как обращаться. Удобства в сиде были вполне на высоте, чем я немедленно и воспользовалась, благо у дана хватило такта оставить меня одну.

Выбравшись обратно после водных процедур, обнаружила Вессаэля сидящим в кресле с какой-то доской размером примерно в альбомный лист на коленях и поднос с завтраком на маленьком столике возле кровати. Болезных в лице меня немедленно загнали обратно в постель, и первый в своей жизни истинно данский завтрак я вкушала по-королевски — лежа на подушках.

Из меню моему вниманию оказались представлены сок, фрукты и… еще фрукты, только запеченные, что ли? Опознала я не все, но трезво рассудив, что травить меня здесь вряд ли станут, принялась с аппетитом их пробовать, благо оказалось очень вкусно.

Сьеррин, пока я дегустировала местные деликатесы, развлекался светской беседой на тему питания данов в естественных условиях. Оказалось, что ели они в основном как раз фрукты. Причем их практически не готовили, употребляли по назначению либо совсем сырыми, либо слегка запеченными. С помощью магии, вестимо. Что ж, мило — парочка каких-нибудь файерболов и, вуаля, кушать подано! Весьма практично. Особенно кстати фрукты пришлись после вынужденной мясной диеты, на которой мы сидели последние три дня.

ЧуднАя доска у Вессаэля на коленях оказалась нириэ, таким… ээ… магическим устройством для чтения записей в кристаллах. Они их здесь нашли, пока я спала. В смысле, и кристаллы — много, и нириэ — в количестве четырех штук. И теперь все даны были плотно заняты делом — в местной библиотеке оказалось много чего интересного. Но об этом он мне потом расскажет, пока еще говорить особо не о чем, они только начали с этим разбираться…

А вот после завтрака настал черед серьезного разговора. Дождавшись, пока я допью последний глоток сока и дожую последнюю сливку, Вессаэль резко изменил тон беседы:

— Это твое кольцо, ну да, с гранатами, почему ты его купила?

— Что? — подобного вопроса я ожидала сейчас меньше всего, хорошо хоть не подавилась. — Не поняла. То есть как почему? Да просто захотелось и все. Понравилось оно мне, деньги были, вот и купила. Какое-то странное у тебя любопытство, не?

Но поскольку дан не обратил на этот лепет ни малейшего внимания, а продолжал в упор глядеть на меня, явно ожидая другого ответа, пришлось все-таки подумать. Помогло, видимо. И даже самой вдруг стало интересно — а действительно, почему?

Начнем с последнего аргумента — деньги были. Чушь, не было их тогда у меня. Вернее, быть-то они были, только зарплату получила, но выложить пришлось почти все, и как потом весь месяц концы с концами сводила, даже вспоминать не хочется. Так что пункт последний отпадает. Не могла я его себе тогда позволить, а позволила. Почему? Да потому что элементарно не смогла с ним расстаться. Причем понравилось — не то слово. Я просто с первого же взгляда почувствовала, что оно мое и дожидается только меня. И даже секунды лишней не позволила ему лежать там, за стеклом. Мне без него было буквально плохо. В физическом смысле. Вот ведь как. А я уже подзабыла это.

Ладно, раз вспомнила — пришлось поделиться с даном. Все-таки в чем-то он прав: нетипично это для меня, обычно я на вещи так не бросаюсь. Кстати, а он-то как догадался?.. В общем, поделилась.

Вессаэль заинтересовался. Даже сквозь его пресловутое спокойствие было видно насколько. Но следующая реплика поразила меня еще больше:

— Один из гранатов в твоем перстне — наш.