Явился паук - Джеймс Паттерсон

В подвале было темным-темно, но он давно привык к темноте и даже любил ее. Жить там можно, а порой даже очень классно.

Итак, шестое января, среда, восемнадцать пятнадцать, Уилмингтон, штат Делавэр.

Гэри дал волю своей фантазии. Вновь и вновь он перебирал многочисленные детали убийства младенца Счастливчика Линди и Энн Морроу. Когда-то он был просто одержим этим всемирно известным делом. С тех самых пор, когда в доме появилась мачеха со своей парой выродков. С тех самых пор, когда его впервые отправили в подвал: «Посиди и подумай о своем поведении».

О том жутком случае киднэппинга, случившемся в тридцатые годы, Гэри знал больше всех на свете. Впоследствии ребенка Линдберга вырыли из неглубокой могилы в четырех милях от особняка в Нью-Джерси. Но был ли это действительно сын Линдберга? В теле было тридцать три дюйма, в то время как рост маленького Линдберга равнялся всего лишь двадцати девяти. Сенсационное преступление так и осталось нераскрытым. Так должно случиться и с похищением Мэгги Роуз Данн и Майкла Голдберга! Никто никогда не раскроет его, уж это наверняка!

Никто не смог раскрыть его предыдущие убийства. Джона Уэйна Гэйси-младшего поймали лишь после тридцати убийств, совершенных в Читауне. Джеффри Дамер попался после семнадцати преступлений в Милуоки. Гэри убил больше, чем они оба, вместе взятые, но никто не знал, кто он, где он и что сделает в следующий раз.

Стояла кромешная тьма, но Гэри давно к ней привык. «Вы привили мне любовь к подвалу», — сказал он однажды мачехе, чтобы позлить ее. Тьма напоминает то, что станет с нашим сознанием после смерти, — а это, возможно, будет нечто изумительное. Особенно если речь идет о гении. А уж он-то точно гений.

Гэри обдумывал дальнейший план действий, опираясь на один простой вывод: пока никто ничего не видел. Они все проморгали.

Наверху, в доме, Мисси Мерфи лепила печенье для дочки Рони и всех окрестных ребятишек. Она изо всех сил старалась не сердиться на Гэри, ей очень хотелось быть понимающей и хоть как-то поддержать его. В который раз — понять и простить. Она заставляла себя не думать о нем. Обычно у плиты это удавалось, но только не сегодня. Нынче Гэри был просто невыносим. И в то же время иногда он бывает таким славным, симпатичным, обаятельным — сияет, как лампочка в тысячу ватт. Он сразу ей понравился.

Они познакомились на вечеринке в университете штата Делавэр. Он приехал из Принстона и жил в жутких трущобах. Она в жизни не встречала таких умников: даже педагоги ему в подметки не годились. В 1982-м, не в силах противиться его обаянию, она вышла за него замуж — вопреки советам друзей. Мишель Лоу, закадычная подружка, которая свято верила в карты Таро, реинкарнацию и всякие такие вещи, составила им гороскопы и заявила:

— Мисси, немедленно все отмени! Ты что, не видела его глаза?

Но у Мисси просто голова шла кругом от предсвадебных хлопот и восторгов, и она никого не слушала. Может быть, именно поэтому сейчас, когда все было так плохо и рвались связующие нити, когда уже невозможно было терпеть такое дальше, она все продолжала цепляться за него. Порой ей казалось, что она живет с двумя Гэри: просто Гэри и Гэри — героем невероятно чудовищных умственных игр.

«Надвигается что-то ужасное», — подумалось ей, покуда карамельная крошка сыпалась из пакетика в тесто. Он в любую секунду мог огорошить ее известием, что уволен с работы. С недавних пор их жизнь снова покатилась под откос по той старой, привычной, ужасающей схеме.

Гэри любил повторять, что на работе он самый умный (скорее всего, так оно и было). Он-де оставил всех далеко позади, и начальство от него в восторге (это тоже соответствовало действительности — но только в самом начале). Дальше подходил черед рассказов о том, что его назначили, например, главным менеджером компании (откровенная байка). Потом начинались неприятности: сперва находились завистники, приходилось слишком много вкалывать (вот это — чистая правда: он пропадал неделями, иногда даже в выходные). Все шло по одной и той же схеме: именно на этой работе, именно с этим боссом он никак не мог. Возникает вопрос — где бы он сумел удержаться надолго?

Мисси Мерфи точно знала, что однажды Гэри снова объявит об очередном увольнении. Карьера коммивояжера фирмы отопительных приборов «Атлантик» стремительно близилась к завершению. Ну где он теперь найдет работу? Ну кто отнесется к нему с большим пониманием, чем его нынешний босс — ее родной брат Марти?

Ну почему все так плохо?! Ну почему к ней вечно присасываются вот такие Гэри Мерфи?

Неужели сегодня — все снова-здорово? Неужели его снова выкинули? Что он ей скажет, вернувшись домой? Ну почему, почему — такой умный и такой неудачник? В тесто упала слезинка, а за ней последовал целый Ниагарский водопад. Она зарыдала.

Глава 27

Я всегда умел смеяться над собственными неудачами в качестве копа или психолога — но только не на этот раз. Дела обстояли хуже некуда: на юге — во Флориде и Каролине — Сонеджи разбил нас по всем статьям. Мы не освободили девочку и понятия не имели, жива она или нет.

После того, как меня в течение пяти часов били мордой об стол в Федеральном бюро, мы отчалили в Вашингтон, где мне предстояло держать ответ в своем родном отделе. В роли Великого инквизитора выступал шеф полиции Питтмен. Джиф явился в полночь, гладко выбритый и напомаженный по случаю нашей трогательной встречи.

— Видок у тебя хреновый, — были его первые слова.

— Я на ногах со вчерашнего утра и отлично знаю, как выгляжу. Поведайте мне о том, чего я еще не знаю.

Я понял, что делаю ошибку, когда только начал все это излагать. Грубить вышестоящим — не в моих правилах, но я так вымотался, что еле держался на ногах. Шеф подкатился ко мне на одном из этих металлических стульчиков из залов для совещаний и зарокотал, сверкая золотыми коронками:

— Я тебе обо всем поведаю. Кросс. Для начала — ты отстранен от дела о похищении. Не знаю, так это или нет, но пресса обвиняет во всем тебя — и нас. ФБР по обыкновению выходит сухим из воды. Томас Данн в ярости: выкуп пропал, а дочери нет. И он прав.

— Чушь собачья. Сонеджи намеревался вступить в контакт именно со мной, почему — пока неизвестно. Возможно, не следовало идти у него на поводу, но сделанного не вернешь. А вот наблюдение осуществляло ФБР, не я. Интересно, почему его убрали?

— Сейчас я тебе еще кое-что поведаю, — продолжал Питтмен. — Вы с Сэмпсоном возвращаетесь к убийству Тернера и Сандерсов, чего вы и добивались вначале. Но если вы под шумок продолжите заниматься и похищением, я не возражаю. Вот и все.

Высказавшись, шеф убрался восвояси. Прием окончен, приказ обсуждению не подлежит. Нас с Сэмпсоном водворили на свое место: Саут-Ист в Вашингтоне. Теперь все приоритеты ясны: мы вновь занимаемся убийством шестерых чернокожих.

Глава 28

Однажды утром, через пару дней после возвращения из Южной Каролины, меня разбудил шум толпы, собравшейся под окнами нашего дома. Зарывшись в подушку, я слышал гул голосов. В голове стучало: «Ох нет, только не сейчас». Я с трудом разлепил веки: на меня уставились глазенки Деймона и Джанель, которые удивлялись, что я могу спать в такое время.

— Что за шум, телевизор включен? Откуда такой гвалт?

— Нет, папочка, не телевизор, — серьезно проговорил Деймон.

— Нет, папочка, — слово в слово повторила Джанель, — еще лучше, чем телевизор.

Я приподнялся на локте, подперев щеку рукой:

— Уж не вы ли устроили праздник на лужайке? Признавайтесь! Не ваши ли друзья шумят на улице?

Но ребятишки серьезно замотали головами. Деймон сообразил, что это шутка, и заулыбался, но Джанель смотрела серьезно и испуганно.

— Папочка, мы не устраивали праздника, — наконец произнес Деймон.

— Ох, только не говорите мне, что это газетчики и телевизионщики. Прошлой ночью они уже здесь околачивались.

Деймон стоял положив ладошки на лоб — этот жест означал, что он возбужден или нервничает.

— Пап, это опять журналисты.

— Осточертели они мне, — пробормотал я.

— И мне осточертели, — подхватил Деймон. Он отчасти понимал, что творится.

Они явились расправиться со мной. Линчевать.

Борзописцы вонючие. Я перевернулся и уставился в потолок. Черт, снова нужно белить. Этому ремонту конца нет.

Средства массовой информации утверждали, что спасение Мэгги Роуз Данн провалилось по моей вине. Кто-то — ФБР или Питтмен — сделали из меня козла отпущения. К тому же кто-то распространял дезуху, что якобы действия в Майами основывались на моем профессиональном заключении о характере Сонеджи.

Один общенародный журнал вышел с интригующим заголовком: «Столичный коп теряет Мэгги Роуз!» Томас Данн в телеинтервью заявил, что ответственность за провал во Флориде целиком и полностью ложится на меня. Таким образом, я сделался героем ряда передовиц и репортажей, преимущественно ругательных и абсолютно далеких от истины. Нет, если бы я действительно был виноват, то согласился бы с критикой. Беда в том, что провал операции — не моя вина. И сейчас мне просто необходимо было знать, почему Гэри Сонеджи избрал именно меня, почему я стал частью его плана. Я не успокоюсь, пока не найду ответа на этот вопрос. И мне не важно, что подумает, или скажет, или сделает Джиф.