America Latina (Южная и Центральная Америка, 1995 г) - Владимир Динец

И вообще в этих лесах удивительно мало живности: только мелкие птицы (в основном колибри), крысовидные хомячки да гигантские жгутоногие пауки, живущие под корой.

Из хищников водится великолепный хохлатый орел Oroaetus isidori, черно-шоколадный с желтыми глазами, и (теоретически) очковый медведь.

После долгого тяжелого подъема мы выбрались из леса и оказались на просторе усыпанного цветами альпийского луга - парамо. То тут, то там торчали farallones - розеточные деревца из рода Espletia. Розеточные деревца - не деревья и не кустарники, а нечто особенное - шар торчащих во все стороны длинных листьев на коротком толстом стволе. Они широко распространены в высокогорьях тропиков, но в разных горах относятся к разным семействам, несмотря на внешнее сходство.

Эсплетии покрыты густым белым пухом и издали похожи на толпу странных седых гномов. Над лохматыми головами поднимаются большие, похожие на лилии мохнатые цветы.

Мы поднялись до лежащего в ледниковом цирке озера Игуаке, отдохнули среди столпившихся вокруг эсплетий, наслаждаясь горным воздухом и расстилавшимися вокруг пейзажами, и спустились вниз. Отдохнув еще денек в облачных лесах, мы отправились дальше на юг.

Теперь мы двигались по долинам, где до прихода испанцев существовала цивилизация - империя индейцев чибча. Они были земледельцами и прекрасными ювелирами.

Недалеко от Боготы есть озеро Гуатавита, где они приносили жертвы богам. Вождь, покрытый золотой краской, выплывал на плоту на середину озера и бросал в воду золотые украшения, потом нырял сам и выходил "очищенным". Один предприимчивый археолог извлек со дна озера огромное количество золотых изделий, составивших знаменитую коллекцию боготинского музея. Там, в частности, есть сделанная из золота модель плота для жертвоприношений.

Кроме этого музея, в Боготе нет ничего, заслуживающего внимания. Город застроен одно-двухэтажными домишками и при населении в 6 миллионов человек занимает громадное пространство. Широкая долина сплошь залита тонущим в смоге архитектурным убожеством, лишь в одном углу торчит пучок небоскребов. Мы постарались побыстрее уехать оттуда, но автобус еще долго поднимался на перевал, и мы то и дело видели эту чудовищную серую лужу то с одной, то с другой стороны.

Наконец перевал позади, и автобус пополз по глубокому каньону, спускаясь в синюю дымку, окутывающую предгорья.

Говорят, что на этой дороге бывают грабежи. По-моему, гораздо опасней частые оползни. Из-за них дорога постоянно ремонтируется, и возникают многокилометровые пробки. Лишь поздно ночью, выбравшись из каньона на равнину, мы оказались в городе Клевая Жизнь - Vistahermosa.

Юлька хотела обязательно найти отель с горячей водой, но нам пришлось обойти полгорода, пока мы нашли один с хотя бы холодной. Когда мы уже заползли в номер, оказалось, что вода - в ведрах. Всегда проверяйте работу водопровода, прежде чем остановиться в местном отеле.

За Вистаэрмосой асфальт кончился, и мы еще целый день тряслись по щебенке до Villavicensio - последнего на юг большого поселка. В Южной Колумбии и Северном Эквадоре оба склона Анд влажные, и когда-то здесь росли роскошные тропические леса. На западной стороне они местами еще сохранились, но на востоке, как оказалось, вся земля расчищена под пастбища и теперь занята травянистыми йяносами, на которых пасутся стада зебу - белого скота, происходящего от азиатского быка-бантенга. Самый многочисленный обитатель этих скучных равнин - черный ани (Crotophaga ani) из семейства кукушек. Почему-то ани в огромном количестве появляются всюду, где пасется скот - может быть, они питаются жуками и личинками из навоза. У рек попадаются свистящие утки и паламедеи, которых местные жители часто держат дома.

Мы терпеливо тащились на юг, чтобы добраться до большого заповедника Sierra de Macarena, занимающего одноименный хребтик и предгорную равнину. Часть его рек течет в Ориноко, а часть - в Амазонку. Говорят, что здесь самая богатая флора в Колумбии.

На следующее утро, оставив Юльку отдыхать в отеле, я отправился на разведку к видневшемуся невдалеке хребтику. Эта гряда высотой 700-800 метров тянется параллельно Андам и со стороны кажется очень красивой высокие водопады прорезают густой лес. Микроавтобус довез меня до реки, через которую сделанный из двух долбленок паром перевозит только легковые машины. Пришлось тащиться дальше пешком. Я все ждал, что вот-вот начнется лес. Но даже после того, как я углубился на 15 километров вглубь заповедника, ничего не изменилось - все те же пастбища, зебу, ани и маленькие хутора.

Тут меня догнал бородатый всадник в широкополой шляпе, с огромными шпорами, ножом за поясом, винтовкой за спиной и запасной лошадью в поводу. Я поднял большой палец, прося подвезти, и чуть не упал, когда он обратился ко мне на неплохом английском. Оказалось, что это учитель местной школы.

Мы быстро проскакали оставшийся путь к подножию гор и, привязав лошадей, пошли вверх по тропинке. Тут оказалось, что в лесу все, кроме больших деревьев, вырублено, и вместо подлеска растут огромные плантации коки.

Кока (Erythroxylum coca) - основа колумбийской экономики. Мой спутник, дон Хосе, оказался большим любителем этого растения. Он писал посвященные коке стихи и даже собирался открыть в школе музей коки. Он рассказал мне много интересного про этот кустарник, который с древнейших времен является такой же неотъемлемой частью андийской культуры, как опиум - индийской, марихуана - североамериканской или водка - русской.

Среди жителей Южной Америки привычка жевать листья коки настолько распространена, что кое-где (например, в Аргентине) это официально разрешено.

Колумбийская "наркомафия" (охватывающая, вероятно, значительную часть населения страны), недавно предложила правительству погасить государственный долг в обмен на легализацию. Под давлением США правительство отказалось, но многие здесь уверены, что тайная сделка все же была заключена и именно этим объясняются успехи экономики в последние три года.

В Колумбии настоящие знатоки употребляют более "крепкий" вид (E.

novagranatense), но в Штаты его не вывозят, потому что он слишком быстро выводит из строя постоянных покупателей. Детям здесь, наоборот, дают "мягкую" коку (E.

minor). Лишь индейцы равнинной Амазонии не любят коку, предпочитая ей более сильный галлюциноген - лиану Banisteriopsis caapi. Пока она мало известна за пределами континента, но у этого вида большое будущее.

Когда мы поднялись на хребет, то увидели, что вся огромная равнинная часть заповедника до самой реки Путумайо на юге занята пастбищами. Поскольку на плантациях коки тоже почти не остается ни флоры, ни фауны, то единственное, что уцелело от заповедника площадью с четыре Москвы - это узкая полоска магнолиевого леса по гребню сьерры. Здесь такое разнообразие красивых цветов, какого я ни разу больше не видел в сельве. Особенно много орхидей - маленькие алые или оранжевые Epidendrum, "светящиеся" в кронах; роскошные Oncidium krameranum, похожие на огромных бордово-белых бабочек с пышными усами; знаменитые Odontoglossum cryspus, ради добычи которых когда-то вырубали целые леса; и еще десятки других. Большие белые и желтые цветы магнолий привлекали горных туканов (Andigena), черно-зеленых и черно-голубых, и изумительных горных квезалов (Pharomachus antisianus).