Особенная или попаданка против! (СИ) - Вилкова Дарья

— Не тебе одной. Накрывай.

Приглушив свет и устроившись поудобнее, мы замолчали. Я думала, что долго ещё буду бодрствовать, но на удивление веки довольно быстро стали тяжелеть, и мне даже начало что-то сниться, как негромкий стук привлёк моё внимание. Прислушалась, но вокруг стояла тишина, и я уже решила, что мне показалось, как стук повторился.

Сонливость, как рукой сняло. Я приподнялась.

— Ты тоже слышала? — испуганным шёпотом спросила меня Джули.

— Да, — поднявшись с постели, подошла к двери. — Кто там?

— Ирэн, это госпожа Добра.

Сердце застучало как бешеное. Неспроста она так поздно ко мне пришла. Я открыла дверь. Но в комнату вошла не только она. С целительницей была ещё одна женщина, примерно её возраста, худощавая с короткой стрижкой пикси пепельно-белых волос.

— И ты здесь, Джули! Это очень хорошо, — взволнованно заговорила госпожа Добра. — Всё правильно, что ты не оставила подругу одну в беде.

— А вы, значит, решили посоветоваться с госпожой Сондой?

— Всё верно.

Дурацкий вопрос, на который ответ был очевиден, но такой своевременный. Умничка Джули, подумала я про себя. Незаметно подсказала, кто пришёл с целительницей. На короткий миг я посмотрела на неё с благодарностью, но тут же стала серьёзной.

— Так, значит, я в беде?

— Да, — подтвердила целительница. — Клариса, объясни девочкам.

— Подожди, — шикнула она и замерла, прислушиваясь к чему-то. Мы тоже притихли и стали наблюдать за ней.

Медленно осмотрев комнату, её взгляд остановился на светящемся шаре. Она подошла к нему и аккуратно взяла в руки.

— До этого момента я не могла до конца в это поверить! — изумлялась чему-то она.

Мы все дружно встали вокруг шара и пытались понять, что же с ним не так. Но лично я ничего такого не увидела.

— Что ты видишь? — спросила целительница у подруги.

— Я вижу лёгкую, почти прозрачную дымку в центре света. Присмотрись.

— Да-а-а, — медленно произнесла целительница. — Ты права. Это неестественно.

— Конечно. Это наводящий сны дым. Сначала поджигают специальные травки, их дым собирают и на него наплетают нужный образ. Его достаточно в небольшом количестве, чтобы повлиять на сон, поэтому запах несведущему человеку не ощущается. Но я его учуяла, — зловеще улыбнулась она. — Этот подонок, видимо, не предполагал, что в твою комнату может зайти другой психоцелитель.

— Может, вы расскажете всё по порядку? — попросила я.

— Ирэн, в кабинете господина Хитроуста ты чувствовала какие-нибудь запахи?

— Да. Вчера он зажёг при мне аромапалочку, а сегодня её не было, но запах был тот же.

— Это только подтверждает мои догадки. Ирэн, ты не засыпаешь на сеансе, а впадаешь в транс.

— В транс?

— Да. Но это сильное вмешательство в сознание пациента. Его используют только при тяжёлых психических расстройствах, чтобы направить человека в правильное русло и только с его согласия. Ты переживаешь смерть родителей и склонна к суициду, уж извини меня, моя дорогая, что я так прямо это говорю.

— Всё в порядке, — поспешила успокоить её я.

— Однако этого недостаточно для применения транса, но он его всё равно использует. Хотя подтверждающих документов о твоём согласии или твоего опекуна тоже нет. Я проверяла.

— И что же нам делать? — растерянно спросила Джули.

— Мы сейчас все дружно пойдём к директору. Этот вопрос не требует отлагательств, — ответила госпожа Сонда.

— Нет! — воскликнула я, отчего Джули даже вздрогнула. — Нет, — уже спокойным тоном повторила. — К директору нельзя.

— Что за глупости? — спросила психоцелительница. — Он должен знать, что творится в его пансионате. Таким психоцелителям, как господин Хитроуст, здесь не место.

— Он знает.

Две женщины с сомнением посмотрели на меня.

— Подумайте сами, зачем господину Хитроусту это делать?

— Всё просто, — ответила госпожа Сонда. — Незаконными методами он навязывает пациентам нужные мысли, создавая видимость профессионального психоцелителя.

— Но разве другие пациенты засыпают у него на сеансах?

Женщины промолчали, и я продолжила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне кажется, что через транс он не внушает хорошие мысли, а наоборот. Я вчера перечитала свой дневник и заметила, что с того момента, как мной начал заниматься господин Хитроуст, меня стало сильно тянуть к воде, хотя раньше такого не было. Я ведь даже плавать не умею. Я хочу сказать, скорее всего, именно он причастен к тем несчастным случаем, что происходили последнее время. И если это так, то директор знает. Он не может не знать. Иначе бы давно сам провёл проверку, а не пытался всех заверить, что у нас всё в порядке.

— Ирэн, у меня, конечно, есть разногласия с господином Жадниром, но это всё мелочи. В целом я знаю, что он хороший управленец. Я тебе уже это говорила. Он уже много лет занимает эту должность. С чего вдруг ему идти на такой риск? — заспорила со мной целительница.

— Я не знаю, почему он сейчас на это пошёл. Скорее всего причина есть. Может быть — это банальная жадность, а может он должен кому, — предположила я. — Но что, если я права? Тогда мы расскажем преступнику о наших находках и предположениях, и они оба залягут на дно?

— Ладно, — согласилась госпожа Сонда. — Пока не будем ничего ему говорить. Тем более что у меня нет прямых доказательств, что именно Хитроуст что-то с тобой делает.

— А как же шар и мои отключения у него на сеансах? — недоумевала я.

— Дым мог и не он намагичить, а что касается твоих отключений на сеансах, то, как ты думаешь, кому больше поверят — несовершеннолетней девушке, страдающей депрессией или психоцелителю с высокой репутацией? — добила меня госпожа Сонда.

В её словах был смысл. У господина Хитроуста есть связи, а уж участие директора я вообще не смогу доказать.

— Не расстраивайся, Ирэн, — видя моё уныние, попыталась приободрить меня психоцелительница. — Пока мы рядом, с тобой ничего не случится. Я обещаю. А когда ты станешь совершеннолетней, сможешь уехать и всё закончится.

У меня был секундный порыв рассказать про тётю, но не стала. Пока не была смысла.

— У меня к вам просьба, девочки, — продолжила говорить госпожа Сонда. — Даже теперь, когда мы знаем о наводящем сны дыме, я всё равно хочу, чтобы вы остались здесь спать. Нужно понять, что этот дым навязывает.

— Хорошо. Мы и так легли здесь спать ради эксперимента. Но, Джули, если хочешь, ты можешь пойти к себе. Теперь, когда я знаю в чём причина всех этих снов, тебе не нужно мучить себя.

— Нет, — неожиданно твёрдо ответила она. — Я тебя не оставлю. От одного кошмара со мной ничего не случится.

— Вот и умнички, — похвалила нас за храбрость госпожа Добра. — Тогда вы ложитесь, а мы пойдём.

Выполнить просьбу психоцелительницы было довольно затруднительно. От обуревавших нас эмоций сон ушёл, и мы почти до рассвета не спали. Болтали. Вернее сказать, Джули задавала вопросы, а я отвечала. Её интересовал наш мир. А мои попытки узнать что-то про её, она пресекала.

— Ты сама всё увидишь, — отвечала мне она и задавала следующий вопрос.

За это я была благодарна Джули. Обсуждая вещи, которые абсолютно не связаны с тем, что происходит с нами сейчас, мы смогли отвлечься.

Сон окутал нас неожиданно, когда маленькая стрелка часов приближалась к цифре пять. Вот только что я рассказывала ей, как люди летают в космос, как оказалась на кухне своего дома. Мама резала огурцы для салата, а отец сидел рядом и натачивал нож для резки мяса. Параллельно они смотрели юмористическое шоу на телевизоре и не сразу заметили моё появление.

Я же с упоением наблюдала за ними, стараясь запомнить каждую деталь. В груди щемило сердце от дикой тоски по ним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ирэн! — заметила меня мама. — Мы так соскучились по тебе.

— Девочка моя, мы тебя заждались. Когда же ты будешь с нами? — вторил ей отец.

— Но я уже с вами, папа, — возразила я.

— Нет, это не так, — грустно покачала головой мама.

Какая-то ерунда. Но продолжать этот глупый спор я не стала.