Рыжий ангел - Светлана Дениженко

Не знаю, сколько прошло времени, но когда раздался надо мной ненавистный голос, мне показалось, что я нашла способ его обмануть.

— Ну, что же, девочка! Сейчас ты узнаешь, что такое "любовь" в моем понимании этого слова.

Он развернул меня к себе и впился губами, срывая поцелуй, — неистово целовал так, что я чуть не задохнулась от унижения, боли и ненависти к этому чудовищу. Но пересилив себя, едва он оторвался от моих губ, с восхищением произнесла:

— Так меня не целовал еще не один мужчина на свете! Если, Вержден, вы позволите, я могу показать, на что способна моя любовь. Развяжите меня, и вы не пожалеете!

Потный, похотливый старик попался в расставленные сети. Он рывком освободил мои руки от веревок и пока распутывал ноги, я, собрав всю свою волю и силу — сложила руки вместе и, размахнувшись, ударила его по жирной шее.

Старик придавил меня своим весом. Еле выбравшись из-под обмякшего тела, едва понимая, что свобода всего в нескольких шагах до двери — бросилась прочь. За дверью, узкая лестница — сбежала по ней и оказалась за пределами своего заточения. Я услышала дикий вопль и, спрятавшись в тени кустарников, окружающих башню кольцом, увидела, как вслед за мной выбежал очухавшийся от удара Вержден. Посылая в небо страшные проклятья, он метался разыскивая пропажу. Я же притаилась, словно мышка, и боялась дышать.

Поняла, что он использует магическое зрение, но отчего-то не видит, где его жертва. Потом осенила догадка — владения Верждена закляты и он может найти меня, только если я окажусь за пределами башни. Видимо, колдун тоже догадался: в чем дело и сменил тактику поиска.

Не знаю, чем бы все закончилось, вот только внезапно раздался голос отца, его я узнала бы из тысячи других.

— Вержден! Вержден! Я знаю, что ты здесь!

Старик пулей влетел в башню, не смотря на свое увечье, он передвигался крайне быстро и уже оттуда, сверху ответил Его Величеству:

— Я тоже это знаю! В чем дело?

— Верни мне дочь!

— У меня её нет, — и тут он не соврал. Но я не могла пока показаться. Иначе подвергала себя и жизнь моих близких смертельной опасности.

— Не лги мне! Иначе ты очень пожалеешь!

— Вот еще! Это угрозы или предупреждение. Так вот мой король, я могу быть терпеливым и даже очень. Но если ты нарушишь границу моих владений, то никогда больше не увидишь свою дочь.

— Так значит она все-таки у тебя?

— Возможно!

В этот момент кто-то, подобравшись со спины, зажал мне рот, и чуть не сорвавшийся крик, так и остался внутри меня. Артур (это был он) приложил палец к губам, приказывая молчать. Взяв мою ладонь в свою теплую руку, осторожно вывел за собой к довольно приличному войску, впереди которого восседал на пегом жеребце мой отец. Я испытала чувство гордости. Быть дочерью такого человека — это честь для любой девушки.

Король увидел меня и на миг его глаза потеплели, согрели отеческой любовью, а затем завязался самый настоящий бой. Я наблюдала со стороны как смелые, преданные отцу воины выкуривали засевшего в башне колдуна. Это было очень непросто. Тот сражался так, словно он исчадие ада, наверное, так и было. Его душа слишком долго находилась в дружбе со злом, что почернела как уголек. Мне не было его жаль, он расплачивался за все, что сделал. Мой Люсьен! Сердце вновь сжалось в комочек от боли…

Я уткнулась в плечо Артура и впервые заплакала, осознавая, что случившегося уже не вернуть.

Он легонько отстранил меня, передал в руки Альберта, а сам поспешил на помощь войску. Используя магический щит, закрыл воинов от молний колдуна и, уличив момент, выбил того из башни. Дальнейшие события меня не интересовали, я хотела поскорее уйти отсюда и никогда больше не вспоминать этот день.

Глава 22

Элена и Люсьен изо дня в день строили свою жизнь. Их счастье не давало мне покоя, не от зависти — это мерзкое чувство не посещало меня, нет. Я чувствовала вину перед сестрой и её возлюбленным, хотя меня никто ни в чем не упрекал. Казалось, что их мир мог разлететься на осколки только из-за того, что ненависть поселилась в моем сердце к Люсьену. Именно на него я повесила убийство мамы, хотя он, как оказалось, не имел к этой трагедии никакого отношения. Брошенное в сердцах на ветер слово, иногда, приносит больше бед, чем молчаливое действие.

Мое королевство, где я с детства считала каждый куст и каждую травинку принадлежащими мне по праву, как единственной наследнице престола, стало вдруг чуждым. Будто я оказалась там, где меня никто не ждет. Привычный мир рухнул, с уходом мамы появилась пустота. Я думала, что месть — сладка и, она поможет мне, избавит от боли и тоски по самому близкому и родному в жизни человеку. Но после одержанной победы над Вержденом, почему-то остался только горький осадок на душе. Каждый вздох, каждое прожитое мгновение без моей королевы отдается теперь резким уколом в сердце. Эта боль навсегда останется со мной, пока я смогу помнить.

Отец, мой король, ушел в себя… он не хотел делить со мной своё горе. Гордость делала его неприступным даже для близких. Сейчас же, наблюдая за Эленой и Люсьеном, он постепенно оживал. В преддверии свадьбы и от желания в скором времени увидеть внуков, продолжателей славного рода, теплая улыбка все чаще посещала его суровое лицо. Сестра не захотела вспоминать то, чем жила до встречи с де Колленом и её можно понять, она нашла самое дорогое сокровище в своей жизни и не хотела его терять. Элена решила остаться в королевстве Виктория, а я чувствовала себя лишней, и все чаще грусть навещала меня.

Альберт поначалу надоедал своей любовью, и как тень слонялся рядом, но вдруг понял, что он мне не нужен. Думаю, без вмешательства Софки тут не обошлось. Я же желала только счастья своей названной сестричке-кошке.

Единственный, от кого нельзя было скрыть печаль, это дядюшка Артур. Он вызвал меня на откровенный разговор. И как только у него получается это делать? Никогда не могла отвертеться от его прозорливости.

Он выслушал, молча, не перебивая и не задавая вопросов, но, когда я закончила, обнял и приласкал, будто девчонку. Поглаживая по волосам, тихо спросил:

— Ты любишь его?

Я вздрогнула, словно от выстрела. Ну откуда он знает, что таится в многочисленных дверцах моей души?

— Угадал?

Я кивнула, спрятав взгляд, буравила им носки своих замшевых туфель, собирая разбегающиеся в стороны мысли. Артур словно прочитывал меня, видел насквозь все, что думаю. Он поднял ладонями мою голову, заглянул в глаза, которые вдруг увлажнились, выдавая меня:

— К чему тогда эти слезы? Любовь — это лучшее, что ты могла получить от жизни.