Джек Звериная Стая I - Евгений Пожидаев

за ним. Хруст и чавкающие потрескивания раздаются на весь вагон. Одну из частей поезда мне удаётся зачистить. Временно. Новые твари уже пробиваются через дверь.

Вдруг слышу топот на крыше. Зараза! Снова жуки? Или нет? Рассекаю усатых тварей воздушными заклинаниями, а в перерывах прислушиваюсь. Нет, по крыше бегут солдаты. Сколько их, не знаю.

Звук шагов приближается, и в дыру заглядывает тот самый охотник:

— Живые есть?! — орёт он и замечает меня.

— Есть! — кричу в ответ и разрываю жука на части. Заглядываю в купе с княжной и ребёнком. — Эй, сюда!

Женщина не сразу сообразила, что от неё хотят. А я и сам того не заметил, что обратился к ней как к простолюдинке. За такое обращение меня бы и убить могли, но не в этой ситуации.

— Давайте ребёнка.

— Ага, да.

Хватаю пацанёнка и протягиваю охотнику. Затем очередь княжны. Она встаёт под дырой, тянет руки к охотнику, но не может достать. Да прыгни же ты, неумёха!

Подпитываю организм маной, хватаю её за талию и подталкиваю вверх. Надеюсь, мне за это голову не срубят. Следом за ней прыгаю сам, хватаюсь за руку охотника и замечаю на внешней стороне его кисти нечто красное, светящееся и по форме похожее на прямоугольник. Не знаю, что это и для чего, но во Франции с таким не сталкивался.

Оказавшись на крыше, я заметил, что военные уже куда-то ведут княжну и её сына. Попутно они отстреливаются от жуков, которые залезают на поезд.

— Не знаю, кто ты, — сказал охотник, — но ты мог бы стать одним из нас.

После этих слов он развернулся и побежал к ведущему вагону. А мне жестом велел бежать в обратную сторону. В ночи прекрасно видно, что впереди прямо на путях что-то ярко светится жёлтым. Приглядываюсь и понимаю. Это же Нора! Прямо из неё лезут эти усатые чёрные твари и направляются к поезду. Ещё хорошо, что машинист успел его остановить, а то чёрт его знает, что могло случиться.

Хотел бы я сейчас побывать в Норе, но хрен кто меня туда пустит. Солдаты, вон, и так орут на меня во всё горло, чтобы я поторапливался. Ладно, Нор ещё будет много, на этой свет клином не сошёлся.

Я побежал в сторону солдат и увидел открытый люк. Один из бойцов показал на него рукой и проорал:

— Сюда! Сюда!

Быстро спустился в вагон и заметил на себе множество взглядов. Здесь и работники поезда, и та княжна с ребёнком, и даже обычные простолюдины. Народу действительно много. Как я понял: нас всех согнали в один из самых бронированных вагонов в составе.

Военные закрыли люк, и послышался вой автоматов. Я выбрал себе место и уселся прямо на ковёр. Слева от меня какой-то толстяк в деловом костюме. Он всё вытирает лоб платком и пытается кому-то дозвониться. Вонь от него такая, что хочется закрыть нос. С другой стороны парень-официант, которого я видел в вагон-ресторане. Он сидел и обнимал колени, наклонив голову вниз.

Надо полагать, у этих людей шок. Как минимум потрясение. Думаю, что нечасто по пути в Новосибирск случаются такие неприятности, иначе бы люди и солдаты были готовы. Хотя откуда мне знать? Это ведь дикие земли, здесь случается всякое дерьмо.

Тот охотник, он ведь видел мой перстень. И всё равно обратился ко мне на «ты». Думаю, и перед другими аристо он трепет не испытывает и запросто может обматерить какую-нибудь большую шишку. Как же мне это по душе. Я точно хочу стать охотником!

* * *

Пацанёнок сидел за столиком и с удовольствием лопал пельмени. Его мать княжна Селезнёва только и успевала ловить те, что слетали с вилки. А ещё она не могла допустить, чтобы её драгоценное чадо хоть на миг оказалось испачкавшимся в кетчупе.

Прошли уже целые сутки после того, как на пути поезда открылась Нора. Тот охотник с красным свечением на руке закрыл её. Иначе бы мы до сих пор стояли на месте.

Ещё вчера я думал, что княжна типичная высокомерная аристократка, которая только и умеет, что задирать нос, да ворчать на простолюдинов. Как оказалось — нет. Стоило ей прийти в себя после случившегося, как она начала помогать раненым, присматривать за чужими детьми. И в целом вела себя как достойный человек. Я даже удивился, что среди аристо такого титула бывают настолько добрые люди. А позже она нашла меня и пригласила на обед.

— Джек, — она повернула голову в мою сторону, — простите, что не поблагодарила вас сразу. Понимаете, нечасто… Случается такое…

— Ничего, — улыбнулся я. — Все мы были на нервах, — разве что я и тот охотник воспринимали это как развлечение. Жаль, что меня так и не подпустили ни к одному из трупов жуков. Хотел я в них кое-что поискать…

— Ой, я же совсем не представилась… — княжна Селезнёва округлила глаза. — Меня зовут Варвара, а моего сынишку — Михаил.

— Ваша светлость, — вроде бы так обращаются к князьям, — простите, что вёл себя неподобающе.

— Да перестаньте, — засмеялась она, — вы спасли нас. А всё остальное… Такие мелочи.

— Джек крутой, — улыбнулся мелкий Мишаня, — лови пельмень, — он размахнулся вилкой и запустил его в меня.

На лету я пронзил пельмень вилкой и с удовольствием съел.

— Михаил?! — возмутилась Варвара и пригрозила сыну пальцем. — Где твои манеры?

Я лишь подмигнул пацанёнку и улыбнулся. Приколист он ещё тот, да и при виде жуков даже не обделался, как кое-кто из больших взрослых дядей. Пальцем показывать не буду, но этот толстяк сидит за соседним столиком и набивает брюхо котлетами.

За время беседы я и не заметил, как всё съел. Заказал жрачку для Вжуха и уже собирался уходить, как Варвара спросила мой номер.

— …всё, записала.

Она увидела моё озадаченное лицо и объяснила:

— Неужели вы думали, что мой муж оставит вас без вознаграждения?

— Ничего такого я не думал, — хах! Да на самом деле думал, что она позовёт меня на свиданку, но, фух, пронесло. — Так вы живёте в Новосибирске?

— Нет, в соседнем городе. Барнаул называется.

— Это далеко?

— Километров двести.

Ради вознаграждения туда и обратно определённо стоит смотаться. Заодно и на город посмотрю, ведь я ещё не решил, что обязательно останусь в Новосибирске.

— Я непременно приеду к вам в гости.

— Круто! — улыбнулся пацанёнок.

— Михаил! Манеры!

Мать его хорошая женщина, но такая строгая. Я бы с ума сошёл, если бы меня с пяти лет так навязчиво пытались воспитать в приличного аристократа. На самом деле пытались, первые пару месяцев, а