Висрамиани - Тмогвели Саргис

— О источник всех радостей! Бог одарил тебя всеми совершенствами. Родом ты знатнее всех цариц, а в любовных делах — наставница всех волшебниц. Ты — роза цвета камфары, благоухающая мускусом, волосы твои подобны амбре, лик — луне, а стан — кипарису. Красотой ты соперничаешь с солнцем, и блажен тот, кому ты светишь.

Притча. Ты сиянием своим подобна луне, но омрачаешь сердце влюбленного. Судьбой ты одарена таким сиянием, что можешь им вытравить ржавчину, пятнающую судьбу несчастного.

Когда Вис услыхала эти слова, она застенчиво ему ответила:

— Счастлив твой жребий, храбрец! Много я видела горестей в этом преходящем мире, но, оказывается, нет никакой трудности в том, чтобы позорить себя; напротив, это очень легко. Я опозорила свой род и тело, я отказалась от разума и стыда, но это зло постигло меня по двум причинам: от вечно несчастной судьбы моей и вследствие хитрости моей кормилицы. Она осилила меня волшебством и заклинаниями. Она прибегла ко всему, чем могла действовать: к хитрости, лукавству, мольбам и увещаниям. Но теперь я спрашиваю тебя: обрадуешь ли ты врагов моих и будет ли любовь твоя недолговечной, подобно розе, или же ты будешь постоянен в любви и тверд в ней, как яхонт? Скажи мне: не будешь ли ты сожалеть, доколе мы будем живы, о решении, к которому ты стремился не со вчерашнего дня? Если нет, — я это должна знать. Если же да, то не причиняй мне горя и позора, которые грозят мне в этом случае.

Притча. Для того, чтобы исполнить минутное желание сердца, не навлекай на себя вечного стыда и позора. Исполнение желаний сердца в продолжение тысячи лет не стоит одного постыдного дела, ибо пятно от него, подобное ржавчине, остается на человеке во веки веков.

Однодневному желанию не следует уделять даже внимания.

Снова начал Рамин восхвалять ее:

— Я не знаю другой страны, подобной Махи, которая могла бы породить такую солнцеликую, как ты. Я не видел матери, подобной Шахро, которая родила такого сына, как Виро, и такую дочь, как ты. Да будет благословен во веки веков тысячью благословений твой род, да будут благословенны твои родители! Блажен твой отец, блаженна мать, блажен брат! Блаженны слуги и прислужницы; блажен тот, кто взирает на твое лицо или кто внемлет имени твоему; блаженна твоя кормилица, и блажен твой возлюбленный, и тот, кто тебя любит! Для вечной славы Морава достаточно того, что солнце, подобное тебе, пребывает здесь. Для славы и имени Моабада достаточно того, что в его женских покоях пребываешь ты! Мне эта радость — как милость божья, ее хватит на всю мою жизнь. Мои глаза обрели славу, увидев тебя, а уши осчастливлены, о солнце, услышав твои слова. С сегодняшнего дня я ничего не слышу, кроме дорогого имени, и ничего не вижу, кроме тебя, желанная, и ничего не ощущаю, кроме своей радости.

Затем Рамин поклялся ей нерушимой клятвой — именем и могуществом бога-всесоздателя, сверкающим солнцем и луной и всем, что на небесах, небом и землей, божьими законами и всеми клятвами, — что пока он жив, пока в горах дует ветер и в морях есть вода и рыба, доколе ночь будет черна, пока в небесах сияют звезды и человек будет любить душу и тело свое, Рамин не раскается в своей любви к Вис, не нарушит клятвы, не предпочтет ничей лик ее лику, не пожелает никого другого, кроме нее, ни на кого не обратит взора любви и не совершит ничего против воли Вис.

Когда Рамин дал ей эту клятву, Вис, в свою очередь, поклялась Рамину в том, что она будет верна ему всю жизнь и будет его любить безумно. Она дала ему букет фиалок и сказала при этом следующее:

— Запомни мой завет: где бы ты ни увидел фиалки, вспоминай об этом дне и об этой клятве. Да посинеет твое тело и пусть ты станешь подобен поникшей фиалке, если нарушишь эту клятву! Для меня же памятной будет роза. Всякий раз, как в саду увижу розу, я буду вспоминать об этом дне и о нашей клятве. Пусть дни мои будут так же коротки, как дни розы, если я нарушу эту клятву и отрекусь от бога.

И, поклявшись так друг другу, они призвали в свидетели творца.

Потом они легли рядом и рассказывали друг другу о минувших горестях и радостях. От радостей любви Вис казалось, что она возлежит с царем всех царей, а Рамину казалось, что его обнимают солнце и луна. Если бы их видели ангелы, то и те не могли бы решить, кто из них красивее и лежит ли одно существо или два. Ложе было усыпано розами и украшено драгоценными камнями. Любовь облекла их своею властью, и они так крепко приникли друг к другу, что если бы даже обрушился ливень, он не увлажнил бы им грудь; они прижались друг к другу, лицом к лицу. Сердце Рамина было изранено, от безумной любви он претерпел жестокие страдания. А ныне близость с Вис одарила его сокровищами. За каждую стрелу, попавшую ему в сердце, Рамин целовал Вис тысячу раз. И вот он вышел в поле радости и, исполнив свое желание, убедился, что она досталась ему с той печатью, с какой была рождена матерью. Рамин еще больше полюбил ее, убедившись, что она была девственницей. Когда каждый из них исполнил желание своего сердца, стали они безумствовать еще сильнее, и любовь их стала безмерной. Так они провели два месяца, не разлучаясь, и, конечно, каждую ночь они наслаждались.

Шах Моабад узнал, что брат его Рамин поправился. Он обрадовался и тотчас же написал письмо Рамину:

«Я без тебя не могу ни радоваться, ни состязаться на ристалище, ни пировать. Приезжай скорее, будем охотиться и веселиться, сколько нам захочется. Земля зазеленела, покрылась благоуханными цветами, гора сшила себе кафтан из греческого аксамита и сняла с головы соболиную шапку. Забили источники. Из-за полноводья мы вынуждены перевозить ловчего барса в лодке, чтобы поохотиться на козла. Как только прочтешь это письмо, собирайся и спешно приезжай. Привези с собой вешний цветок — Вис, как можно скорей, ибо ее очень хочет видеть родная мать».

Как только Рамин получил письмо Моабада, он тотчас же начал собираться и поехал, взяв с собой Вис. Хотя путь был очень тяжел и труден, обоим влюбленным путешествие казалось раем. Когда они прибыли в страну Махи, им навстречу вышел Моабад с войском. Вис сейчас же повели к матери. Завидев Виро, Вис очень смутилась. Как и подобало, все очень обрадовались приезду Вис. Но ее радость обратилась в печаль, ибо она разлучилась с Рамином и редко его видела. Всего раз в неделю видела она его с Моабадом или проходящего мимо. Такие встречи она ни во что не ставила, и это ее не удовлетворяло. В поисках желанной встречи Вис умножила свое горе, а любовь так захватила ее, что она не могла ни минуты обойтись без Рамина и любила его больше своей души.

23.

МОАБАД УЗНАЕТ О ЛЮБВИ РАМИНА И ВИС

Рамин гостил у Моабада месяц. Они пировали и охотились в стране Махи. Затем решили поохотиться на Мугани, у моря. Ночью, накануне отъезда, Моабад лежал рядом с Вис, но сон бежал от него. Шах горевал из-за того, что солнцеподобная красавица разделяла с ним ложе, а он ни разу не насладился ею, так как был околдован.

Тем временем в спальню тайком проскользнула кормилица и, думая, что Моабад спит, сказала Вис:

— Как ты можешь спать, в то время как твой возлюбленный Рамин собирается в путь? Он завтра хочет ехать на охоту в сторону Сомхити, где даже может подвергнуться нападению. Он уносит с собой твое сердце и радость, которую ты ему подарила. Воины его уже собрались, походный шатер раскинут в поле, и завтра рано утром они покидают стан. Скоро ударят в барабаны и войско выступит. Если ты желаешь видеть его лик, что прекраснее солнца, встань рано, взойди на башню и взгляни на него. Не подобает спать, когда предстоит разлука. Он уйдет на охоту, но, как ястреб или барс, он не выпустит твое сердце. Так как Рамин скоро расстанется с тобой и унесет твое сердце, и будет искушать мое терпение, поспеши взглянуть на него.

На их несчастье, Моабад не спал и слышал все, что скачала кормилица. Он вскочил разъяренный, лицо его стало цвета пепла, от чрезмерного горя он не знал, что ему делать, и уподобился пьяному боевому слону. Моабад стал поносить и проклинать кормилицу: