Да придет свет - Антон Исаев

Женщина истекала кровью. Жрец обмакнул свои пальцы, обернувшись, он кивнул Джуме и тот легонько подтолкнул Устина. Тот же сделал шаг, потом другой, встав, он прикрыл глаза, когда жрец провел своими пальцами по его лицу, оставляя кровавый след. А потом уже мертвое тело женщины столкнули в проем, где она медленно начала погружаться, а вокруг нее жидкость приобретала красный цвет.

Песнопения усилились, Джума с Устином стояли, молча наблюдая, как поверхность стала ровной. Забрало же, затаив дыхание, собрался уходить, как вдруг поверхность начала приподниматься. Вздымаясь силуэтом, приобретающего человеческий вид, она становилась все выше и выше, пока не стекла вниз. И перед всеми встала молодая девушка с длинными черными волосами, что скрывали ее до талии. Лицо ее было опущено вниз, а глаза закрыты. Кроваво красная жидкость стекала по ее обнаженному телу.

Стоявший Джума сделал шаг вперёд и что-то сказал радостным тоном и Забрало понял из всей его речи только слово «Байян». Жрецы, что стояли кругом, пали на колени, пение их стало ярче.

Девушка, что стояла, открыла глаза, тогда он увидел, как в них клубится чернота. Он сделал шаг назад, другой и, запнувшись об одну из скамеек, стоявших в храме, упал с таким шумом, что все обернулись. Забрало вскочил и побежал к выходу. Он почти добежал и взялся за кольцо, чтобы открыть дверь, когда почувствовал лёгкое дуновение ветра. Легкая женская рука взяла его, и он понял, что не может ничего сделать.

Он посмотрел в сторону, его держала та же самая девушка, которая была там, возле алтаря, обнаженная. Черные волосы разметались во все в стороны, она посмотрела ему прямо в глаза и, улыбнувшись, что-то сказала.

— Не понимаю не одного твоего чертового слова, ведьма! — Забрало напрягся, пытаясь открыть дверь, бесполезно.

Девушка громко засмеялась, а он почувствовал, как она начинала сжимать его руку. Боль сжала то место где она держалась стальной хваткой. Он попытался достать свою саблю другой рукой, но его прервали:

— Не надо, Забрало! — он оглянулся, к нему подошли Устин и Джума. Устин выглядел расстроенным, обращаясь к нему: — Успокойся, друг.

— Успокоиться?! — воин в ярости посмотрел на всех. — Я хотел поговорить с тобой, а увидел это, — он плюнул на пол перед собой. — Как ты вообще смог присутствовать перед тем, что я увидел? Вы убили женщину! И она явно она не одна, кто сгинул здесь, и потом появилась эта ведьма, — воин посмотрел на женщину, что стояла и смотрела на него уже с бесстрастным лицом, только край ее куб слегка кривился.

— Тахир все это затеял, да? — крикнул Забрало снова. — Где он? Пусть он расскажет, что здесь происходит?

— Его нет сейчас здесь, — Устин так же спокойно ему ответил, — И, конечно, он все знает, это он все начал. Его Семью надо вернуть полностью, а чтобы вернуть нужны жертвы. И жертвы, что приходят сюда, они приходят по собственной воле.

— По собственной воле? — Забрало засмеялся. — Да что у вас тут такое творится? Слушай? — он посмотрел на Устина. — Я хотел тебе сказать, чтобы вы с Радимом шли с нами. Мы хотим уйти, с нас достаточно. Тем более, после того, что я увидел сейчас.

Устин стоял с засохшими потеками крови на лице и некоторое время молчал. За его спиной стоял Джума, так же молча наблюдая за всем происходящим из-за своей маски. Потом он развернулся и ушел обратно, женщина же отпустила его руку, сделав пару шагов назад, потом она улыбнулась ему и исчезла в полумраке храма.

— Я остаюсь, — Устин, наконец, ответил. — Я принял решение, они все помогут мне вернуть справедливость в мои земли. Не знаю, как с Радимом, спроси у него сам.

— Они помогут, — Забрало усмехнулся, потирая руку, на которой остались отпечатки пальцев женщины. — Ты что, совсем с ума сошел?! Ты не видишь, что происходит? Не знаю, как вообще ты после всего произошедшего веришь в это.

Устин грустно улыбнулся.

— Тахир обещал, а я ему верю, в их силу и в то, что ни делают. Это ты не понимаешь, — он глянул и глаза его вспыхнули от возбуждения. — Они помогают людям. Они уничтожат всех тех, кто решает за нас и управляет нами.

— Они делают то, что нужно только им, — Забрало пожал плечами. — Тебе решать, конечно, но я пожалуй пойду, — он посмотрел в глубину храма, где снова послышались песнопения. — Судя по тому, что твои демоны ушли, они не будут меня трогать.

— Не будут, — Устин посмотрел ему в глаза. — Мы все вернули Тахира домой, они ценят это. Семья помнит и благодарит нас за это.

Забрало хмыкнул и потянул за кольцо, открывая дверь и впуская яркий свет вовнутрь.

— Как бы там не было, я хотел бы, чтобы ты прозрел Устин.

Устин же, молча посмотрел на него и, развернувшись, пошел обратно, скоро его силуэт исчез в глубине.

Ругаясь сквозь зубы, Забрало шел обратно к палатке. Люди, встречавшие его, расходились в стороны, даже сильные воины, видя его взгляд, так же молча, уступали ему дорогу. Подходя ближе, он увидел, как у костра сидят Кайден, Сержант и рядом с ними Радим. Они что-то обсуждали, и можно было слышать их смех.

Кайден увидел подходящего Забрало, и прервался, посмотрев на его лицо. Дождавшись, когда воин сел рядом с ними, он спросил:

— Что случилось, Забрало? Я таким давно тебя не видел, что-то серьезное?

Забрало посмотрел на друзей и ответил:

— Еще как случилось! Боюсь то, что я расскажу, не понравится никому, и уж тем более Радиму.

И он рассказал, все что увидел, все что случилось. После его разговора, некоторое время все сидели в молчании, глядя в горящий огонь. Даже весь шум, что окружал их, не мог провраться через воцарившуюся здесь тишину что воцарилась здесь.

Наконец Кайден сказал:

— Надо уходить, нам здесь делать нечего, — он поднял взгляд на Радима. — Ты с нами?

Встретив его взгляд, парень только кивнул головой и, поднявшись, ответил:

— Пойду, соберу свое оружие и одежду. Вернусь быстро.

Собравшись, отряд стоял, ждал Радима. Они наблюдали, как идет восстановление города, как люди работают, вновь создавая то, что было разрушено уже давно. Шум от строительства, стук кирок, крики рабочих, все это разносилось далеко вокруг.

— Как насчет Тахира? — Сержант посмотрел в строну храма.

— А что насчет него? — переспросил Кайден, поправляя поудобней на спине лямки притороченного мешка.

— Ну, не будем ему ничего говорить, что уходим, — ответил Сержант. — Все-таки столько всего вместе прошли.

— Не знаю даже, после