Дорога на Берлин - Борис Горбатов

Много парней в очках.

Много фотокорреспондентов.

Мало обветренных и обожженных боем лиц.

Вдруг Автономов сталкивается со знакомым.

Он сразу узнает его. Это Мак Орлан. Американский корреспондент.

Он окликает его.

Американец, чуть-чуть подвыпивший, радостно трясет его руку.

- Хэлло! Гау ду ю ду?

- Вот мы и встретились! - отвечает Автономов. - На Эльбе.

- А? Хорошо? Это второй фронт, а?

- Да. Ничего...

- Ничего? О, это русское "ничего"! - хохочет Мак Орлан. - Нет, это хорошо. Это грандиозно! Мы, американцы, как всегда, пришли вовремя. И выиграли войну.

- Вы выиграли?

- О, с вашей помощью, разумеется. Вы немного помогли нам, да. Я признаю. Вы хорошо удержались. Но, - он лукаво сощурился, - но мы высадились в Нормандии, и - блицудар - и Гитлера нет. А? Что вы теперь скажете?

- Я? А я ничего не скажу...

Они идут по городку, запруженному американской техникой и войсками.

- Это наши танки, - говорит Мак Орлан. - Хорошо?

- Ничего. Хорошие танки.

- Они так испугали Гитлера, что он убежал.

Они подходят к огромному, похожему на крепость, танку.

Танк лоснится новенькой краской.

- Хорошая машина, - говорит Автономов. - Сколько у нее на боевом счету?

- Простите?

- Ну, сколько она уничтожила немцев, батарей, дотов?

- А-а! Понимаю! - просиял Мак Орлан. - Корреспондент всегда корреспондент. Сейчас я узнаю.

Он быстро спрашивает по-английски офицера, который стоит у танка и курит трубку, потом смущенно поворачивается к Автономову и говорит:

- Нет, этот танк не участвовал еще в бою.

- А тот?

- И тот тоже...

- А! Ну да! - чуть приметно усмехается Автономов. - Впрочем, я так и думал.

- Да, но мы прошли от Ла-Манша до Эльбы! - взволновался Мак Орлан. - И мы принудили Гитлера капитулировать. Это мы выиграли войну... Это есть факт.

- А зачем нам спорить? - лениво возразил Автономов. - Подарите мне... ну, три часа, и все станет ясно.

- Три часа?

- Да. Покатайтесь со мною три часа. Только всего. Идет?

- Идет! - неуверенно сказал Мак Орлан. - Интересно, что вы мне докажете за эти три часа.

...И вот они катят на комфортабельной машине по немецким дорогам.

- Ведь это здесь шли американцы к Эльбе? - вежливо спрашивает Автономов.

- О да! Здесь шел генерал Брэдли.

- Какая красивая дорога!

- Что?

- Прелестная дорога, говорю. Смотрите, какой чудесный пейзаж!

Действительно, идиллически-мирная картина развертывается перед ними.

Хорошая, ровная дорога.

Чистые, целые домики.

Ни воронки на земле.

Ни трупа у дороги.

Ни разбитых машин на шоссе.

- Вам не нравится этот пейзаж? - спрашивает Автономов у своего спутника. - А я давно не видел таких мирных дорог и полей. Хорошо!

- Ничего! - отвечает ему в тон Мак Орлан.

Они пересекают на катере Эльбу.

И попадают на другой берег ее, на тот берег, куда вышли русские.

У самого берега - столпотворение разбитых немецких машин.

Трупы.

Следы жестокого боя.

Брошенные немцами чемоданы, каски, куртки.

Так разителен контраст, что Мак Орлан растерянно останавливается, но неумолимо-вежливый Автономов уже приглашает его в машину.

И они катят по дороге, которой шли к Эльбе русские.

Ничего не говорит Автономов. Каменное у него сейчас лицо.

Зато дорога сама говорит за себя.

Воронки. Ямы.

Надолбы. Разбитые баррикады. Отшвырнутые прочь рогатки, ежи, ловушки.

Трупы.

Солдатские могилы с красными звездочками на крестах.

Сгоревшие танки.

Подбитые немецкие орудия.

Опять воронки.

Следы жестоких боев.

- Этой дорогой шли к победе мы, русские! - говорит наконец Автономов. Мы можем с вами проехать сотни и тысячи километров, и вы увидите то же. От Волги до Берлина.

Он остановил машину.

- От Волги до Берлина, - повторяет он. - Какой гигантский путь! На этом пути мы и похоронили немецкую армию. Вам, мистер Мак Орлан, уже выпало счастье просто маршировать к Эльбе. Убитые нами фашисты не могли преградить вам путь! - Он обвел широким жестом дорогу и закончил: - Как видите, нам не о чем спорить!

- Д-да... - сказал, пожимая плечами, Мак Орлан. - Это выглядит... убедительно. Вы принесли на алтарь победы свою кровь, мы - свои доллары. Но, - усмехнулся он вдруг, - кровь...

- Забывается?

- Кровь... не котируется. А доллар! - убежденно: - И победу в войне и победу в мире решает доллар. Мы благодарны вам за кровь, - сказал он, поклонившись Автономову, - но теперь... теперь дайте дорогу доллару. Иначе погибнет мир.

Автономов посмотрел на него и тоже усмехнулся.

- А вы думаете, что мы принесли в войну только кровь?

- Что же еще?

- Еще? Еще дух. Русский дух. Свободный, смелый, честный, демократический. Народы мира узнали теперь, что такое советский дух и что такое человек, когда он свободен от власти доллара...

- Но побеждает не дух, а доллар! - закричал Мак Орлан.

- Не думаю...

- О! - задыхаясь от ярости, закричал Мак Орлан. - Наш спор еще не кончен. Посмотрим, мистер Автономов! Посмотрим!

- Посмотрим! - тихо ответил Автономов.

Мак Орлан вскочил в машину и повернул назад.

- Гуд бай, мистер Автономов! - крикнул он с вызовом.

- До свидания! - отозвался Автономов.

...Он стоит на дороге у деревушки и смотрит Мак Орлану вслед.

- Посмотрим! - тихо произносит он и идет к машине, виднеющейся впереди.

Здесь штаб дивизии Дорошенко, и первый, кого встречает у машины Автономов, - Вася Селиванов.

Вася чем-то встревожен.

- Что случилось, Вася? - спрашивает Автономов.

- Дорошенко...

- Что Дорошенко?

- Он нашел своего сына.

- Нашел? Где же?

- В какой-то немецкой экспериментальной клинике, будь они прокляты!

- Ну и?..

- Он хочет похоронить его на славянской земле. Нам разрешили... Да заводи ты, черт!

Застучал мотор.

- Поехали! - крикнул Вася, вскакивая в машину.

...Медленно плывет по дороге автомобиль Дорошенко.

Полковник сидит рядом с Савкой Панченко и держит на руках мертвого сына.

Он сидит прямо и недвижимо. И лицо его словно окаменело.

А мимо него все проходят и проходят толпы освобожденных людей. Теперь они идут к Эльбе - путь на запад, открытый Красной Армией.

Идут французы...

Англичане...

Бельгийцы... Голландцы... Датчане...

Американские солдаты.

Бурлит людской водоворот на дороге.

Кричат на всех языках мира люди:

- Спасибо! Спасибо за свободу! - и подбрасывают шляпы в воздух.

И на фоне этого ликующего человечества, на крупных планах Дорошенко с ребенком на руках, на фоне военной дороги и послевоенного мира звучит голос невидимого нам Автономова:

- Люди! Я рассказал вам эту простую повесть о друге моем Игнате Дорошенко и о его товарищах. О том, что они сделали для вас, и о том, почему они это сделали.