Руины - Ричард Байерс

− Выходим.

Все засвистели и начали отдавать команды своим животным. Капаки двинулись. Сани быстро разошлись в разных направлениях.

Вурик правил на заброшенное поселение. Джойлин очень интересовалась им с того самого момента, как услышала про эту деревню, и дварф бранил себя за то, что не отвёз её туда лично. Поступи он так, то, возможно, всего этого бы не случилось. Но Вурик был слишком занят тем, что старался прокормить деревню. Хотя он очень хотел побыстрее достичь пункта назначения, он решил не ехать быстро, пристально оглядываясь вокруг, чтобы не пропустить следов Джойлин или её саму где-нибудь под перевёрнутыми санями или того хуже. Он пустил капаков размеренным шагом, хотя очень хотел перейти на рысь.

Дварф заметил какое-то движение впереди. Кто-то, а точнее, несколько фигур, маленьких и нечетких с такого расстояния, двигались в его направлении. Трое двигались по земле, точнее на санях, но двое летело. Разумно было бы свернуть с их пути. Но это означало сделать крюк и приехать в заброшенную деревню позже, а он не сделал ничего, чтобы спровоцировать незнакомцев. Возможно, они не причинят ему вреда, хотя при других обстоятельствах Вурик бы на это не рассчитывал.

Дварф продолжил двигаться в их направлении и, приближаясь к группе, всё больше поражался. Компания была самой странной из всех, кого встречал Вурик. Впрочем, странными были не все. Впереди, ведя сани с впряжёнными в них хаски, а не капаками, сидела Джойлин, а позади неё он увидел своего младшего брата Рэруна. Сани остановились. Джойлин, несмотря на раненную лодыжку, направилась к отцу. Он побежал ей на встречу, и они обнялись.

− Ты в порядке? − спросил Вурик.

− Да. Кроме ноги, − она помялась. − Тиричики убили моих капаков. Прости, папа…

− Тиричики?!

− Да, − сказал Рэрун. − Но юная охотницы отомстила за своих животных. Это кровь тиричиков на конце её гарпуна. Как ты, брат?

− Хорошо, когда я знаю, что этот своенравный ребёнок в безопасности, а мой спятивший брат Рэрун, которого я уже и не надеялся увидеть, стоит передо мною.

Вурик ещё какое-то время прижимал Джойлин к себе, а потом обнял и Рэруна.

− Спятивший? − сказал Рэрун. — И это лишь потому, что я захотел повидать мир вне пределов ледника? Изменит ли твоё мнений тот факт, что у меня есть магическое оружие и полный кошель золота?

− Нет, − сказал Вурик, − хотя бы потому, что за все годы твоих блужданий ты провёл хотя бы одну ночь с женщиной твоей расы, а?

Тощий мужчина, вооружённый булавой и маленьким щитом, засмеялся.

− Мне нравится твой брат, Рэрун. Он знает, что действительно важно в жизни.

Замечание напомнило Вурику о присутствии чужеземцев, − тот факт, что Джойлин жива и здорова, целиком завладел его вниманием. Ситуация была сложная. На самом деле, это было близко к кошмару.

Для начала стоило убедиться, что его улыбка и радушие не кажутся показными.

− Представь меня своим друзьям, Рэрун, а потом мы поедем домой и будем праздновать.

Один из пришельцев, черноволосый, ниже ростом и стройнее, чем дварф, сказал:

− Да благословят вас Сироллали. Нас тошнит уже от походной пищи.

− А вы едите жуков? − спросила рептилия серебряного цвета, с крыльями бабочки и крутящимся туда-сюда хвостом. Вурик подумал, что это какой-то миниатюрный вид дракона, но затем решил, что возможно и нет, иначе он был бы таким же безумным, как другие драконы.

Через минуту все собрались в дорогу. Вурик периодически подавал сигналы с помощью охотничьего рофьего рога. Услышавшие этот звук поймут, что Джойлин в порядке, и передадут сообщение другим.

Что Вурик действительно хотел, так это поговорить с дочерью, но это не представлялось возможным при езде на санях. Если они будут говорить громко, их может услышать Рэрун со своими друзьями, поэтому разговор подождёт.

Наконец они достигли поселения, и до Вурика дошло, что Рэрун не мог не заметить малое количество костров и то, что некоторые дома пустуют. Брат обвёл всё одним взглядом и спросил:

− Что случилось с племенем?

− Атака драконов, − сказал Вурик. Это было правдой, но проблемы с этого только начались. − Они застали врасплох большую группу охотников, мы многих потеряли.

Рэрун вздохнул и кивнул головой.

− Такое теперь случается повсюду.

Начали сходиться поселенцы. По насторожённым и недоверчивых лицам сородичей Вурик понял, что они испытывают те же эмоции, что и он сам. Успокаивало, конечно, что Джойлин была жива. Поражали Тэган, Дживекс, Дорн и Уилл. Нужно было рассеять страх и недоверие и подбодрить односельчан.

− Смотрите все: моя дочь в порядке! Мой брат вернулся со своими друзьями. Подойдите и поприветствуйте их!

К его облегчению, остальные дварфы последовали просьбе своего вождя и подошли ближе, приветствуя незнакомцев. Возможно, некоторые, исходя из поведения Вурика, поверили, что всё в порядке. Остальные же просто притворились. Вурик подождал, пока Рэруна обступили старые знакомые, и сказал:

− Сейчас я вас покину. Я должен поговорить со своей непокорной дочерью.

− Не будь слишком суров с ней, − сказал его брат. − Конечно, жаль капаков, но такую потерю ты можешь себе позволить. Джойлин не сделала ничего такого, чего не делали мы, будучи в её возрасте.

− Я это учту, − Вурик взял хромавшую дочь на руки и понёс в снежный дом, где они жили вдвоём − болезнь унесла его жену до срока.

Как только он положил её на шкуру тюленя, Джойлин сказал:

− Папа, прости. Я любила Лазурь и Рывка.

Вурик также сожалел, но отмел мысли о несчастных животных прочь.

− Сейчас это не имеет значения. Мне нужно знать, что ты сказала Рэруну и его товарищам.

− Что ты имеешь в виду?

Он почувствовал настолько сильное раздражение, что, несмотря на отцовскую любовь, чуть было не дал ей пощёчину.

− Ты говорила им что-нибудь? Говорила о Ледяной Королеве и тех, кто ей служит?

Джойлин только хлопала ресницами.

− Нет, папа. Мы говорили только о моей ноге, тиричиках, и насколько я похожа на тебя.

Вурик напрягся. Джойлин была лишь ребёнком, и изменения, произошедшие с инугаакалакурит, не так сильно коснулись её, как взрослых дварфов. Она не говорила об этом. Всё было в порядке. Хотя нет, впереди был длинный путь, полный трепета и стыда. Но ему нужно было сохранить хоть что-то и не важно, какой ценой.

− Иди, − сказал отец, − я не буду наказывать тебя. Но ты не должна говорить с дядей или чужеземцами о королеве или чем-то, связанном с ней. Скажи, что ты меня поняла.

Она уставилась на него непонимающими глазами, но сказала:

− Да, папа. Я всё поняла.

Как только она вышла, Вурик прошёл в самую дальнюю комнату в доме, развязал кожаный пакет и достал оттуда маленькую резную коробку из слоновой кости. Внутри блестел осколок льда, огранённый, словно бесценный бриллиант. Когда его рука коснулась осколка, дварф вздрогнул.