Вас снимает скрытая камера! - Наталья Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лариса Павловна замолчала, снова переживая давнюю неприятную историю.
Надежда почувствовала какое-то осторожное движение возле своих ног и опустила взгляд.
Обе хозяйские таксы сидели под столом возле нее и проникновенно смотрели прямо в душу своими выразительными карими глазами. Устоять перед такими взглядами было невозможно. Надежда покосилась на Ларису Павловну и незаметно бросила собакам еще пару пирожков. Таксы так ловко поймали их на лету, что Надежда даже усомнилась – дала ли она собакам угощение или только собиралась.
Лариса Павловна подняла глаза и продолжила:
– Вот тут-то и появилась на сцене эта, с позволения сказать, журналистка, Ирина Горностаева… тогда она работала в газете «Петербургский вестник». И газета была не из самых крупных, да и она там еще не слишком котировалась, имени себе не создала и перебивалась маленькими заметочками на случайные темы. А тут почувствовала запах скандала.
Лариса Павловна тяжело вздохнула:
– Отец девочки, как я вам уже сказала, решил уничтожить Сергея Ивановича. Он обратился в прокуратуру, написал заявление в роно… Горностаева узнала об этой истории от кого-то из знакомых и решила, что это – ее шанс. Она встретилась с самой девочкой, с ее родителями и написала такую статью, после которой Сергей Иванович предстал настоящим чудовищем, по сравнению с которым Чикатило – просто невинный ягненок. Надо признать, что у этой, с позволения сказать, журналистки, безусловно, имеется талант, она смогла внушить читателям сильные и однозначные чувства… Талант имеется, но вот порядочности – ни на грош! Она и не подумала поговорить с кем-нибудь из учителей, так сказать, выслушать другую сторону… Кроме того, насколько я понимаю, такие статьи нельзя публиковать до решения суда. Правда, она избегала прямых обвинений, строила все только на намеках, очень ярко живописала страдания «бедной девочки»… Короче, она смогла восстановить общественность против Сергея Ивановича. Родители забирали детей из нашей школы, устраивали настоящие демонстрации у нас под окнами. Ситуация сложилась невыносимая. Сергей Иванович подал заявление, уволился, не дожидаясь суда…
Лариса Павловна снова замолчала, отпила остывший чай, видимо, чтобы смочить пересохшее горло, и снова заговорила:
– Собственно, никакого суда и не было. В ходе следствия одноклассница «бедной девочки» рассказала, как та хвасталась, что нарочно подставила «зануду директора» и что ее папочка с его огромными связями непременно отправит Сергея Ивановича на зону. Следователь вызвал подлую девчонку на допрос, дал ей прослушать показания подруги, и эта дрянь попыталась повторить с ним тот же трюк, что с Сергеем Ивановичем, – разорвала на себе платье и подняла крик… Следователь оказался далеко не глуп, он ожидал чего-то подобного и подстраховался – записывал допрос на видеокамеру. После такого поворота дела маленькая стерва вынуждена была во всем признаться. Ее папаша пытался угрожать, задействовал свои связи, но ничего не добился, и с Сергея Ивановича все обвинения сняли. Но после всего пережитого он стал совершенно другим человеком. В школу не вернулся и вообще ушел с педагогической работы. Он сказал, что больше не может работать с детьми. В общем, человека сломали… Девчонка просто перешла в другую школу, с нее все как с гуся вода.
– А что журналистка? – спросила Надежда Николаевна.
– Мы… те, кто хорошо относился к Сергею Ивановичу, обратились в газету, требовали извинений, опровержения.
– И что же?
– Опровержение они напечатали. Мелким шрифтом, на последней странице… Кто его прочитал? А та, первая, скандальная статья была на первой полосе, с огромным заголовком… в общем, только она и осталась в памяти людей. А насчет извинения… Редактор сказал, что Горностаева уволилась и он не может на нее никак воздействовать. Объявил ей задним числом выговор за публикацию непроверенной информации…
– Он же сам опубликовал непроверенную статью! – возмутилась Надежда Николаевна.
– Как-то он это объяснял… самого его в то время не было, а заместителя Горностаева уломала…
– В общем, виноватых нет!
– Виноватых нет, – подтвердила Лариса Павловна, – а жизнь человеку сломали… и хорошему человеку! А Горностаева после своей статьи пошла в гору – статья-то была скандальная, нашумевшая, хоть и вранье чистой воды. Так что ее охотно взяли в другую газету…
– А что Сергей Иванович? – спросила Надежда. – Вы говорите, что с педагогической работы он ушел, чем же занимается?
– Кажется, он устроился в какое-то небольшое издательство редактором-надомником… ему посодействовала старинная знакомая, которая работала в том издательстве.
– Кем устроился? – удивленно переспросила Надежда.
– Очень многие издательства нанимают людей, которые редактируют рукописи у себя дома. И издательству дешевле – меньше нужно рабочих мест, да и постоянной зарплаты таким редакторам не платят, оплачивают только выполненную работу, и человеку удобнее – работает у себя дома, в привычной обстановке, не давится в общественном транспорте… А для Сергея Ивановича это вообще идеальный выход: он после той истории не может работать с людьми, ему все время кажется, что на него как-то не так смотрят, что все только и думают: если была такая статья, то небось не без основания… Мол, нет, не бывает дыма без огня! А там он почти ни с кем не общается, приедет раз в неделю за новой рукописью…
– Что же он – художественные книги редактирует? – поинтересовалась Надежда.
– Да нет, кажется, это какое-то научно-техническое издательство, и книжки соответствующие…
– И давно вы его не видели?
– Давно… – Лариса Павловна огорченно склонила голову. – И хотела бы проведать человека, да все думаю, что своим посещением напомню ему ту ужасную историю, заставлю снова переживать… И потом, понимаете, ведь он ушел из дома. То есть его выгнали… Впрочем, не буду передавать сплетни, это не в моих правилах. Знаю только, что он сменил место жительства и никому не оставил адреса…
Больше ничего рассказать Лариса Павловна не могла. Она подлила Надежде еще чаю. Прежде чем поблагодарить хозяйку и уйти, Надежда Николаевна достала из сумочки отпечатанную на принтере фотографию – ту самую, шестеро гостей в непринужденных позах расположились на лужайке перед большим старым домом…
– Ведь это он, Сергей Иванович? – спросила она, указывая на невзрачного мужчину, присевшего на корточки впереди всей группы. Она задала этот вопрос на всякий случай, поскольку не слишком доверяла своей соседке Валентине и хотела убедиться, что речь идет о том самом человеке.
– Конечно, это он, – кивнула Лариса Павловна и грустно вздохнула: – Однако как сдал!
После этого она указала Надежде на женщину – ту самую, с кулоном на шее:
– А вот это и есть его старинная знакомая. Та самая, которая устроила его на работу в издательство.
Надежда именно этого и ожидала и порадовалась своей догадливости. А также подумала, что стоит мужчине случайно оказаться свободным, как тут же обязательно на горизонте появится какая-нибудь «старинная знакомая» и приберет его к рукам.
Однако ее удивило странное выражение лица, с которым Лариса Павловна продолжала смотреть на групповой снимок.
– Что такое? – окликнула Надежда Николаевна хозяйку, у которой было такое лицо, будто она неожиданно на своей уютной розовой кухоньке увидела ядовитую змею.
– А она-то как здесь оказалась? – растерянно проговорила Лариса Павловна, подняв глаза на Надежду. – Как получилось, что она – в одной компании с Сергеем Ивановичем?
– Но вы же сами сказали, что она – его старинная знакомая!
– Да я вовсе не о ней! – Лариса Павловна раздраженно отмахнулась. – Я об этой журналистке, Ирине Горностаевой!
– О ком? – на этот раз удивлена была Надежда.
– Об Ирине Горностаевой! – повторила хозяйка, уверенно показывая на фотографию.
Надежда Николаевна проследила за ее взглядом и увидела, что она показывает на красавицу-блондинку, ту самую, которая умерла от загадочной болезни под названием апноэ.
То есть умерла она чуть позже, чем была сделана фотография, на следующую ночь, а здесь она позировала, лучезарно улыбаясь в объектив.
Говорят, что люди, которых ожидает скорая смерть, как-то особенно выглядят на фотоснимках, как будто будущая трагедия оставляет на их лицах какой-то особенный отпечаток. На лице Ирины никакого следа близкой смерти не было.
– Вот как! – удивленно протянула Надежда Николаевна. – Вот оно что!
Новая информация проливала на события совершенно другой свет. По крайней мере, у одного из гостей покойного Ильи Константиновича был серьезный мотив для убийства журналистки…
А может быть, и не только у него. Надежда перевела взгляд на скромную женщину, «старинную знакомую» Сергея Ивановича, и вспомнила ажурную золотую цепочку, найденную в пыли на дороге, и кулон, лежавший в траве под окном.
