Атлантиды земли и морей - Геннадий Разумов

Следовательно, в районе древних Диоскурии и Себастополиса развивались какие-то иные, не кратковременные, а постоянно действующие факторы.

Сухумский археолог Ю.Воронов считал, что причина отступления суши в районе древней Диоскуриады – размыв берега. По его мнению, ширина полосы, отнятой у суши морскими волнами за две тысячи лет со времени основания античного города, составила около 100 м. Вместе с этим участком берега погибла и древняя крепость, она не просто погрузилась в море, а была разрушена прибоем, истерта, превращена в песок и занесена слоем илистых отложений.

Изучая в 1974 году зарисовки, схемы и чертежи древних крепостных сооружений, рассматривая фотографии и другие материалы археологических исследований, автор этих строк неожиданно обнаружил свидетельства борьбы жителей Себастополиса с оползнями и подмывом берега. Оказалось, что жители Себастополиса укрепляли глинистое основание зданий сваями и боролись с подземными и дождевыми водами, прокладывая дренажные канавы. Таким образом, они вполне грамотно даже по меркам сегодняшнего дня вели защитные инженерные работы.

Но наиболее важное открытие было сделано нами в северной части древней крепости. На рисунках оборонительной стены, вскрытой в 1956 году во время земляных работ на набережной проспекта Руставели в центре Сухуми, явно были изображены фрагменты берегоукрепительных противооползневых сооружений. Сомнений не было – древние строители защищали крепость от разрушения.

Вскоре подтверждение этому нашли мы и в литературных источниках. Так, в капитальном труде М. Трапша «Древний Сухуми» сказано: «Фрагменты оборонительных стен… уходили в сторону моря. Ближе к морю они были покрыты мощным слоем наносов берега… К третьей стене с наружной стороны примыкают без связи с ней 5 массивных контрфорсов, сложенных из булыжного камня на известковом растворе на фундаменте в виде суживающейся вниз усеченной пирамиды. Основание контрфорсов лежит на 1 м выше основания крепостной стены, что указывает на определенный хронологический разрыв между построением стены и контрфорсов. Массивные контрфорсы были возведены для того, чтобы предотвратить падение наклонившейся к северо-западу третьей стены, деформировавшейся в связи с начавшимся наступлением моря на крепость Себастополис. Однако контрфорсы не только не смогли приостановить падение стен, но и сами также стали наклоняться.

Находка берегоукрепительных устройств – прямое доказательство борьбы древних строителей с размывом берега, его оползневым опусканием и сдвигом к морю. Оползни и разрушение берега морскими волнами и привели к гибели древние города.

Подобные процессы происходили и в соседних районах Черноморского побережья. Исследования конца прошлого века показали, что мыс Пицунда в античные времена имел внутренний залив, использовавшийся как естественная гавань древнеримского Питиуса (Питиунта). Там располагались причальные сооружения и сторожевая башня. Примерно в IV–V веках н. э., так же как и в районе нынешнего Сухуми, берег здесь отступил почти на целый километр и древний город оказался на дне моря.

Теперь можно полностью восстановить картину происшедшего на Кавказском побережье Черного моря. Поселявшиеся здесь древнегреческие колонисты не очень-то задумывались о прочности земли, на которой строили дома, склады, крепостные стены и башни своих колоний. Они не учитывали многие тайно действующие злые природные силы. Однако море было неумолимо. Оно медленно, но неуклонно размывало берег и подбиралось к постройкам.

В свою очередь, и города наступали на море, помогая ему разрушать сушу. Их заградительные валы задерживали не только врагов-кочевников, но и дождевые и талые воды. А эти воды, просачиваясь в землю, делали ее тяжелой, увлажняли подстилающий слой глины, чем превращали его в настоящий каток. И вот наступал момент, когда вес набухших от воды массивов грунта становился больше силы трения, до поры до времени удерживавшей их в равновесии. Глинистые слои становились ползучими и скользкими. Начинался оползень: городские кварталы сползали к морю, целые улицы и мостовые проваливались под землю. Море врывалось в жилища, падали в воду крутые берега, трещали деревянные стены жилых домов и амбаров, рушились каменные фронтоны дворцов и храмов. Города погружались в морскую пучину…

Такой разрушительный процесс происходил и три, и две, и тысячу лет назад и продолжается в наше время. История предостерегает сегодняшних инженеров-геологов, строителей и архитекторов, сталкивающихся с этими неприятностями почти на всех крутых берегах морей, рек, озер, водохранилищ. Ярко выражены оползневые процессы в Одессе, Ульяновске, Саратове. Сползает в Тихий океан во время землетрясений лос-анджелесский Малибу. Земля трещит, море наступает на берег.

Двадцать пять веков назад великий древнегреческий трагик Еврипид, этот, по словам Луначарского, Достоевский древности, вложил в уста колхидской царевны Медеи слова: «От злой волны уже спасенья нет».

Но это не так. Спасение, конечно, есть. Научные и технические возможности нашего времени позволяют удержать оползни, не дать размываться берегу и предотвращать катастрофическое разрушение прибрежных городов.

КРУТАЯ СУДЬБА СЕВЕРНОЙ ЕВРОПЫ

Вряд ли на нашей планете есть еще место, где история Земли так сильно отставала бы от истории человечества. Разве не удивительно: в то время когда в ближневосточной Месопатамии расцветала великая шумерская цивилизация, и в Древнем Египте возвысилась империя первых фараонов, на северо-западе Европы еще не было Британских островов, и не текла вода через проливы Па-де-Кале и Ла-Манш.

Здесь, буквально «на глазах» человечества, морские берега претерпели такие серьезные изменения, которые кардинально повлияли на будущее всех стран этого района – от Англии до Финляндии.

Коренные повороты в их судьбе произошли всего за какие-нибудь 4–5 тысяч лет – миг в геологической жизни Земли. А современный вид морская граница в ряде мест вообще приобрела за несколько столетий, да и ныне она «плывет по воле волн» и… ветра.

САМАЯ МОЛОДАЯ ЗЕМЛЯ

«В течение всего лета Солнце скрывалось за тучами, как будто больше не хотело смотреть на Землю. На Земле царила вечная тишина, и влажный туман словно мокрый парус нависал над жилищами и полями… Тогда-то и началось землетрясение, как будто предвещавшее конец света… Реки изменили свое русло, а в их устье образовались новые острова из песка и наносов. Это продолжалось 3 года, а затем воцарилось спокойствие, и вновь появились леса. Многие страны исчезли под водой, в ряде мест появились новые материки». Так рассказывается в книге фризов «Ура Линда – Бук» об одной из страшных катастроф, происшедших на берегах Северо-Западной Европы во времена раннего Средневековья.

Память о древнем племени фризов (кстати, 400 тысяч их потомков живут и сегодня) отразилась в названиях нидерландской провинции Фрисландия и цепочки восточных и западных Фризских островов, ровной линией тянущихся почти параллельно берегу Северного моря. Эти острова – тоже память, память о том, что граница суши еще в 1-м тысячелетии н. э. проходила намного севернее.

Здесь море всегда вело себя очень агрессивно – затопляло низкие берега, отрывало большие участки земли. Начиная с 3-го тысячелетия до н. э., когда окончательно отделились от материка Британские острова, Северное море постоянно затопляло низменные районы Северо-Западной Европы.

Но суша не сдавалась и вносила свою лепту в процесс формирования берегов. Наносы многочисленных рек и морские отложения создали Нидерланды, почти вся территория которых к I веку н. э. (то есть ко времени, например, расцвета в Крыму Боспорского царства) представляла собой огромную болотистую низину с большой морской лагуной в северо-западной части.

В Амстердаме каналы текут рядом с улицами и отделяются от них невысокими бордюрами

Конечно, с морской стихией в одиночку реки справиться не могли. Им помогло счастливое сочетание господствующих направлений ветров и чередующихся в течение суток двух приливов и двух отливов. Они-то и «построили» удивительное сооружение североевропейской природы – дюны. Нанесенные ветром песчаные холмы высотой 10–30 м (иногда даже до 60 м) и шириной до нескольких километров образовали защитную дамбу, отгораживающую Нидерланды от моря и предохраняющую страну от затопления.

Различаются два типа дюн. Одни из них, так называемые старые дюны, образовались в доисторическое время на западе Нидерландов из песчаных валов и расположена параллельно нынешней линии побережья. Новые дюны (более высокие) были созданы природой намного позже, в IX–XI веках. Одни из них возвышаются на старых дюнах, другие расположены западнее.