Долгие южные ночи - Хэдер Макалистер

— Я была… я выходила, — ответила Мэгги.

Они пристально глядели на нее.

— Она была с мистером Стюартом, — констатировала Перл.

Откуда они узнали? Машина?

— О, Мэгги, ты покраснела! — Опал сжала руки.

— Что значит — покраснела?

— Я просила тебя быть осторожной, — сказала мать. — Ты ведь была осторожной, не так ли?

Все опять уставились на нее.

Мэгги чувствовала, что ее лицо пылает. Ей не нужно было заглядывать в зеркало холла, чтобы понять, что если она не была осторожна прежде, то теперь осторожность необходима.

— Мы разговаривали.

Было ясно, что она никого не обманула.

— Мэгги, из запретной любви ничего хорошего выйти не может, — печально сказала Опал.

— Из незапретной тоже, — проворчала Руби.

— Как будто ты знаешь, Руби, — резко возразила Перл.

Руби сверкнула на мать глазами:

— Он был посвящен в духовный сан в Церкви Небесного Света.

— А где свидетельство?

— Свидетельство — это суетное доказательство, нужное человеку, а не Богу.

— Я думаю, мы все творим свой путь сами, — прервала Мэгги вековечную дискуссию.

— Мэгги, не порти себе жизнь. — Мать прислонила биту к стене. — Тебе не нужен мужчина.

— Ну, нужен мужчина или хочет мужчину…

— Опал! — хором воскликнули Руби и Перл.

Опал передернула плечами:

— Я ретируюсь — смотреть мои прекрасные сны. В «Бухте Гарнера» Слэун и Саммер вступают завтра в брак, я непременно хочу это видеть. — И она бросилась в свою комнату.

— Эти отвратительные янки! — Перл вздохнула. — Он пытался соблазнить тебя, не так ли? Не отрицай.

— Отрицаю!

— Мэгги, ты получила прекрасное образование, — вступила мать. — Не пусти его на ветер.

— Мама, бабушка! — Мэгги схватила их за руки и слегка стиснула. — Я знаю, что у меня прекрасное образование, и пытаюсь его использовать. Кайл хочет пригласить меня провести семинар по деловому этикету для его служащих. Но вы так упрямы и беспощадны, что я не могу обсуждать это с вами. — Она решила пока не упоминать о японцах.

— Чтобы ноги твоей не было в этом здании, и не смей заниматься с его грубиянами служащими, — заявила Перл.

— Почему?

— Потому, что мистер Стюарт не тот человек, с которым тебе следует сотрудничать.

— Но почему? — настаивала Мэгги.

Рот Перл открылся, закрылся, и она повернулась к Руби:

— Видишь, это твое влияние!

— Надеюсь, — согласилась Руби.

Ноздри Перл дрогнули.

— Магнолия, как ты можешь иметь какие-то общие дела с этим человеком после того, как он столь неуважительно с нами обошелся?

— Бабушка, разве ты когда-нибудь предлагала ему позвонить?

— Всем известно, что мы всегда дома во время чая.

— Вероятно, он не думал, что может быть желанным гостем. Скорее всего, он думал, что его прогонят с крыльца поганой метлой!

Щеки Перл порозовели.

Руби закудахтала:

— Ты тоже свое получила.

Мэгги торопилась закрепить завоеванные позиции:

— И теперь, когда ему нужен кто-нибудь, чтобы заняться с его людьми вопросами корректного общественного и делового взаимодействия, разве он отправляется в Атланту? Или в Нью-Йорк? Или еще куда-либо, где существуют компании, занимающиеся такого рода деятельностью? Нет! Он обращается к нам. — Она остановилась, затем добавила с сердцем: — Он обращается к нам потому, что думал о нас как о людях, наиболее сведущих в этих вопросах, и… ты прогнала его с крыльца метлой.

По мере того как она говорила, Перл буквально увядала у нее на глазах.

Ухватившись за руку Руби, она еле выговорила:

— Ох, дорогая! Мы должны… мы должны это исправить.

Руби кивнула, внимательно наблюдая за Мэгги.

— Магнолия, как ты думаешь, мистер Стюарт принял бы приглашение на чай?

Мэгги попыталась скрыть свое удовлетворение:

— Все, что я могу сделать, — это спросить его.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Кайл перевязал галстук, потом развязал и схватил другой. До сих пор у него не было нервов — во всяком случае, он не припоминал, когда бы еще так нервничал.

Какой хитростью Мэгги добилась для него приглашения на чай, он не знал, но его уважение к ее дипломатическим способностям возросло.

Вообще говоря, в такой благоухающий воскресный полдень он должен был бы, как обычно, гонять в софтбол, этакую разновидность бейсбола.

Он жил в пентхаусе, в фешенебельной квартире на крыше небоскреба «Стюарт компьютерс». Из окна ему было видно, как в парке Митч и другие гоняли мяч.

Кайл требовал, чтобы его служащие участвовали в спортивной команде компании, поскольку они слишком много времени проводили в помещении. Никто на такое требование не жаловался.

Отвернувшись от окна, он заглянул в заметки о своей семье, которые мать составила для него при их последней встрече. Итак, он готов к решающему экзамену.

Ровно в четыре часа раздался легкий стук в парадную дверь.

— Это, наверное, мистер Стюарт. Он пунктуален, надо будет сказать ему об этом. Можешь открывать дверь, Магнолия.

Зная, что и Перл и Руби наблюдают за ней, Мэгги неспешно направилась к парадной двери, хотя сердце ее колотилось так, будто она только что пробежала марафонскую дистанцию. С того вечера, когда она вылезала из окна, они впервые встречались лицом к лицу.

И до сих пор она не могла понять, почему тогда ее чувства словно с цепи сорвались. Мэгги отлично помнила о роке, преследующем ее семью, и становиться матерью-одиночкой не собиралась. Хотя в глубине души очень боялась, что и она когда-нибудь вернется сюда, в этот старый дом, беременная и покинутая человеком, встретившимся на ее пути. А с другой стороны, поглядите на нее — она уже вернулась.

Слегка вздрагивая, Мэгги наклеила любезную улыбку, приостановилась у зеркала проверить, как выглядит, набрала в легкие воздуха и открыла дверь.

…И не выдохнула.

За дверью стоял Кайл, и каждой клеточкой своего тела она ощущала, что это тот мужчина, который мог бы увековечить род Джефферсонов.

— Вот это да! — Она наконец очнулась и перевела дыхание.

— Ну как, я прошел досмотр? — Он слегка приподнял руки и повернулся вокруг оси — ярчайшее воплощение успеха.

— О да! — Она была вынуждена прислониться к двери, чтобы удержаться на ослабевших ногах.

— Мэгги?

— Да? — Она вздрогнула, услышав голос Опал.

— Теперь я могу войти? Они готовы принять меня?

Ошеломленная своей реакцией, она отступила в сторону. Впервые в жизни Мэгги подумала, что от любви действительно можно совершенно потерять голову.