На грани риска - Виталий Волович

Но отчего акулы становятся людоедами? Разве мало в океанах аппетитных кальмаров, жирных тюленей, донных рыб и осьминогов, которыми акулы без особых усилий могут утолить свой голод. Впрочем, аппетит у акул весьма умеренный. Где уж им сравниться с каланом, за один день уписывающим рацион, равный по весу четвертой части его собственного, или крохой-землеройкой, поедающей за год пищу, равную шестистам ее весам.

Известный американский специалист по акулам Юджени Кларк установила, что в среднем за неделю количество пищи, съедаемой хищницами, не превышало 3-14 процентов их веса.

И в то же время неразборчивость этого хищника просто удивительна. И чего только не находили в желудках акул: консервные банки и почтовые посылки, подковы и дамские шляпы, ручные гранаты, поплавки от сетей, пакеты взрывчатки и многое другое. А однажды из брюха тигровой акулы, пойманной у берегов Сенегала, извлекли музыкальный инструмент. Это был туземный барабан тамтам, и притом внушительных размеров - длиной 27 сантиметров, шириной 25 сантиметров, весом в добрых 7 килограммов.

Во время второй мировой войны в желудке акулы американцы нашли... секретный шифр, сослуживший им немалую службу. Но, пожалуй, самую каверзную шутку сыграла прожорливость акулы с экипажем американского брига "Нэнси".

Шел 1799 год. Давно уже закончилась кровопролитная война. В Версале был подписан мир между Соединенными Штатами Америки и Англией, но американские каперы все еще бороздили волны Карибского моря, наводя страх на британских купцов.

Долго сопутствовала удача Тому Буржу. Его быстроходный бриг "Нэнси", точно призрак, появлялся перед торговыми кораблями и, совершив свое черное дело, вновь исчезал в просторах Карибского моря, оставаясь неуловимым для британских корветов и фрегатов. Но однажды фортуна все же изменила американцам. Душная тропическая ночь опустилась на притихшее море. Ветер стих, и паруса бессильно повисли на реях. Экипаж "Нэнси" погрузился в сон. Вдруг чуткое ухо вахтенного уловило подозрительные всплески. "Тревога, англичане!" - что есть мочи заорал он, но было поздно. Английские фрегаты "Сперроу" и "Феррент" вынырнули из темноты. С грохотом впились в борта абордажные крючья, и не успели американцы прийти в себя, как палубу заполнили вооруженные враги. Сопротивление было бесполезным. Бурж понял это сразу. Впрочем, трюмы брига были пусты. Как вовремя он успел спрятать опасные трофеи в одной из потаенных бухточек Флориды! Но журнал, судовой журнал, в который с морской точностью были занесены все "подвиги" экипажа "Нэнси"! Если он попадет в руки англичан - все погибло. Любой из его страниц было достаточно, чтобы отправить всю команду на виселицу. Недолго думая, Бурж открыл иллюминатор и швырнул журнал за борт, в темноту.

– Теперь, господа, можете входить, - произнес он вслух, потирая руки.

Дверь затрещала под ударами. На пороге каюты показался лейтенант Хью Вайли, командир "Сперроу":

– Именем закона вы арестованы, капитан. Ваши похождения закончились! Теперь суд его величества вынесет давно заслуженный вами приговор.

"Нэнси" под конвоем "Сперроу" взял курс на Ямайку, а "Феррент" отправился к берегам Гаити. Томас Бурж стоял на своем: его бриг - мирное судно и сам он простой торговец. Бурж был спокоен: ведь единственная улика судовой журнал покоится на дне Карибского моря.

Суд уже готов был вынести оправдательный приговор, как вдруг грохот пушек возвестил о входе в порт военного корабля. Это был "Феррент". Через несколько минут лейтенант Майкл Филтон вошел в залу суда и положил перед судьями судовой журнал "Нэнси".

Бурж похолодел от ужаса. Отпираться было бесполезно. Но откуда же взялся журнал, который должен был лежать на морском дне?

"Феррент" крейсировал у берегов Гаити, когда матросы заметили почти у самого борта спинной плавник огромной тигровой акулы. Упустить такой случай было непростительно. Крюк с толстым куском солонины полетел в воду, и через несколько минут акула неистово билась на палубе, круша все вокруг своим могучим хвостом. Ловко накинутая петля мигом усмирила разбушевавшуюся пленницу. Боцман ловким ударом тесака распорол ей брюхо. Но что это? Что за странный предмет торчит в акульем чреве?

– Братцы, да это же книга! - удивленно воскликнул кок, прибежавший на шум из камбуза, чтобы взглянуть на пойманное чудовище.

Сжимая в руках удивительную находку, боцман помчался в капитанскую каюту.

Осторожно, чтобы не порвать набухшие от воды страницы, лейтенант Филтон раскрыл переплет... и вскрикнул от радости.

Столь удивительно сохранившийся документ, так называемые "акульи бумаги", и по сей день лежит под стеклом витрины Ямайского института в Кингстоне, привлекая внимание туристов.

Пустой желудок заставлял акул нападать на людей. Это объяснение ни у кого не вызывало сомнений. Итак, голод - очевидная причина. Но единственная ли? Многие случаи столкновения человека с хищницами никак не укладывались в привычную схему. То повреждения, полученные людьми, не были похожи на укусы, а напоминали глубокие порезы, словно по телу прошлась гребенка из отточенных лезвий, то пловцы, обеспокоенные неожиданным царапаньем, выйдя из воды, с испугом обнаруживали на коже обширные ссадины и царапины, происхождение которых не вызывало сомнений.

Многое в поведении акул остается непонятным. То они равнодушно скользят мимо истекающего кровью беспомощного пловца, не проявляя к нему никакого интереса, то устремляются в атаку на вооруженного ныряльщика. То они спокойно проплывают рядом с куском окровавленного мяса, то остервенело накидываются на тряпку, пропитанную мазутом.

"Поведение акул никак невозможно предсказать, - писал У. Уиллис. - Я видел, как одна акула бросила голову дельфина и вместо нее проглотила чулок, смоченный в керосине, которым я пользовался для чистки фонаря".

Порой акула впадает в какое-то необъяснимое бешенство - "пищевое безумие", как его назвал профессор Перри Жильберт. В слепой ярости набрасывается она на любой предмет, лежащий на ее пути, будь то лодка, ящик, плавающее бревно, пустой бидон или клочок бумаги. Эта всесокрушающая злоба чем-то напоминает состояние, называемое малайцами "амок" - "припадок бессмысленной, кровожадной мономании, которую нельзя сравнить ни с каким видом алкогольного отравления" - так описал его Стефан Цвейг. Но вот прошел этот странный припадок, и акула, как ни в чем не бывало, возвращается к своим товаркам.

Обычно же акула весьма осмотрительна и, встретив незнакомый предмет, подолгу кружит неподалеку, выясняя, не опасен ли он. Но, уверившись в своей силе и превосходстве, она суживает круги. Когда же акула решила атаковать, ее грудные плавники опускаются вниз под углом шестьдесят градусов, нос чуть приподнимается, спина горбится, и она, плавно изгибаясь в такт движениям хвоста, устремляется вперед. Лишь однажды смельчаку-оператору удалось заснять этот момент на пленке, но это едва не стоило ему жизни. Затем следует могучий рывок вперед, и акула хватает свою жертву. По наблюдениям Э. Эйбль-Эйбесфельда*, хищница, собираясь напасть, мотает головой, "словно заранее смакуя лакомый кусочек, подобно тому как мы глотаем слюнки перед витриной кондитерского магазина". Но иногда акула с ходу наносит своей жертве удар рылом. Проверяет ли она этим съедобность предмета или, может быть, хочет оглушить добычу? Но последствия, как правило, бывают печальными.