Проклятие терний - Стейси Тромбли

пользы. Во многих землях с гномами обращаются как с рабами. Мы строим им прекрасные замки, для поддержания которых не требуется магия, но нам платят гроши и не считают равными себе. Если гномы уйдут, то фейри придётся вернуться к магическому строительству. Некоторые умеют, но это намного тяжелее, а результат не такой впечатляющий. Никто не может работать с камнем так, как гномы.

‒ Да, не позавидуешь вашему королю, ‒ неловко комментирую я. ‒ Как его зовут?

‒ Торрик Крепкий Кнут.

‒ Когда вы отправитесь в подход?

Тьядин пожимает плечами.

‒ Надеюсь, скоро, но пока сложно сказать. Торрик собирает отряд, пусть и без особого успеха. Как только он решит, что отряд собран и больше никто к нему не присоединится, тогда и отправится. А я последую за ним.

‒ Что бы ни случилось, Дин, я желаю тебе всего наилучшего. Если мне удастся вернуться в своё королевство, я позабочусь о том, чтобы наша королева помогла вам, чем сможет, ‒ искренне улыбаюсь.

‒ Я рад, что Испытания свели нас вместе, ‒ признаётся Дин.

‒ А я рада, что смогла переманить тебя, ‒ подмигиваю.

‒ Ой, да ладно. Я был нужен тебе.

‒ Очень нужен.

Солнце уже почти село, когда я замечаю наездника, пересекающего узкий мост вдали. Его силуэт движется на полной скорости.

На таком расстоянии непонятно, едет он на коне или на олене, но маловероятно, что это может быть кто-то другой.

Я потратила большую часть дня, стоя у окна в ожидании, когда появится Рев. Его возвращение значило бы очередную неудачу. Хороший друг не должен этого хотеть.

В итоге, когда я вижу силуэт, похожий на него, часть меня приходит в ужас. А другая испытывает облегчение.

Ну, я никогда и не говорила, что я хорошая.

Бросаюсь к пещерам и, начиная спуск по тёмным туннелям, слышу грохот, эхом отражающийся от стен. Остаток пути преодолеваю бегом, пока не оказываюсь у огромных дубовых дверей ‒ центрального входа в замок. Тени танцуют в оранжевом свете факелов. Я останавливаюсь при виде широкоплечего фейри, разбивающего основание факела о пол. У меня перехватывает дыхание, сердце стучит в груди.

Рев здесь. Он в безопасности. Но ярость, исказившая его лицо, подсказывает мне, что он совсем не в порядке.

Он хватает уже разломанную железку и швыряет в стену, рыча с каждым выдохом, словно пытаясь сдержать всхлипы. Он яростно пинает обломки, всё ещё смеющие держаться вместе.

‒ Рев, ‒ зову я, но мой голос теряется в лязге металла. К факелу присоединяются другие предметы: книга, разбитая ваза и цветы, стоявшие в ней, а теперь разлетевшиеся по полу.

Я бросаюсь к Реву и выхватываю золотую статуэтку гнома из его рук. Он пытается забрать её обратно с жутким оскалом. Его глаза почти полностью чёрные.

‒ Прекрати, ‒ требую я. Его тёмные глаза находят мои. И я понимаю, что он нашёл новую цель, в ту же секунду, когда он хватает меня и ударяет об стену. Его дрожащая ладонь сжимает моё горло, а нос оказывается на расстоянии пары сантиметров от моего.

Я вздрагиваю, но не сопротивляюсь.

‒ Рев, ‒ выдыхаю едва слышно. По крайней мере, он перестал крушить декор замка дружественного нам двора. Его хватка ослабевает, а дрожь усиливается, в глаза возвращаются краски. Гнев сменяется болью, и для меня это как нож в сердце.

Мне безумно хочется узнать, что же сегодня случилось. Почему его не было так долго? На его олене дорога до стены и обратно занимает всего пару часов. А его не было двенадцать. Что же произошло за это время?

‒ Ты не ранен? ‒ спрашиваю я тихим, но в то же время напряжённым голосом.

Он моргает, в его взгляде появляется узнавание. Глаза всё ещё налиты кровью, но уже виднеется серая радужка. Он отдёргивает ладонь от моего горла и отступает назад.

Я сглатываю.

‒ А что могло меня ранить? Там не с чем сражаться! ‒ орёт он, раскинув руки. ‒ Нет врагов, которых можно было бы убить. Нет загадок, которые можно было бы решить. Там нельзя сделать НИ-ЧЕ-ГО! ‒ он переворачивает ещё один столик. Декоративные мелочи Обваливающегося двора падают на пол, разбиваясь. Я морщусь.

Он снова разворачивается и прижимается лбом к каменной стене. Всё его тело содрогается от всхлипов. «Чёрт», ‒ думаю я. Глаза наполняются слезами, когда меня охватывает то же чувство безнадёжности ситуации. Что я могу сделать? Чем помочь? Как это исправить?

Вряд ли я могу что-то изменить…

Позади меня раздаются шаги. Прибегает стражник и ошеломлённо разглядывает устроенный Ревом погром.

‒ Можете позвать сюда Тьядина? ‒ прошу я.

Стражник окидывает взглядом фойе и смотрит на меня. После чего кивает и убегает обратно по коридору. Надеюсь, Тьядин поможет нам убрать здесь всё, пока дело не дошло до дипломатического скандала.

Рев кричит от бессилия и ударяет кулаком по каменной стене. Я слышу жуткий хруст и замечаю кровь.

Бросаюсь к нему, перехватываю его руку, когда он снова заносит её для удара, и выкручиваю. На этот раз я толкаю его к стене, разворачивая лицом ко мне. Одной рукой держу его окровавленное запястье, а другую прижимаю к груди.

‒ Прекрати! ‒ снова командую. ‒ Понимаю, тебе больно, но ты должен остановиться.

Мой голос надрывается, нижняя губа дрожит. Я достаточно сильна, чтобы не дать ему покалечить себя, но видеть его в таком состоянии… невыносимо.

Ненавижу себя за то, что надеялась на его возвращение сегодня. Какая же я эгоистка!

Знала ведь, как важна для него эта миссия, но, как дура, не хотела его потерять.

Грудь Рева вздымается и опускается под моей ладонью. Его глаза, полные боли, не отрываются от моих.

‒ Рев, что произошло? ‒ шёпотом спрашиваю я. Его лицо перекашивается, плечи опускаются, он утыкается носом мне в шею.

Я стараюсь не обращать внимания на дрожь удовольствия, прокатившуюся по телу, когда