Виолетта - Исабель Альенде
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В сумерках Лусинда отводила меня в хижину знахарки Яимы, где она изучала растения, кору и лекарственные травы. Знахарка охотно делилась своими знаниями, неустанно повторяя, что они мало на что годятся без соответствующих магических ритуалов. Чтобы проиллюстрировать свои слова, она произносила заклинания и ритмично постукивала в кожаный бубен с рисунками, изображающими времена года, стороны света, небо, землю и ее недра. «Бубен принадлежит людям», — поясняла она, то есть только ее народу; чужаки не могут в него бить, потому что они не люди. Лусинда записывала урок в блокнот, добавляя индейские названия каждого растения и рисунок, чтобы опознать его вживую. Своими записями она делилась с тетушкой Пией, которая расширяла репертуар домашних снадобий, пополняя его новыми компонентами. Вместо волшебного бубна она использовала собственные руки, обладающие целительной энергией. А я тем временем засыпала на утрамбованном земляном полу, прижавшись к блохастым собакам.
С виду Яиме было лет пятьдесят, но, по ее словам, она помнила, как испанцы бежали, поджав хвост, и родилась республика. «Раньше ничего хорошего не было, а потом стало еще хуже», — заключала она. Если бы это было правдой, ей сейчас было бы не менее ста десяти лет, подсчитала Лусинда, но противоречить не имело смысла, каждый волен рассказывать о своей жизни так, как ему заблагорассудится. Яима носила обычную деревенскую одежду, которую раньше изготавливали на ручном ткацком станке, но влияние города все изменило. Поверх длинного свободного платья из ткани с цветочным орнаментом на ней было черное пончо, скрепленное большой заколкой, на голове платок, а на лбу повязка и серебряные украшения.
Когда мне исполнилось четырнадцать, вождь попросил у Абеля Риваса моей руки для себя или одного из своих сыновей, чтобы, сказал он, скрепить дружбу, а в качестве уплаты за невесту предложил лучшую лошадь. Абель, чьи слова Лусинда с трудом перевела, деликатно отклонил предложение, сославшись на то, что у меня скверный характер, к тому же я одна из его собственных жен. Вождь предложил обменять меня на другую женщину. С тех пор я перестала сопровождать Ривасов, когда они отправлялись в эти места, чтобы избежать преждевременного брака.
Путешествуя с передвижной школой, я убедилась в том, что всегда утверждала мисс Тейлор: преподавая другим, учишься сам. В свободное время я готовилась к урокам под руководством Лусинды и Абеля и таким образом наконец-то вникла в тайну математики и запомнила тексты по истории и местной географии. Мисс Тейлор обучала меня шесть лет, я могла перечислить всех королей и королев Британской империи в хронологическом порядке, но о собственной стране знала очень мало.
Во время одного из приездов Хосе Антонио предложил отправить меня в Королевский британский колледж, основанный четой английских миссионеров, и располагавшийся в трех часах езды на поезде. Несмотря на помпезное название, заведение состояло из корпуса для двенадцати учеников, а пожилые супруги-миссионеры были в нем единственными учителями, тем не менее оно имело репутацию лучшего в провинции. Я чуть не закатила старую добрую истерику и объявила, что, если меня туда отправят, я убегу и они больше никогда меня не увидят.
— Здесь я выучу больше, чем в любой школе, — заверила я с такой твердостью, что мне поверили. Время подтвердило мою правоту.
Моя жизнь была поделена на два сезона: дождливый и солнечный. Зима была долгой, темной и сырой, дни короткими, а ночи холодными, но я не скучала. Помимо дойки, приготовления пищи с Факундой, ухода за птицей, свиньями и козами, стирки и глажки, имелась у меня и общественная жизнь. Тетушки Пия и Пилар стали душой Науэля и окрестностей. Они устраивали собрания, на которых играли в карты, вязали, вышивали, шили на ножной машинке, слушали музыку на виктроле и читали новенну[10], молясь о здоровье захворавших животных, малохольных людях, урожае и хорошей погоде. Отдельная задача этих молитв состояла в том, чтобы переманить прихожан у евангельских пасторов, которые завоевывали все большую популярность в стране.
Тетушки щедро разливали черешневый или сливовый ликер собственного приготовления, имевший свойство поднимать настроение, и всегда были готовы выслушать жалобы и признания женщин, которые заходили к ним отдохнуть или развеять скуку. На многие километры вокруг все знали о том, что тетушка Пия умеет исцелять руками, однако ей приходилось осторожничать, чтобы не поссориться с Яимой. Обе целительницы были более востребованы, чем врачи.
В светлое время суток, если не было слишком сильного дождя, я помогала дяде Бруно с животными или на пастбище, а по вечерам ткала на станке или вязала на спицах, училась, читала, готовила лекарства с тетушкой Пией, давала уроки местным детям и изучала азбуку Морзе под руководством телеграфиста. Если происходил несчастный случай или кто-то рожал, я помогала единственной в наших краях медсестре, чей полувековой опыт нельзя было сравнить с популярностью Яимы или тетушки Пии, к которым люди обращались за помощью, когда было совсем худо.
В середине зимы погостить на пару недель приехали мисс Тейлор и Тереса Ривас. Их беззаботность нарушила наше размеренное существование, отпугнув плохую погоду. По их словам, только они были достаточно сумасшедшими, чтобы отправиться на каникулы в худший на свете сезон. С собой они привезли столичные новинки, журналы и книги, школьные принадлежности для Ривасов, ткани для шитья, инструменты для тетушки Пилар, кое-что по заказу соседей — денег они ни с кого не брали — и новые пластинки для виктролы. Они обучали нас модным танцам, которые вызывали всеобщий хохот и рассеивали уныние, наступившее из-за дождей. Даже дядя Бруно участвовал в танцах и пении, очарованный своей племянницей и ее подругой-ирландкой. Тетушка Пилар вдали от города преобразилась; она усовершенствовала свои знания в области механики, сменила юбки на брюки и ботинки и соперничала со мной за внимание дяди Бруно, в которого, по словам мисс Тейлор, была влюблена. Они были почти одного возраста, и их объединял длинный перечень общих интересов, так что, возможно, бывшая гувернантка была недалека от истины.
Этим двум неподражаемым женщинам, мисс Тейлор и Тересе Ривас, пришло в голову отпраздновать день рождения Торито и устроить вечеринку, притом что сам Тори-то ни разу в жизни не отмечал свой день рождения и даже не знал, в каком году родился, потому что мои родители зарегистрировали его уже подростком; в
