Звездолов - Патриция Поттер

Неужели она ошиблась, отказав Эдварду? А доверившись Патрику, совершила еще более страшную ошибку?

Переходя от одного раненого к другому, облегчая их страдания, сама Марсали страдала от сердечной боли едва ли не сильнее, чем ее подопечные от ран, нанесенных мечами. Несмотря на все ее усилия, кровавая братоубийственная война началась. Горькие сетования вокруг казались ей далекими раскатами грома перед грозой. И она ничего не могла сделать, чтобы остановить этот кошмар.

* * *

Что, тысяча чертей, здесь произошло? На дороге, ведущей к замку Эберни, царило необычное оживление. Что-то случилось. Все было не так, как несколько недель тому назад, когда они с Руфусом приезжали в замок. Здесь не видно улыбок и не слышно смеха. Вместо этого Хирам встретил слишком хорошо знакомую картину гнева и страха. Со всех сторон слышались проклятия и призывы к мести. В воздухе витал дух ненависти.

Остановив лошадь у стойла, Хирам спешился. Он был готов к тому, что его могут узнать. На нем был плед его клана, который не поддерживал связей с Сазерлендами, но Хирам понимал, что рост и мощное сложение делают его фигуру запоминающейся. Но скорее всего никто не связывал его с исчезновением Сесили, так как Марсали взяла вину на себя.

Конюхи были слишком заняты, седлая лошадей, поэтому Хирам сам привязал своего коня в стойле, неторопливо обтер усталое животное и задал ему овса, внимательно прислушиваясь к разговорам вокруг.

То, что он узнал, заставило его еще больше уважать невесту своего друга. Оказалось, что она почти месяц выдерживала заточение в своей комнате на хлебе и воде за отказ выйти за Эдварда Синклера и выдать, где находится ее младшая сестра. Ее выпустили, чтобы ухаживать за ранеными. Редкая девушка.

Но Хирам услышал и нечто иное, заставившее кровь закипеть в его жилах. Сазерленды напали на ферму, угнали скот и сожгли дома. Они убили несколько человек и многих ранили, среди раненых есть женщины и даже один ребенок. Отовсюду в Эберни собирались арендаторы, чтобы встать на защиту своих земель и отомстить Сазерлендам.

Рассеянно похлопав коня по крупу, Хирам отправился на поиски Джинни, от души надеясь, что она не заражена общей ненавистью к Сазерлендам и ко всем их людям.

Стараясь не привлекать к себе внимания, насколько это было возможно для такого гиганта, Хирам остановил парнишку, который нес воду в дом, и спросил его, где можно найти Джинни Макдугал.

— Она в замке, ухаживает за ранеными, — ответил мальчик. — Вместе с дочкой лэрда.

— Скажи ей, что кое-кто хочет с ней поговорить.

— А если она спросит кто?

— Скажи, что пришел парень, который в нее влюблен, — ответил Хирам, не задумываясь. Мальчик задумчиво пошмыгал носом.

— Все это зря, — неожиданно подвел он итог. — Джинни не заводит себе ухажеров.

Хирам пожал мощными плечами:

— Может, и зря. Но ты ей скажешь или нет?

— Ладно, но вообще она здорово занята. Эти чертовы Сазерленды…

— Я вижу, седлают коней. Кто-то собирается в путь?

— Ну да. Лорд Гэвин ускакал пару часов назад, и воины клана, те, что прибыли недавно, должны к нему присоединиться.

— Если бы я не провел четыре дня в седле, я сам бы с ними поскакал, — ответил Хирам.

— Если бы я был старше, — начал мальчик, но, вспомнив о своем поручении, закусил губу и поспешил в дом.

Хираму пришлось ждать не меньше часа: все это время он терпеливо подпирал стену у двери, за которой скрылся мальчик. Во дворе разгоралось все больше костров, стража на стенах крепости была удвоена. Хирам наблюдал это оживление, думая о том, в какое положение попадет Патрик, когда узнает новости, но наконец Джинни появилась на пороге.

Она встала, уперев руки в бока, и сурово оглядела двор. Заметив Хирама, Джинни поспешила к нему.

Хирам снял шапку и вежливо поклонился. Хотя его послали, чтобы узнать о Марсали и передать ей новости о сестре, Хирам появился бы в Эберни в любом случае: он очень хотел снова увидеть Джинни.

Но ни ее вид, ни ее обращение не могли бы подбодрить робкого влюбленного.

— Убирайся отсюда, — сказала Джинни. — От тебя одни неприятности.

— Здесь говорят, что на вас напали Сазерленды, — ответил он, понимая, чем вызван ее гнев, — но это не правда.

— На них были пледы Сазерлендов, — упрямо сказала Джинни. — И они называли по имени молодого графа.

— Это был не Патрик, могу тебе поклясться. Он делает все, чтобы удержать отца от нападения, хотя это очень непросто и старый лэрд зол на него.

Джинни недоверчиво посмотрела на Хирама и наконец, сдаваясь, проворчала:

— Ганн обвиняет Грегора Сазерленда в убийстве сестры. Уже не осталось ни одного человека, кто бы этого не слышал.

Хирам переступил с ноги на ногу.

— Патрик послал меня, чтобы узнать, как поживает леди Марсали.

Джинни нахмурилась.

— Она почти ничего не ест. И до смерти беспокоится. Теперь на нее еще больше будут наседать с этим браком. Им нужен Синклер. Ганны не могут одни воевать с Сазерлендами.

— А она не может убежать отсюда?

— Этого она ни за что не сделает, — твердо сказала Джинни. — Даже если могла бы. Она считает, что это может привести к войне.

Хирам озадаченно покачал головой.

— Теперь войны уже не избежать.

— Я поговорю с ней, — сказала Джинни. — Скажу ей, что ты приезжал, но ты не можешь здесь оставаться. Это слишком опасно.

— Говорят, что она заперта в своей комнате?

— Да.

— А у кого ключ?

— У Дункана Ганна. Он главный в доме, подчиняется только старому лэрду и Гэвину.

— А ты могла бы взять у него ключ от комнаты леди Марсали?

Джинни посмотрела на него с раздражением.

— Ты что, спятил? Он носит все ключи с собой. Тот, кто несет Марсали еду, должен просить, чтобы он отпер дверь.

Хирам не стал продолжать расспросы на эту тему: теперь он знал все, что хотел знать. Вернее, все, что хотел знать Патрик.

— Ты должен ехать, пока тебя никто не узнал, — сказала Джинни. — Это опасно для Марсали. И для тебя. Уезжай, пока на ночь не закрыли ворота.

От того, что в ее словах, а главное, в тоне он услышал беспокойство и заботу не только о Марсали, но и о нем самом, Хирам расплылся в улыбке.

— До встречи, любимая, — выпалил он, не думая.

Ее глаза расширились от удивления, но Хирам и сам не ожидал от себя такой откровенности: смущение и застенчивость всегда сковывали его язык в обращении с женщинами, но с Джинни он чувствовал себя так, словно знал ее давным-давно.

Джинни неожиданно смутилась и, молча повернувшись, направилась в дом.

— Патрик хотел, чтобы ты сказала своей леди, что ее сестра в безопасности, в Лоуленде, — поспешно добавил Хирам. — Здорова и счастлива, я сам могу подтвердить.