Гнев Божий - Джек Хиггинс

— Это тот, который путает виски с джином? — промолвил он и, взглянув на тучного Яноша, криво улыбнулся. — Из вас получится отличная мишень, друг мой.

На мрачную шутку Ван Хорна Янош никак не отреагировал. После того как с него сняли кандалы, он, опираясь на трость, которую солдаты у него не отобрали, сделал несколько шагов вперед.

— Мистер Киф, я весьма сожалею о случившемся. Это моя вина, сэр. Если бы можно было что-то изменить, я непременно это бы сделал, поверьте мне. Теперь я разделю вашу судьбу, хотя для вас это слабое утешение.

— Совсем никакое, — раздраженно ответил я.

Тут отворилась дверь, и в коридоре с пачкой бумаг в правой руке появился лейтенант Кордона. Он кивнул охраннику, и тот, подхватив Яноша под руку, вывел его вперед.

— Пол Янош, — произнес лейтенант, глядя в листок, лежащий сверху пачки. — Пятьдесят девять лет. Граф Ракоши, бывший полковник Австрийской Императорской гвардии.

— Может, не стоит ворошить прошлое? — пробормотал Янош.

— За государственную измену вас судил военный трибунал и признал виновным. Вас приговорили к расстрелу.

— Тогда предлагаю покончить с этим как можно скорее.

Кордона отдал честь и распахнул дверь. В этот момент Янош повернулся ко мне и с раскаянием в голосе промолвил:

— Простите, мистер Киф, что из-за меня вы попали в беду. Ведь так оно и есть, сэр. Удачи вам.

Наглая самоуверенность этого человека не знала границ. Покидая нас, Янош вышел во двор с таким видом, будто не солдаты вели его на казнь, а он их.

Все произошло очень быстро. До нас донесся крик команды, затем ружейный залп и единичный выстрел из револьвера. Не прошло и пары минут, как дверь вновь отворилась, и в коридор вошел Кордона со своими подручными.

Следующим на очереди оказался Ван Хорн. На этот раз конвоиров во главе с сержантом было семеро, так как было известно, на что способен священник.

Подталкиваемый солдатами к выходу Ван Хорн повернул ко мне голову и бросил через плечо:

— Не надо сожалений, Киф.

От этих слов огромный комок застрял в моем горле. Я закрыл глаза и почувствовал, как похолодело внутри. Мало кто задумывается о неизбежности смерти, иначе постоянная мысль о ней превратила бы жизнь в сущий ад. Теперь же я осознавал, что мне приходит конец и жить осталось всего несколько минут.

Снаружи послышалось клацанье винтовок. Я стоял, закрыв глаза, и прислушивался к звуку приближающихся шагов. Дверь вновь открылась, и на пороге появился Кордона с последним листком бумаги в руке.

— Эммет Киф, двадцати шести лет, британский подданный...

Его голос в тишине коридора звучал глухо. Мой взгляд был устремлен поверх него, на противоположную сторону двора, на террасу, от колонн которой на вымощенную камнем землю темными полосами ложились густые тени. Я вышел наружу, в сопровождении конвоиров пересек тюремный двор и, остановившись у деревянного столба, увидел на булыжниках у его основания следы крови.

Я не сопротивлялся, когда солдаты связывали мне руки и ноги.

— Сожалею, что рядом нет священника, сеньор. Так что вам самим придется подготовиться к встрече с Всевышним, — мрачно произнес Кордона.

Затем солдаты повязали мне глаза пестрым платком и отошли. Я уже ни о чем не думал. Мне казалось, что это происходит с кем-то другим, а не со мной. Ощущение страха покинуло меня, но тем не менее на ум не приходила ни одна молитва, с которой бы следовало обратиться к Богу.

Лейтенант подал команду «заряжай!», и я явственно услышал, как поочередно вразнобой щелкнули затворы солдатских винтовок. Или солдаты были необученными, или им просто надоела их работа, подумал я.

Затем раздалась команда «приготовиться!», и прежде чем грянул залп, я успел мысленно обратиться к погибшему брату и попросить его о прощении.

Как ни странно, но я не только остался жив, но и не получил ни единой царапины. Я ничего не мог понять. После того как прогремел оружейный залп, на минуту воцарилась гробовая тишина, а затем я услышал звук приближающихся шагов. С моих глаз сняли повязку, и от яркого солнечного света я зажмурил глаза.

Лейтенант Кордона стоял рядом бледный, но спокойный.

— Пройдемте со мной, сеньор, — поспешно сказал он.

Сержант снимал с меня веревки, а я, облизнув пересохшие губы, раздраженно гаркнул:

— Что за дьявольские шутки, лейтенант?

Кордона молча развернулся и зашагал по тюремному двору. Сержант, приставив винтовку к моей спине, повел меня вслед за ним. Войдя в арку, я вновь оказался в том же садике с фонтаном. Полковника Бониллы там не было, но у стены дома в окружении трех охранников я увидел Оливера Ван Хорна и Яноша.

Застыв в изумлении, я тупо уставился на них.

— Вам знакома Алиса из Страны Чудес, сэр? Помнится, она очень любила повторять: «Все это странно и непонятно».

Ван Хорн не проронил ни слова. Вид его, как у хищника в момент опасности, был зловещий. На этом наш разговор и закончился, так как в эту минуту Кордона прямо через окно шагнул в кабинет полковника, и мы трое, сопровождаемые сержантом, были вынуждены последовать за ним.

Внутри, сидя за рабочим столом, Бонилла доедал свой поздний завтрак. Взглянув на вошедших, полковник вытер салфеткой рот и кивнул Кордоне. Тот велел сержанту и солдатам покинуть кабинет, а сам встал у открытого окна.

— Неприятное начало дня, джентльмены, — заметил Бонилла. — Но есть объяснение, почему я вас всех здесь держу.

Первым не выдержал Ван Хорн.

— Хватит, — сказал он. — Ближе к делу. О чем идет речь?

— Хороший вопрос, — ответил полковник. — Достаточно уместный и очень прямой. Дело в том, что я хочу, чтобы вы, сеньор Ван Хорн, вновь сыграли роль священника. У вас, похоже, на это особый талант.

Ван Хорн изумленно посмотрел на Бониллу:

— Что вы сказали?

— А из сеньора Яноша получился бы отличный бизнесмен. С такой комплекцией он как нельзя лучше подходит для этой роли. Своим видом он внушает доверие.

— Благодарю за комплименты, сэр, — с нескрываемой иронией произнес Янош.

Бонилла пропустил его слова мимо ушей.

— А ваша роль, сеньор Киф, самая простая. Она словно специально предназначена для человека с таким темным прошлым, — сказал он и зловеще улыбнулся. — Единственно, что от вас требуется, — это совершить для меня убийство.

Глава 6

— С началом революции по всей Мексике пошли сильные волнения, но нигде они не были такими кровавыми, как в наших краях. Особый размах они приобрели в Мойяде, расположенной к северу от Сьерра-Мадре, — продолжил Бонилла и ткнул концом кнутовища в карту Мексики.

Я придвинулся ближе, чтобы получше рассмотреть точку на карте, на которую указал полковник. Эта местность простиралась вдоль старых горных дорог в тридцати — сорока милях от Гуилы. Первые поселения на ней возникли пару столетий назад.