Любовь как ненависть - Ванесса Мэттьюс

Когда Скотт в условленный час подъехал к дому Эмили, сердце его бешено колотилось, а кровь бурлила от нетерпения. «Спокойнее», – приказал он сам себе.

Честно говоря, он не думал, что Эмили сможет ускользнуть от него. Его сны прошлой ночью были до краев наполнены ею, и, проснувшись утром, он почувствовал себя опустошенным. Однако он не собирался отступать. Он сумеет убедить Эмили, что его победа – не унижение для нее. Теперь ему хотелось уже не отомстить за прошлое, а возродить это прошлое к жизни. Она сама будет благодарна ему за это. Если она уступит ему, то его план наверняка удастся. Эта мысль не отпускала его все утро. Инстинкт подсказывал ему, что Эмили безумно устала играть роль рассудочной и холодной деловой женщины и давно уже готова вернуться к себе прежней.

Подъехав к дому, где жила Эмили, Скотт припарковал свою машину, но выходить не торопился – он решил еще минуту посидеть, подумать и вспомнить в деталях все, что связывало их с Эмили в прошлом, все до самых незначительных мелочей.

Скотт вдруг понял, что они никогда не говорили о совместном будущем – в каком доме хотят жить, сколько детей иметь. Вернее, Эмилка не желала об этом говорить…

Они вообще мало знали друг о друге. Эмили упорно отказывалась что-либо рассказывать о своей семье. Он знал только то, что она в семнадцать лет ушла от своих родителей – полунищих эмигрантов из Чехии, кое-как перебивавшихся на пособие. В первый раз Скотт задумался о справедливости своей мести. Откуда Эмили могла знать, что он уже видел ее своей женой и собирался сделать ей предложение, если он сам никогда не заговаривал об этом? Вернее, он собирался заговорить о свадьбе в тот день. Их последний день. Но, как оказалось, она имела об их будущем совсем другие представления. О чем и не преминула ему тогда заявить. А он-то считал, что их любовь – единственная и неповторимая, та, о которой впору писать в романах. Наивный сопляк…

Скотт вышел из машины и решительно нажал на кнопку напротив фамилии Шихи. Она открыла. Скотт поднялся на лифте на третий этаж и увидел Эмили, стоящую на пороге.

– Заходи, – сказала она ровным голосом.

Ее волосы были влажными, от нее пахло свежестью и чистотой. Скотту захотелось схватить девушку в объятия и вдохнуть ее аромат. Он перешагнул через порог. Эмили изо всех сил пыталась выглядеть хладнокровной и уравновешенной особой. Сегодня на ней был костюм терракотового цвета, очень гармонировавший с золотисто-каштановым тоном ее волос. Волосы, как обычно, были уложены в строгую прическу. Строгая, деловая дама, сам вид которой должен отгонять любые фривольные мысли. «Ну ладно, леди, посмотрим, чем кончится сегодняшний день», – подумал Скотт.

– Ты готова ехать со мной? – без обиняков спросил он.

– Куда ты хочешь меня отвезти? – удивилась Эмили. – Я думала, речь идет о коротком разговоре, не более того.

– Разговор между нами коротким не будет. И лучше, если мы поговорим в том месте, которое выбрал я.

– Ты еще на что-то надеешься? – холодно усмехнулась Эмили.

– Да, надеюсь. Хотя бы узнать, почему ты так взбешена и агрессивна в последнее время. Почему упорно избегаешь меня.

– Что же, ладно, – вздохнула она, – в конце концов, ты выиграл наше пари. Как говорится, давши слово – держись.

– Ну вот и хорошо. Ты, как я вижу, вполне готова ехать. Отправимся прямо сейчас, – скомандовал Скотт.

Они вместе спустились вниз по лестнице. Эмили взяла с собой лишь сумочку и темные очки. «Не хочет, чтобы кто-либо узнал ее», – мелькнуло в голове у Скотта. Эмили шла с независимым видом, точно случайная спутница, которая вышла из подъезда одновременно с незнакомым мужчиной.

– Ты догадываешься, куда я хочу поехать? – спросил Скотт.

– Откуда мне знать? – высокомерно парировала Эмили.

– В Дортмут. – Его голос звучал спокойно и уверенно. – Помнишь последние наши пасхальные каникулы? Или ты все забыла, мисс Шихи?

– Нет, я ничего не забыла, – произнесла Эмили дрогнувшим голосом. – Скотт, зачем ты мучаешь меня?

– Ты не права. Я просто пытаюсь сделать тебя такой, какой ты была. Такой, какая ты на самом деле.

– И какая же я на самом деле?

– Чувственная. Страстная. Безудержная. Не бесполый робот в деловом костюме, не агрессорша-феминистка, а настоящая женщина, – ответил Скотт.

– Нет, Скотт, – мягко отозвалась Эмили. – Я больше не Эмилка Штихова. Я Эмили Шихи, известная журналистка, деловая женщина. Я стану редактором отдела, мне это сообщили вчера.

– Не лги себе, Эмилка. Ты хотела быть такой. Но мы не в силах переделать собственную натуру. Ты осталась прежней, той, которой была в двадцать лет. И ты меня не переубедишь, – жестко ответил ей Скотт.

Эмили молчала. Ей нечего было противопоставить его уверенности. Она сама знала, что Скотт прав – но, боже, как ей не хотелось сознаваться в этом!

– Ты не забыла наш уговор? Тот, кто проиграет в деле Хэриета, должен подчиниться воле победителя, – напомнил Скотт.

– Конечно, я все помню, – стараясь говорить спокойно, ответила Эмили.

– Значит, ты помнишь, что согласилась тогда провести со мной две ночи, если моя передача окажется убедительнее твоей статьи?

– Помню, – еще тише прошептала женщина. Наверное, ей надо было разгневаться, крикнуть Грирсону, что он победил с помощью подлой уловки, и она ничего ему не должна. Но почему-то ни сил, ни желания ссориться с ним у Эмили не было.

– Я жду ответа, Эмили, – нетерпеливо повторил Скотт.

– Хорошо. Ты получишь все, что обещано, – вздохнула Эмили.

Скотт помолчал с минуту, потом порылся в кармане пиджака и извлек оттуда старые бусы из дешевых камешков. Ее собственные бусы.

– Ты проведешь со мной этот уик-энд в Дортмуте. Потом я привезу тебя домой, – сказал он.

– Да-да. Едем.

– Погоди одну минутку.

Эмили покорно ждала, что он еще скажет. Но он молча подошел к ней и провел рукой по ее шее сзади. По телу Эмили точно ток пробежал. Господи, она по-прежнему не могла устоять перед ним. Какое там отвращение, о котором она твердила себе все последние дни… Эмили по-прежнему плавилась от прикосновений Скотта.

– Стой спокойно, – приказал он. Эмили покорно застыла. Скотт подошел к ней совсем близко и надел на шею бусы. Он прекрасно помнил, как Эмили покупала эти копеечные бусики в индийской лавчонке.

– Все. Теперь идем.

Эмили по-прежнему стояла не шевелясь. Ее рука лежала на шее, ощупывая гладкие камешки.

– Повернись, Эмилка.

Она медленно повернулась и посмотрела на него. Он увидел у нее в глазах то, чего не ожидал увидеть – любовь, и понял, что этот уик-энд не будет для них последним.

Для их поездки Скотт взял напрокат «Фольксваген». Дешевая машина не соответствовала его статусу преуспевающего журналиста, но ему хотелось даже этим напомнить Эмили о былом. Скотт сразу же включил радио и нашел одну из станций, передававших рок-музыку. Он властно взял руку Эмили и положил себе на бедро. Вначале она сидела скованно и неподвижно, но потом ее рука сначала робко, потом все смелее принялась ласкать его.