Иисус Христос — Homo sapiens. Тацинский апокриф - Василий Ефремов

Просто и понятно, что также и Иоанн Креститель на гребне популярности не акридами питался, да и в Махероне был все же при тетрарховой милости (Антипа любил беседовать с умным родовитым пророком).

Иисус делал хорошие сборы. После эффектной сцены отповеди фарисеям и саддукеям в Иерусалимском храме евангелисты отмечают: «Взглянув же, Он увидел богатых, клавших дары свои в сокровищницу; увидел также и бедную вдову, положившую туда две лепты» [Лк, 21: 1–2], и еще: «И сел Иисус против сокровищницы, и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много» [Мк, 12: 41]. Наверное, это был народ, только что «с услаждением» его прослушавший, и воздаяния были скорее в его адрес, в его сокровищницу (Марк ее не идентифицирует) — общинный ящик для пожертвований. Чего это он будет сидеть рядом с казенной сокровищницей и глазеть на чужие деньги? Деньги, подать на храм собиралась в определенные дни, в определенном количестве, также натуральными продуктами земледелия. К тому же была Пасха и законной храмовой жертвой полагался агнец. Чего ради бедная вдова без напоминания понесет подать в храм или помимо подати еще пожертвует последнюю копейку? Такое она могла содеять только воодушевленная, как и все, Иисусовой личностью и проповедью.

К слову. Иисус с учениками жил в соответствии со своей проповедью «Бог даст день, Бог даст пищу», имущества не накапливал и не имел, как говорят, ни кола ни двора. Тем не менее в последующие века папство, самооправдывая свои баснословные богатства, доказало его статус собственника, невесть чего владельца.

А Галилея жила своей жизнью. Светлые шарлатанские головы видели славу Иисуса и видели способы извлечь из этого пользу для себя, примазаться к чужой славе. Поведенческая линия всех времен и народов, добавим — многих видовых форм. Этот реальный штрих времени зафиксирован у Луки: «При сем Иоанн сказал: Наставник! Мы видели человека, именем Твоим изгоняющего бесов, и запретили ему, потому что он не ходит с нами» [Лк, 9: 49]. Настоящий «нарушитель конвенции», «проклятый конкурент».

Как и всякий пророк, Иисус заботился о своей популярности. На подъеме известности Иисус провел две хорошо продуманные и спланированные оповестительные операции или, по-нашему, — рекламные акции. В качестве первой Иисус отправил по городам и весям Галилеи двенадцать основных своих учеников-апостолов, которые уже достаточно долго следовали за ним, помогая ему и перенимая опыт [Лк, 9: 1–6]. В напутственном слове Иисус наказал им делать то же, что делал сам, и чему они были постоянными свидетелями. Естественно, они должны были работать от его имени. Трудно оценить продолжительность этой операции, но она возымела успех, — молва об Иисусе докатилась даже до Антипы Ирода, хозяина Галилеи [Лк, 9: 7–9]. Сам же Иисус времени не терял и набрал еще семьдесят учеников, наверное, из числа галилеян, заинтересовавшихся проповедями отосланных апостолов и стекавшихся отовсюду к нему в Капернаум. Чудо накормления пяти тысяч в Тивериаде Иисус содеял, похоже, уже с их помощью, двенадцать не управились бы. Далее Иисус, наращивая успех, осуществляет вторую рекламную операцию, отсылая с проповедями, а точнее — с провозвещениями его имени партию из семидесяти новых учеников (скорее, просто сочувствующих): «И послал их по два перед лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти» [Лк, 10: 1]. Напутствия практически те же самые [Лк, 10: 2–12]. И, наверное, подавляющее большинство их задачу выполнили и вернулись: «Семьдесят учеников возвратились с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем» [Лк, 10: 17]. На этот раз слухи дошли до Иерусалима. Синедрион пока просто принял их к сведению, а заинтересовавшиеся столичные фарисеи отправили-таки делегацию для выяснения и оценки явления [Мк, 7: 1; Мф, 15: 1]. Ну а народ иудейский отреагировал сразу: толпы его, не дожидаясь визита, направились сами к Иисусу, другие на месте с нетерпением ожидали посещения своего городка, подогреваемые рассказами очевидцев. Все мы одинаки. Но главная цель, как мы знаем, была достигнута: Иисус имя свое раскрутил, осталось грамотно пожинать плоды. Добавим, что новатором в этих действиях он, конечно, не был, угадывается накатанная для тех времен методика.

Увлекаясь образной речью, пересыпая ее сравнениями, Иисус однажды «перегнул». Ситуация возникла в Капернауме, где он впервые обнародовал мысль о своем святом эквиваленте — о своей плоти и крови. Суть моя, плоть и кровь — это мои проповеди, идеи и вера. В этом я весь, и даже больше, и нет во мне ничего иного, силился объяснить он это тождество собравшимися: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь (то бишь: внимающий, верящий мне. — В. Е.) пребывает во Мне и Я в нем» [Ин, 6: 56]. Народ с лету не понял иносказания: «Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! Кто может это слушать?» [Ин, 6: 60]. Как ни пытался он тут же выправить ситуацию, не смог, не нашел доступной людям транскрипции для осенившей его мысли, слишком эффектного образа. Последовал провал: «Многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» [Ин, 6: 66]. Похоже, это как раз те самые семьдесят учеников-последователей. Посчитали люди такое дело бесперспективным, не открылась им «мышца Господня». «Тогда Иисус сказал двенадцати: не хотите ли и вы отойти?» [Ин, 6: 67]. Петр за всех ответил отрицательно, но разговор получился тяжелый.

Не всегда стопроцентно принимались на веру и исцеления Иисуса: «Тогда иудеи не поверили, что он [слепец] был слеп и прозрел, доколе не призвали родителей сего прозревшего» [Ин, 9: 18–34]. Отметим, что Иисус в каких-то конкретных случаях исцеления страховался. Медицина стара как мир: исцелив очередного страдальца, Иисус говорит: «Вот ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» [Ин, 5: 14]. Как и ныне, многоопытный врач, приняв гонорар, назначает курс лечения, отягощенный массой заведомо невыполнимых в комплексе условий, и при скоропалительных претензиях укажет на невыполнение хотя бы одного из них.

Народ, измученный многовековым непрекращающимся инбридингом, бесновался в самых разных формах. Нива действительно была обширная, а пахарей мало. Однако ученики, стажируясь, хоть и оперировали его именем, но не всегда бывали успешны. Пал как-то осмелившийся человек перед Иисусом на колени и сказал: «Господи! помилуй сына моего: Я приводил его к ученикам Твоим, и они не могли исцелить его» [Мф, 17: 15–16]. Иисус поправил дело, а ученикам указал на маловерие в работе.

Малоправдоподобно выглядит описание Ренаном этих лет Иисуса: «Верное стадо его весело бродило за ним, подбирая вдохновения своего учителя во всей свежести их начального расцвета. Иногда возникало какое-нибудь наивное сомнение, ставился слегка скептический вопрос. Иисус одной улыбкой, одним взглядом рассеивал возражения». Бригада хиппи. Можно добавить еще и пирушки в конце удачного дня (не в нашем понимании, конечно) — достаточно обильный стол, сдобренный вином. Такие настроения прослеживаются в текстах евангелий: Мф, 11: 19; Лк, 7: 34; Мк, 2: 15–16. Но за всем этим чувствуется многотрудная бригадная работа, будничные заботы, дисциплина и сложноподчиненность отношений. Были у Иисуса и любимые, и перспективные ученики, и просто функционеры. Он хорошо видел, кто на что горазд, предсказал и то, что они разбегутся при первой серьезной опасности, и кто от него отречется, и кто его предаст. И отношения в общине были непростыми. Заметны по текстам и конфронтация, и соперничество в распределении благ: например, у Марка ученики Иаков и Иоанн приступили к Иисусу с претензиями: «Дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую, во славе Твоей». Естественно, это не понравилось остальным: «И, услышавши, десять начали негодовать на Иакова и Иоанна» [Мк, 10: 37, 41]. А Иуду Искариота ученики небезосновательно подозревали в воровстве из общей казны.

Естественно, у основных его двенадцати учеников-апостолов время от времени возникали сомнения, упадочные настроения, наверное, в периоды неудач: «И начал Петр говорить Ему: вот мы оставили все и последовали за Тобою». Приходилось успокаивать, налегать на обещания: «Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом: или земли, ради Меня и Евангелия, и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов: и земель, а в веке грядущем жизни вечной» [Мк, 10: 28–30]. Как видим, не только небесные блага обещал Иисус. Тут и возникает впечатление, что Косидовский прав, полагая Иисуса мятежником, помышлявшим о захвате власти и переделе имущества в реальном времени.

В принципе Царство небесное — религиозная категория, которой оперировал Иисус в своих пророчествах-обещаниях, — теологически сложна, и даже современными богословами разработана весьма концептуально. Что говорить в таком случае о пророках новозаветного времени! До конца слабо представлял себе его характеристики и сам Иисус. А поскольку вопрос был все-таки насущный, народ изрядно донимал его многочисленными: как, какое, где, кем, кому, когда? Особенно — когда? Иисус отбивался как мог, не особенно следя за логикой, по ходу корректируя понятие. Божие царство обращалось в небесное и наоборот, терпя трактовки. Главное — призвать к покаянию и пожертвованиям. Что подвигало и подвигнуло его заявить ученикам в напутствии (когда он отправлял их по городам галилейским): «Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов Израилевых, как придет Сын человеческий» [Мф, 10: 23], — не ясно. Или в другой связи: «Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как все это будет» [Мк, 13: 30]. Какими признаками и соображениями Иисус руководствовался, провозвещая скорый конец света, не уразуметь теперь. Ошибочными, конечно (не станем подозревать его в стандартном пророческом обмане), поскольку спустя время последовало трезвое: «Где обетование пришествия Его?» [II Петр, 3: 4]. Или: «Это (о кончине мира) слышали мы давно; но вот состарились, ждавши день за днем, и ничего не дождались» [Clement., I, Epist., 23.3, цит. по Мережковскому]. Однако выход был найден сравнительно легко: «День один у Господа, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» [Пс, 89: 5]. Для догмата нет безвыходных ситуаций. «Молим вас, братия, не спешить» [II Фесс., 2: 1–2]. Заминка вышла (а уверовавший народ продавал имения и сдавал деньги в общину, обрекаясь агитировать и других). А то и вообще: «Не ваше дело, знать времена и сроки» [Деян., 1: 7].