Библейские пророки и библейские пророчества - Моисей Рижский

Как он ее решал?

У Амоса Яхве еще сохранил многие черты национального бога Израиля. Его излюбленное местопребывание и культовое место — по-прежнему гора Сион и город Иерусалим. Оттуда Яхве будет насылать кары на провинившихся перед ним: «Яхве возгремит с Сиона и даст глас свой из Иерусалима…» (1:2). Амос постоянно напоминает о великих благодеяниях, которые Яхве оказал в прошлом Израилю: вывел его из Египта, избавив от рабских уз, истребил для него племена аморреев и т. п. (2:9— 11). И Израиль для Яхве по-прежнему «избранный» народ, с которым он заключил особый завет. Но вместе с тем Амос приписывает Яхве знаменательное высказывание: «Не таковы ли сыны ефиоплян, и вы для меня, сыны израилевы? говорит Яхве. Не я ли вывел Израиля из земли египетской и филистимлян — из Кафтора (Крита. — М. Р.), и арамлян — из Кира?» (9:7). Пусть Израиль не думает, что только о нем печется Яхве.

Это была уже новая черта в характере Яхве. Древние (не только израильтяне) должны были представлять себе, что национальный бог может не только защищать свой народ, но, по какой-нибудь причине рассердившись на него, отступиться в час опасности и позволить врагу одержать над ним победу. В дошедшей до нас надписи моавитянского царя Меши именно так объясняются причины поражения, которое Моав потерпел от израильского царя Амврия: «так как разгневался Кемош на свой народ». Израильтяне рассуждали подобным же образом: Яхве, если они чем-то его рассердят, может наслать на свой народ любую беду, в том числе допустить и нашествие иноплеменников. Но израильтяне не думали, что Яхве определяет судьбы и даже опекает не только свой народ, но и все остальные народы мира, в том числе и языческие, не признающие Яхве своим богом и не заключавшие с ним завета. В новых исторических условиях израильтяне оказались способны поверить в универсальный характер своего бога, и именно на этом Амос построил свою концепцию оправдания Яхве перед народом Израиля.

Бог Амоса — это бог над всей вселенной, творец и управитель мира. Это он сотворил созвездия на небе и горы на земле, творит день и ночь и образует ветер, от него происходят землетрясения, когда почва волнуется, точно вода реки (4:13; 5:8; 9:5). Но он также ведает судьбами людей и внимательно следит за поведением народов, ибо главный его атрибут — справедливость и правосудие, а главное требование к людям — творить добро, а не зло. Поэтому Яхве сурово накажет народы, которые проявили жестокость и вероломство, и не только по отношению к Израилю, но и в отношениях между собой. Устами пророка Яхве выносит приговор Эдому, Аммону, Тиру (1:3—15), но также грозит он сурово покарать Моав, «потому что он пережег кости царя Едомского в известь» (2:1). Яхве карает зло во всем мире, даже когда зло совершает один языческий народ по отношению к другому, потому что он прежде всего бог правосудия.

Это и определяет его отношение к Израилю. Израиль действительно «избранный народ» Яхве, но в это понятие Амос вкладывает новый смысл. Ранее израильтяне верили, что если Яхве покровительствует своему народу, то это объясняется очень просто: Израиль — это народ Яхве, а Яхве — бог Израиля, так же как Хамос — бог Моава и т. п. Бог связан со своим народом узами родства, узами крови — представление, свойственное всем религиям в эпоху родового строя и сохранившееся у древних евреев в пережиточных формах и в более поздние времена, о чем свидетельствуют, в частности, столь обычные у них теофорные имена (например, Ахияху (Яхве — мой брат), Авияху (Яхве — мой отец) и др.). В силу этой связи народ обязан быть верным своему богу-родичу: не поклоняться чужим богам, не приносить им жертв и т. д. Но и от бога ожидается такое же преданное отношение к своему народу. Вопросы этики и справедливости к этому никакого отношения не имели.

У Амоса мы улавливаем нечто иное. Оказывается, тот факт, что Яхве считает Израиль своим народом, во-первых, вовсе не дает последнему оснований ожидать от бога каких-то особых преимуществ и снисходительности. Напротив, устами пророка Яхве заявляет: «Только вас признал я из всех племен земли, потому и взыщу с вас за все беззакония ваши» (3:2). Именно потому, что только Израиль отмечен Яхве перед всеми другими народами, бог предъявляет к нему особенно высокие требования. Причем у Амоса Яхве, возмущаясь беззакониями Израиля, как выясняется, имеет в виду, в основном и главном, «беззакония» социально-этического характера, несправедливость в социальных отношениях, бесчестное и жестокое отношение в Израиле знати к простому народу, богатых к бедным, «сильных в народе» к слабым и сирым.

С гневом и сарказмом рисует Амос образы этих «именитых первенствующего народа» (6:1), этих богачей, бесстыдных спекулянтов и беспощадных ростовщиков: «Вы, которые лежите на ложах из слоновой кости и нежитесь на постелях ваших, едите лучших овнов из стада и тельцов с тучного пастбища, поете под звуки гуслей, думая, что владеете музыкальным орудием, как Давид, пьете из чаш вино, мажетесь наилучшими мастями», «алчущие поглотить бедных и погубить нищих, — вы, которые говорите: «когда-то пройдет новолуние, чтобы нам продавать хлеб, и суббота, чтобы открыть житницы, уменьшить меру, увеличить цену сикля и обманывать неверными весами, чтобы покупать неимущих за серебро и бедных за пару обуви…» Клялся Яхве… поистине во веки не забуду ни одного из дел их!» (6:4–6; 8:4–7). А жены этих богачей — «телицы васанские» — ничуть не лучше своих мужей, тоже притесняют бедных и угнетают нищих и говорят своим мужьям: «подавай, и мы будем пить!» (4:1). Все это — великое зло и беззаконие в глазах Яхве.

Амос напоминает, что Яхве уже неоднократно предупреждал Израиль о своем неудовольствии: насылал засуху и голод, гусениц на виноградники и сады, моровую язву, войны и разрушения. Все это были знаки гнева Яхве, но израильтяне не изменили своего поведения (4:6—11). А ведь пророки Яхве их предупреждали, что бог не будет терпеть вечно, но они приказывали пророкам: «не пророчествуйте» (2:12), потому что «они ненавидят обличающего в воротах и гнушаются тем, кто говорит правду» (5:10). Не имел ли в виду Амос и себя, когда писал эти слова?

И эти «грешные из Израиля» говорят: «не постигнет нас и не придет к нам… бедствие» (9:10). Пророк от имени бога обрушивается на тех, кто воображает, что от Яхве можно откупиться жертвами и обрядами: «На одеждах, взятых в залог, возлежат при всяком жертвеннике, и вино, взыскиваемое с обвиненных, пьют в доме богов своих» (2:8). Он видит, что они охотно посещают разные храмы и святилища и приносят многочисленные жертвы, но все это сплошное лицемерие: «Идите в Вефиль— и грешите, в Галгал — и умножайте преступления; приносите жертвы ваши каждое утро, десятины ваши хотя через каждые три дня… провозглашайте о добровольных приношениях ваших и разглашайте о них, ибо это вы любите, сыны израилевы» (4:4–5). Но Яхве неподкупен; устами пророка бог решительно заявляет: «Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших… Удали от меня шум песней твоих, ибо звуков гуслей твоих я не буду слушать» (5:21, 23). Другого требует Яхве от Израиля: правосудия и доброты к своим ближним:

«Пусть, как вода, течет суд, и правда — как сильный поток!» «Возненавидьте зло и возлюбите добро, и восстановите у ворот правосудие; может быть, Яхве бог Саваоф помилует остаток Иосифов» (5:24, 15).

Современный слушатель (или читатель), наверное, сразу обнаружил бы в аргументации пророка слабое место: почему за преступления и беззакония небольшого числа богатых и знатных нечестивцев должен страдать весь Израиль? Но дело в том, что на ранней стадии общественного развития для религиозного мышления характерна была именно эта уходящая своими корнями еще в глубины родового строя идея — о взаимной ответственности всех членов человеческой общности: рода, племени, позже целого народа; та самая идея, на которой в древности была основана обязанность кровной мести. Народ, как целое, нес коллективную ответственность перед богом за прегрешения части своих членов. Идея индивидуальной ответственности перед богом сложилась в иудаизме гораздо позже.

Итак, от имени Яхве пророк Амос объявил суровый приговор Израилю: «Приспел конец народу моему, Израилю: не буду более прощать ему» (8:2). Но из других мест Книги Амоса выясняется, что бог решил все же не губить окончательно весь свой народ. Он как будто приоткрывает ему путь к спасению. «Ибо так говорит Яхве дому израилеву: взыщите меня и будете живы. Не ищите Вефиля и не ходите в Галгал, и в Вирсавию не странствуйте, ибо Галгал весь пойдет в плен и Вефиль обратится в ничто. Взыщите Яхве, и будете живы, чтобы он не устремился на дом Иосифов как огонь, который пожрет его…» (5:4–6). «Ищите добра, а не зла, чтобы вам остаться в живых, — и тогда Яхве бог Саваоф будет с вами, как вы говорите» (5:14). В самом конце Книги Амоса эта идея получает более полное развитие: устами пророка Яхве заявляет об Израиле: «Я истреблю его с лица земли; но… не совсем истреблю… От меча умрут все грешники из народа моего…» Яхве обещает, что израильтяне по его повелению будут рассыпаны по всем народам, «как рассыпают зерна в решете, и ни одно не падает на землю». Но когда-нибудь настанет день, и Яхве вернет Израиль из плена. И будут застроены опустевшие города, и снова разведет народ виноградники и сады, и израильтяне «не будут более исторгаемы из земли своей, которую я дал им…».