Институт благородных убийц (СИ) - Малахова Валерия "Валерия_Малахова"

Опять же, если верить сплетням о жене экье некроманта (а с чего бы мне им не поверить?), с демонами мальчик знаком буквально с раннего детства. Любопытно, наблюдал ли он дома сценки наподобие той, которую он тут устроил со мной? В конце концов, мачеха у него тоже нечистой крови…

Экье Арейлас тем временем встал напротив меня. Нахмурился и резко произнёс:

— Ты не станешь больше устраивать фокусов наподобие того, который проделала с эрьей Смериной. Поняла?

— А то что? — ласково поинтересовалась я. — Всё-таки рискнёшь пойти против воли отца?

Ошейник пару раз сжался — вполне отчётливое предупреждение.

— Найду способ показать тебе твоё место, lutum, — процедил Арейлас.

— У твоих ног? Не спорю, вид отсюда открывается… неплохой, так что возражать не стану, — я ещё раз смерила юношу взглядом. К его чести, он не покраснел. Так, щёки слегка зарделись, можно списать на резкий порыв ветра.

— Можешь встать.

О, похоже, мальчик почувствовал себя идиотом. Прелестно, продолжаем игру.

— Итак, ты здесь, чтобы поговорить со мной об… эрье Смерине?

— И о ней тоже, — отлично, сдавать позиции юный дээ Брайдар не собирается. Хорошо, так веселее. — Но прежде всего — о Душехвате. Что тебе удалось выяснить?

— Что твоей девушке ничего не грозит. Этот старый козёл не интересуется теми, кто у всех на виду. Ты рад?

Ух ты, а не рад! То есть, конечно же, облегчение в его взгляде промелькнуло совершенно отчётливо, но эрье Арейлас, похоже, желал добра всем и сразу, не только красотке Смерине. Подчёркнуто проигнорировав мой выпад, он задал следующий вопрос:

— А кем интересуется?

— Серыми мышками вроде меня. Все три жертвы именно таковы, — я тоже отбросила ёрнический тон, сменив его на показательно-деловой: мальчика надо поощрять, когда он ведёт себя хорошо. — И над всеми тремя, к слову сказать, издевались сокурсницы. Особенно с факультета Роз. Особенно твоя…

— Так, хватит! — голос Арейласа остался спокойным, но брови слегка нахмурились. — Я понял: Смерина тебе не нравится. Ты ей, спешу заверить, тоже. Давай на этом остановимся и займёмся, наконец, делом!

Я издевательски поклонилась. Помедлив мгновение, Арейлас устало вздохнул:

— Да, я повёл себя, как влюблённый идиот. Ты это хотела услышать? Я должен был понять, что демон начнёт вести себя, как демон. Но личная просьба: не задевай больше Смерину. Так лучше?

Лучше? Да я на пару мгновений онемела от изумления! Ох, мальчик, как же тебя, оказывается, отменно выдрессировала мачеха!

У демонов и людей не может быть общего потомства, посему обоих сыновей экье Шантон дээ Брайдар прижил… от кого-то ещё. Насчёт имени матери (или матерей) в свете наверняка сплетничают — о таком сплетничают всегда, независимо от материка или названия государства. Но с младенчества оба мальчика жили с отцом, а значит, и с мачехой-демоном. Понятное дело, что тут хочешь не хочешь, а научишься… смирению.

И основам обращения с демонами.

Подумав пару секунд, я едва заметно кивнула.

— Клятву, — тут же затребовал этот наглец. Ладно, клятва так клятва.

— До тех пор, пока эрья Смерина даар Мрауш не нападёт первой самолично либо не велит кому-либо ещё напасть на меня или на друзей Талины даар Кринстон, я, lutum без имени, рождённая от женщины и перерождённая в бездне, вызванная в этот мир силой некромантии, обещаю и клянусь, что не трону помянутую эрью Смерину даар Мрауш ни силой, ни магией, и не стану подговаривать к нападению на неё любых прочих. Доволен?

Доволен, по глазам вижу.

— Я, Арейлас дээ Брайдер, второй сын королевского некроманта Шантона дээ Брайдара, принимаю клятву этого демона, и в свою очередь освобождаю от её выполнения, буде помянутая Смерина даар Мрауш окажется демоном anima prehenderat или же осознанным и добровольным пособником этого демона. Да будет так!

— Да будет так, — отозвалась я, немало удивлённая. Кажется, надо пересмотреть первоначальное впечатление об этом мальчике. Главное он вычленять умеет.

И не хотел ли он с самого начала вынудить меня дать эту клятву? Может, для этого затеял весь спектакль?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Может быть, вполне может быть. Но всё-таки он — влюблённый мальчишка, а значит, доверяет своей девушке. Не может себе даже вообразить, что она способна сама, по доброй воле начать вредить другим людям. Любовь страшная штука, она ослепляет и оглушает даже самых разумных людей.

Так что я ничего не проиграла, дав клятву. Уж кто-кто, а Смерина даар Мрауш меня в покое не оставит, или я ничего не понимаю в людях, ступивших на скользкую дорожку.

В святых я не разбираюсь, что есть — то есть. Но Смерину уж как-нибудь понять смогу.

— Ещё что-нибудь выяснить удалось? — мальчишка смотрел исподлобья, выжидающе. Я пожала плечами:

— Талина обращалась в лазарет, там ей отказали в помощи сразу же, не особо разбираясь. Или в лазарете сидит пособница демона, или абсолютно тупоголовая курица, или там ничего не знают.

— Но чистый брат… — Арейлас осёкся. Тут уж я вспылила и затребовала объяснений.

Всё оказалось донельзя глупо и донельзя… по-человечески. Нет, демоны, разумеется, тоже прекрасно умеют совершать глупости — иначе бы нас не ловили и срединный мир давно уже стал бы каким-нибудь нулевым уровнем бездны. Но на такой идиотизм способны только люди.

Чистый брат Отмич и впрямь уведомил администрацию. И к его словам вроде как отнеслись серьёзно: господин директор Университета обещал принять всяческие меры. Поэтому священник успокоился, и до убийства Хальды ничего более не делал. А после второго случая пришёл всё к тому же директору, чтобы выяснить, почему якобы предпринятые меры всё же не сработали. Может, надо что-то поменять, усилить охрану, напустить ладану в помещение? В конце концов, от мелких бесей помогает, вдруг и Душехвату станет нехорошо! И вот тут-то выяснилось, что все обещания господина директора оказались пустым сотрясением воздуха.

— Я не понимаю, почему? — горячился Арейлас. Я смотрела на него и прямо-таки умилялась. Для своих лет и своей семьи мальчик был на диво неиспорченным.

Или старался казаться таковым. В конце концов, он вполне спокойно и осознанно освободил меня от клятвы в случае, если его возлюбленная окажется пособницей демона.

Любопытно, что сам он сейчас тоже помогает демону. Ну да, другому, и цели вроде как иные, но всё-таки…

У людей странные представления о добре и зле. Начать с того, что у людей вообще нет единого представления о добре и зле, как бы там ни старались разновсяческие религии. Каждый из людей сам для себя определяет, что есть благо, что может нанести вред ему самому и другим. А потом каждый остаётся наедине с собственным выбором.

Да, другие люди способны помочь или осудить, помешать или вознести человека на пьедестал. Но когда ночью каждый закрывает глаза — ему некому помочь побороть собственные страхи. Зато и помешать бороться с ними тоже некому.

Дурацкие мысли. Раньше я ни о чём подобном не размышляла. Наверное, близость Талины сказывается.

— Когда у человека появляется власть, он искренне считает, что это не стечение обстоятельств, — сказала я Арейласу. Тот замер, стараясь понять ход моих рассуждений. — Каждый считает себя достойным, даже те, кто ничтожен. Нет, не так: чем ничтожней человек, тем больше он считает себя достойным власти. Не знаю, почему. Я вообще мало изучала эту область деятельности людей.

— И что? — Арейлас смотрел пытливо. Да, из мальчишки выйдет толк.

— Чем извилистей пути, которыми человек дошёл до власти, тем важней ему постороннее мнение о его действиях. Даже когда он кричит, будто совершенно этим не интересуется. Даже когда пытается сам себя убедить, что чужие люди не вправе судить его. Даже когда искренне поверил в это. Всё равно ему важно, чтобы его хвалили. Чтобы кто-то, кого он, возможно, в жизни своей не увидит, говорил о нём с придыханием: «О, это действительно достойный правитель!».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кажется, я начинаю понимать… — глаза Арейласа нехорошо сузились. Ой, грядут перемены в руководстве Университета! Даже если не сейчас, всё равно грядут.