Ореховый посох - Роберт Скотт

— Ты просто посильнее нажми на клапан, и все! — нетерпеливо подсказывал Майкл Тиму, который не отличался ни ростом, ни силой и сейчас упорно сражался с клапаном на трубке, соединявшей кислородный баллон с маской. — Ладно, давай помогу, — наконец не выдержал Майкл, вытаскивая ноги из воды.

— Не надо, я сам, — проворчал Тим, нажал изо всех сил и наконец справился со своей задачей, — Видал? Пошли.

— О'кей, куда сегодня? — спросил Майкл.

Тим задумался, явно мысленно представляя себе дно озера.

— Погружаемся на сорок футов и шестьдесят минут находимся под водой, — предложил Тим. — Сперва проплывем вон под теми большими камнями, на которых рыболовы сидят, а потом двинемся к самолету. И тем же путем вернемся.

— Здорово! Может, найдем утонувшие блесны или еще что-нибудь полезное.

Майкл плюнул в маску, чтобы поменьше запотевало стекло, и, придерживая маску и баллон руками, ловко перекатился с пристани в воду. Машинально прижав подбородок к груди, он почувствовал, как ледяная вода заливается внутрь костюма в щели между лицом и краями капюшона и течет по спине. Это всегда был самый неприятный момент — пока за счет температуры тела не согреется тонкий слой воды между его кожей и неопреновой оболочкой костюма. Буквально через несколько секунд ощущение холода прошло. Услышав всплеск, Майкл посмотрел вверх и увидел, как Тим, солдатиком прыгнув в озеро, поправил маску и, сильно отталкиваясь ногами, стал уходить на глубину.

Пятьдесят минут спустя Майкл знаками показал Тиму: у них осталось всего пять минут, пора возвращаться к пристани. Тим играл у фюзеляжа самолета, воображая, что плывет на нем, как на субмарине, в глубинах озера Самнер. По дороге сюда, возле скалы, выступавшей ярдов на сто к западу, они уже успели найти две блесны и семьдесят пять центов. Тим пришел в восторг от этой находки, и Майкл слышал его радостные вопли даже через маску. После этого они долго плыли над тем местом, которое Тим называл «равниной» — на этой полосе земли не было ничего интересного, только песок, камни да несколько кустов водорослей, вносивших хоть какое-то разнообразие в бурую монотонность дна. Заметив знаки Майкла, Тим один раз махнул рукой и быстро поплыл поперек «равнины» прямиком к пристани. Плавал он быстрее Майкла, и тому пришлось опустить голову и изо всех сил работать ногами, чтобы не отставать.

Они были примерно на середине пути, когда внимание Майкла привлекла какая-то странная штука, похожая на маленькую морскую звезду, наполовину зарывшуюся в песок. «Звезда» самым невероятным образом поблескивала в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь воду, и Майкл остановился, ожидая, пока улягутся поднятые им песчинки. Подплыв к похожему на морскую звезду предмету, он протянул руку и хотел его поднять, но не смог и только тогда сообразил, что эта штуковина гораздо крупнее, чем ему казалось сначала. Он потянул сильнее, подняв целое облако песка и ила, увидел весьма странной формы предмет и поднес его к маске, закрывавшей лицо: да это же старинная шпора! Он крикнул было Тиму, но тот уплыл уже далеко и его не услышал. Майкл потер шпору большим пальцем и сумел разобрать буквы «US», изящно выгравированные сбоку в том месте, где шпора прикрепляется к сапогу.

Это была великолепная находка, самое большое сокровище, какое двум юным ныряльщикам когда-либо удавалось поднять со дна Самнер-Лейк. Одни буквы, выгравированные на шпоре, чего стоят! Во время Гражданской войны ее, должно быть, носил какой-то кавалерист! Майкл с трудом сдерживал волнение, продолжая осматривать песчаное дно и надеясь обнаружить что-нибудь еще — мистер Майерс наверняка заплатит не меньше пяти долларов даже за эту единственную шпору, а уж если он сейчас отыщет ей пару, то можно получить и значительно больше. Майкл проверил давление в баллоне и увидел, что воздуха у него осталось всего сотни на две вдохов. Оглядевшись, он постарался мысленно запомнить это место: они с Тимом непременно вернутся сюда в следующие выходные.

Он в последний раз сунул руку в песок и вдруг увидел ключ. Выглядел этот ключ несколько необычно: длинный, плоский, и зубчики с обеих сторон совершенно разные. На нем виднелись какие-то выпуклые буквы, а с другой стороны — номер: 17С. Наверняка подойдет для кувшина мистера Майерса, в котором тот собрал целую коллекцию разных ключей, — этот огромный стеклянный кувшин, как уверял старый Майерс, его прадед использовал для приготовления пикулей еще в начале девятнадцатого века, когда жил в Австрии. А теперь в этом кувшине хранились сотни ключей; многие из них подходили к замкам старинных письменных столов и деревянных шкафов, которые были выставлены на продажу в магазине мистера Майерса. Остальные лежали в кувшине просто так, «мечты ради», как говорил старик.

«Это ключи от нашего мира, — уверял он всякого, кто спрашивал его, зачем ему эти ключи. — Если загадать желание, когда бросаешь в кувшин какой-нибудь ключик, то это желание непременно исполнится».

Майкл считал себя слишком взрослым, чтобы верить подобным сказкам, но Тим очень любил бросать ключи в огромный кувшин.

Майкл сунул и эту находку в карман, покрепче сжал в руке шпору, точно это было случайно найденное сокровище из Национального музея, и торопливо поплыл к пристани.

АЙДАХО-СПРИНГС, КОЛОРАДО

Прошлой осенью

Стивен Тэйлор медленно пересек улицу, направляясь к дверям первого национального банка Айдахо-Спрингс. Во внешности Стивена было нечто такое, что заставляло прохожих невольно обращать на него внимание. Невысокий, пожалуй, даже чуть ниже среднего роста, но под копной его непослушных каштановых волос сияли потрясающие ярко-зеленые глаза. Кроме того, он отличался необычной бледностью, но скорее по причинам чисто генетическим, а не в связи с врожденной нелюбовью к солнечным лучам. Кстати сказать, загорал он плохо, и его обычно бледная, практически цвета слоновой кости кожа с наступлением летней жары сразу покрывалась розовыми пятнами, а если упорствовать, то дело доходило и до настоящих ожогов.

На лице Стивена точно спорили друг с другом тревожные морщины на лбу и смешливые лучики в уголках глубоко посаженных глаз и вокруг рта удивительно красивой формы. Он очень нравился тем немногим женщинам, которые знали его достаточно хорошо, причем привлекал их скорее своим умом, чем внешностью; впрочем, он с удовольствием по выходным занимался спортом и пребывал в отличной физической форме, несмотря на дурную привычку есть за один раз помногу и совсем не то, что полезно. Одежда Стивена казалась заимствованной у двух совершенно разных людей: у довольно полного мужчины с «низкой посадкой» и у невысокого, но стройного худощавого атлета с хорошо накачанными мышцами рук, плеч и торса. Итак, без четверти восемь Стивен стоял у дверей банка и шарил в кармане в поисках ключей. В одной руке он держал папку с документами, а в другой — бумажный стаканчик с кофе, который ему в итоге пришлось взять зубами за край и держать так, пока он рылся в карманах своего отличного шерстяного блейзера. Время от времени он поглядывал на горы, вздымавшиеся над каньоном Клир-Крик и уже сменившие свой летний зеленый наряд на пестрые осенние одежды, на которых яркими пятнами выделялись красные листья осин, летом совершенно не заметных среди могучих сосен. В каньон осень приходила рано. И грядущая зима снова обещала быть долгой.