Джек и Джилл - Луиза Мэй Олкотт

вкусностей. И начался настоящий пир. Едва на двух маленьких прикроватных столиках убывало что-то одно, обе матери, пекущиеся о своих питомцах, как птицы о птенцах в гнезде, уже спешили поставить перед ними новое блюдо. Фрэнк председательствовал на этом обеде и умудрился съесть столько, что миссис Мино, не сосредоточь она в тот момент все свое внимание на Джеке и Джилл, была бы изрядно поражена той стремительной скоростью, с которой его стараниями исчез солидных размеров мясной пирог.

— Девочки сказали, что это Рождество для них из-за нашей болезни испорчено, но мне совсем так не кажется. И им тоже, уверена, перестанет казаться, как только они увидят это потрясающее место и узнают о наших потрясающих планах, — говорила Джилл, периодически закидывая в рот орешки, цукаты и засахаренные фрукты, с восточной щедростью насыпанные на большое блюдо.

— Я бы назвал это лучшим Рождеством в мире для тех, кто временно вышел из строя, — подхватил Джек. — Во всяком случае, у меня никогда еще не было ничего подобного. Хочешь еще изюма, Джилл? Вот тебе славненький крупненький экземпляр, — изловчился он бросить ей прямо в открытый рот солидных размеров изюминку.

— Для нас с Джилл это было бы самое грустное и одинокое Рождество, если бы не ваша мама, мальчики, — прочувствованно проговорила миссис Пэк. — Позвольте поблагодарить вас от всей души, мэм, — повернулась она на мгновение к маме Джека и Фрэнка, но в следующий момент потупила взор, будто ее что-то необычайно заинтересовало в кофейной чашке. Именно так поступали обычно леди на ее родине, в Англии, когда им требовалось скрыть слезы.

— Позвольте провозгласить тост за наших матерей, — поднялся на ноги Фрэнк с бокалом воды в руке, ибо в доме миссис Мино не подавали к столу вина даже на Рождество.

— Гип-гип-ура нашим мамам! — тут же выкрикнул Джек, так размахивая своим бокалом, что добрая половина воды выплеснулась ему на халат, зато оставшуюся он выпил с таким прочувствованным видом, что настала очередь прослезиться миссис Мино.

Джилл, войдя в роль элегантной дамы на роскошном великосветском обеде, послала маме воздушный поцелуй, после чего все по очереди принялись произносить тосты друг за друга, пока наблюдательный Фрэнк не высказал опасение, что Джека скоро поглотит вода, которую он каждый раз, поднимая бокал, выплескивал на кровать.

— Да, кажется, вам пора немножечко отдохнуть, — тут же проговорила миссис Мино.

Краткий дневной сон приблизил наступление сумерек.

— Ну, теперь нам недолго уже осталось ждать. Скоро наступит самое лучшее, — сказал Джек, которому было известно: вечернее развлечение начнется достаточно рано, чтобы потом они с Джилл могли вовремя лечь спать.

— Надеюсь, девочкам понравятся подарки. Я очень старалась сделать то, что им хочется. Не знаю, какие подарки сама получу, и мне не терпится их увидеть, — вся в ожидании близкого праздника, сказала Джилл.

— Один из подарков уж точно тебе понравится, потому что я сам его выбирал, — интригующе произнес Джек.

— Имеешь в виду, что их будет много? Больше одного? — пытливо взглянула на него девочка.

— Имею в виду, что ты узнаешь, сколько их, после того, как их раздадут. Дверной колокольчик вчера звонил много раз. Это девочки приходили, и каждая оставила для тебя какие-то свертки. Кажется, тут их семь, — сообщил Джек, подсчитав количество таинственных посылок, которые висели на сгибающихся под их тяжестью ветках рождественского дерева.

— Я про твои подарки тоже кое-что знаю, — загадочно улыбнулась Джилл. — Вот в этом квадратном свертке находится вещь, которую тебе очень хотелось. Я подсказала Фрэнку, и он для тебя ее приобрел. Оно все такое снаружи красное с золотом. Как только увидишь, точно «ура» закричишь. Тот, что колбаской, тоже тебе, — перевела она взгляд на сверток — цилиндрик, висевший у ствола дерева. — Я сама его сделала. — И девочка прикусила губу, боясь выболтать, что под оберткой лежат те самые синие варежки, которые она пообещала Джеку за считаные мгновения до несчастного случая.

— Время настанет — узнаю, — изобразил силу воли Джек, однако тут же принялся кидать в свертки попкорн, проверяя по звуку удара, какие из них мягкие, а какие твердые.

— Это подарок для Бу, — решила сообщить ему Джилл еще кое-что, о чем знала. — Игрушечная собачка, которая может лаять. И еще ему подарят маленькие желтые санки. Пусть Молли зимой его на них возит в школу. А то он все время падает, когда скользко.

— Бога ради! Не говори мне про санки! — поморщился Джек. — Ни видеть их не хочу, ни слышать о них! И ты бы, уверен, не захотела, если бы тебе ногу загипсовали да к тому же противовес к ней прикрепили. — И, раздраженно дрыгнув здоровой нижней конечностью, он угрюмо покосился на груз, который привязали к больной ноге, чтобы, срастаясь, та не стала короче.

— Ну знаешь ли, корсет на спине, массажи и мази ничуть не приятнее твоего противовеса. И больно мне, по-моему, даже сильней, чем тебе. Хотя «сломанная нога» звучит, конечно, гораздо серьезнее, чем «ушибленная спина», — оскорбленно проговорила Джилл, пытаясь, как это часто случается среди больных, отстоять серьезность собственного состояния.

— Полагаю, ты бы так не говорила, если бы доктор Уиттинг вправлял тебе кость. О Цезарь [26] и все его воины, как же мне было больно! — весь сжался от кошмарного воспоминания Джек.

— Но ты не терял от боли сознание, а я потеряла во время проверки, не сломан ли мой позвоночник, — упорно настаивала на первенстве собственной боли Джилл, не особенно понимая, впрочем, что такое позвоночник.

— Потеряла сознание? Да подумаешь! Вы, девчонки, от любой ерунды падаете в обморок, — бросил свысока Джек. — Не то что я. Хотя мне было чертовски больно.

— Но ты выл. Я знаю об этом от Фрэнка. А вот меня доктор Уиттинг считает смелой, — не собиралась сдаваться Джилл. — В общем, не хвастайся. И не думай, что ты лучше, чем я. Тебе, между прочим, еще какое-то время придется ходить с костылем.

— А тебе с двумя. И может быть, много лет, — огрызнулся Джек. — Я слышал, как доктор Уиттинг говорил это моей маме. Так что я все равно поправлюсь раньше, чем ты.

Они раскраснелись. В глазах обоих заплясали огоньки гнева. Еще чуть-чуть — и к приятным сюрпризам, которыми оказался так богат их сегодняшний день, добавился бы еще один, неприятный, в виде ссоры, если бы от двери вдруг, очень вовремя, не послышался веселый посвист. Это к ним вошел Ральф зажечь свечи и добавить кое-какие заключительные детали в праздничное оформление Птичьей комнаты.

— Как дела, молодежь? Надеюсь, вы славно проводите время? — бодро полюбопытствовал он, раскладывая стремянку и взбегая