Ключ от двери - Алан Силлитоу

— Сосчитаем до трех, — сказал Берт, — только не быстро.

— Ну, давай, — ответил Брайн, чувствуя под рукой соломенное туловище Гая. «Консерватор». Чужое, казен­ное слово, доверять ему нельзя, его надо ненавидеть. Если во время выборов вдрут остановится фургон и оттуда начнут совать тебе пучок голубых ленточек, ты не бери, чтоб потом не думать, зачем я, дурак, взял их, ты прямо швыряй их, раздирай в клочки — башмаками или чем по­пало. А может, лучше набрать этих голубых ленточек и потом прикалывать их к дверям тех, кого ненавидишь, — например, того, кто поторопился послать за полицией, когда ты слишком шумно играл на мостовой.

Еще одно движение — и ловко вскинутое, набитое кирпичами соломенное чучело полетело вниз в радушно поджидавшую его воду.

Было уже довольно поздно, движение затихло, и в освещенном огнями коридоре шоссе и в железнодорожном депо вдали — всюду царила неприветливая тишина. Гай Фокс, оторвавшись от подбросивших его рук, одно великолепное мгновение был на свободе, повиснув в черном, не грозящем опасностью воздухе, а затем полетел вниз. Брайн и Берт затаили дыхание, предвкушая блаженство

Чучело бултыхнулось в воду, произведя желанный шум и всплеск, — оно ухнуло так, что из глубокого провала поднялся хаос звуков. Берт и Брайн обнялись, ревя от восторга, а затем покатили теперь уже пустую детскую коляску обратно по прибрежной тропе, и новые, только что купленные фонарики бросали для них во тьму снопы яркого света.

8

Субботним утром Брайн и его двоюродный брат Дэйв шагали под дождем по Олфритон-роуд и подсвистывали песенке, доносившейся из открытых дверей магазина радио­товаров. Они остановились, привлеченные его большой витриной.

Дэйв был первенцем Доддо — высокий, курчавый, с запавшими щеками и темными глазами навыкате. Острым взглядом он обшаривал витрину, не пропуская ничего (как отличный объектив), охватил весь тротуар от входных дверей до сточной канавы и нагнулся поднять монетку, ко­торую Брайн сам ни за что бы не увидел. На безработном Дэйве были длинные, разодранные сзади штаны, коричневая дырявая фуфайка и ботинки, пропускавшие воду. Одежда на Брайне была тоже драная, но обувь в данный момент крепкая, ноги не промокали. На пути по­палась лавка, торгующая подержанной мебелью и всякой всячиной, и Брайн прочел написанные известкой через все стекло витрины слова: «Покупайте здесь оружие для Испании».

— А разве в Испании все еще война?

Дэйв кивнул; он старался на ходу разъединить две стальные полоски — купленная по дороге головоломка стоимостью в один пенс.

— И долго они будут воевать? — поинтересовался Брайн.

— До последней капли крови.

Мостовая была широкая, булыжная; справа и слева шли склады утиля, магазины игрушек, кабаки, ломбарды, дешевые бакалейные лавчонки — жизненная артерия, где бок о бок стояли дома и фабрики, прилипшие, как улитки, к обеим ее сторонам. Люди тащили узлы в ломбард и мешки на склад утиля или же возвращались из города, кто с еще не истраченным пособием, кто с жалованьем в кармане, так что торговля шла всю неделю, не прекра­щаясь.

— Ты книжки читаешь? — спросил Дэйв.

— В школе.

— А «Дракулу» читал?

— Нет. Интересно?

— Ага, — засмеялся Дэйв. — Страху не оберешься. Брайн тоже рассмеялся.

— Я хочу купить себе одну книгу, называется «Граф Монте-Кристо».

— Слышал по радио, — сказал Дэйв. — Передавали сериями несколько месяцев подряд. Значит, книжка будет стоить кучу денег.

— Знаю, но я уже давно на нее коплю. Как только шесть пенсов насбираю, несу в лавку к Ларкеру: заведую­щий держит мои деньги у себя, пока не наберется пол­кроны. Тогда книжка моя.

Такая целеустремленность произвела на Дэйва впечат­ление.

— И сколько у тебя уже набралось?

— Два шиллинга. Добавить еще шесть пенсов, и на следующей неделе можно будет книгу забрать.

Дэйв вывернул карманы, вытряхнул из них все до пос­ледней монетки и тщательно пересчитал.

— На, получай три пенса. Остальные три дам в поне­дельник. У меня целый ворох тряпья, схожу и продам, а потом зайду к тебе домой, занесу деньги.

Брайн не верил своим ушам. Могли пройти недели, прежде чем эти последние, трудно уловимые шесть пенсов попадут ему в руки, по монеткам в пенс и в полупенсовик.

— Спасибо, Дэйв. Как только куплю книгу, сейчас же дам ее тебе почитать.

— Не надо, — ответил Дэйв. — Не могу я читать тол­стые книги. Держи ее у себя. Если вздумаю принести книжку домой, ее отправят в клозет или Доддо начнет за­писывать в ней свои ставки на скачках. Да я ведь в кино это видел. В книге небось все то же самое.

Верный своему слову, Дэйв пожертвовал Брайну недо­стающие три пенса. Субботним вечером, теплым и пыль­ным, Брайн шел по направлению к Кэннинг-серкус, шагая мимо старых домов, которые уже начали ломать, — вы­строившиеся в ряд грузовики один за другим забирали мусор и обломки и отвозили на свалку к Санпасти. Пройдя шумный перекресток, Брайн спустился к Дерби-роуд, заглядывая по пути в каждый магазин. Уже огибая Слэб-сквер, он подумал, что-то скажут отец с матерью, когда он явится домой, держа в руках чудесную толстую книгу.

В витрине магазина Ларкера среди словарей и ино­странных книг лежал большой атлас, раскрытый на карте мира, — только этот раздел и интересовал Брайна. Он во­шел и сказал девушке в коричневом платье, сидевшей за кассой, что хочет купить книгу «Граф Монте-Кристо», и начал излагать ей избранный им для этой цели неслож­ный финансовый план.

Девушка ушла, оставив Брайна одного, — он уже дер­жал наготове четыре розовых оплаченных чека и послед­нюю сумму взноса, шесть пенсов, — и вернулась вместе с заведующим.

— Да, я знаю его, — сказал заведующий, — это наш клиент. — Он повернулся к Брайну, принял от него чеки и деньги, разложил все на столике у кассы. — «Граф Мон­те-Кристо», если не ошибаюсь? Пожалуйста, принесите ему эту книгу.

Книгу принесли и тут же стали заворачивать — Брайн успел лишь мельком разглядеть, что на обложке нарисован человек со шпагой.

Выйдя из лавки, он у двери развернул покупку, быстро перелистал все несколько сот страниц от первой и до по­следней и снова от последней до первой. Позади раздался приятный девичий голос:

— Читать хватит надолго, правда?

Он обернулся, сказал, что да, и пробежал глазами весь внушительный перечень глав.

Дома никого не оказалось, он уселся возле камина и принялся за чтение. В комнате было чисто, посуду со стола убрали, и в этой располагающей атмосфере тишины и по­рядка он быстро, страница за страницей, одолевал легкий текст романа и уже дошел до главы, описывающей брач­ную церемонию Эдмона Дантеса, когда вернулись родите­ли. Они сняли пальто.

— Красивая книжка, — сказала мать. — Где ж это ты такую достал?

— Купил в лавке.

— А кто дал тебе на нее деньги, а? — вмешался отец.

— Должно быть, недешево стоит, — сказала мать, рас­стилая на столе скатерть.

— Никто мне не давал, — ответил им Брайн, бережно закрывая книгу. — Я сам накопил.

В голосе матери послышалось раздражение:

— Сколько ж ты за нее отдал?

— Полкроны.

— И такую уйму денег ты промотал на книжку? — во­скликнул отец.

Брайн предвкушал, как они оба обрадуются: вот какой он умница, принес в дом что-то ценное, а получилось на­оборот. У него было такое чувство, будто его рассекли по­полам и он истекает кровью. И все из-за книги.

— Я потратил свои, свои деньги! — кричал он в тоске и в обиде, потому что ему, выходит, следовало не книжку на эти деньги покупать, а отдать их родителям.

— Совсем рехнулся со своими книжками, — проговорил отец, и в голосе его звучала явная угроза. — Дочитаешься до того, что в конце концов спятишь.

Мать вернулась из кухни.

— Тратить полкроны на книжку, когда тебе обуть не­чего! И какой хитрый поросенок: у меня дома сколько раз гроша не было, не на что жратвы купить, а он держал де­нежки в кармане.

— Не держал я их в кармане,— объяснил Брани.— Я их по частям относил в книжную лавку, вот и скопилось.

Это только подлило масла в огонь — значит, он хотел, чтобы дома не могли добраться до его денег, а родные хоть с голоду подыхай.

— Не сообразил, что надо бы пару ботинок купить, — кричал отец. — Подожди, вот зашвырну я ее в огонь, твою книжку, черт бы ее драл!

— Ума-то в голове, будто только нынче родился, — вор­чала мать.

Угроза отца привела Брайна в ужас, он уже видел, как пламя пожирает листы книги.

— Это моя книга! — выкрикнул он.

— Не нахальничай. — сказал Ситон, — не то смотри, парень, дождешься.

Брайн уже не мог удержать слез, и отец с матерью это видели.

— Хоть бы война какая поскорей, чтобы всех нас убило!—неистовствовал Брайн.

— Что мелет, а? Только подумать! — сказала мать.— И где это он выучился такому?

Отец дал ему затрещину.

— Скажи еще хоть слово — увидишь, что я тогда с тобой сделаю.