Две дамы и римские ванны - Анна Викторовна Дашевская

Мартин фон Эшенбах женился на панне Косинской в тысяча пятьсот восемьдесят пятом году. И у них был действительно был сын, Мориц Ульрик, родившийся через десять лет после бракосочетания. Многого мне вытащить не удалось, конечно, это надо ехать в венские архивы и смотреть оригиналы, но тут уж или быстро, или полно.

– Мне много не надо. Может ли появившийся здесь человек, назвавшийся бароном Эшенбахом, быть потомком того мага крови?

– Вряд ли. В истории этого семейства полно провалов, император Рудольф их не любил по понятным причинам…

– Из-за поддержки Жигмунта Батори? – кивнула Полина.

– Конечно. Кто ж из монархов любит невесть откуда берущихся претендентов на солидный кусок их земель? Но то, что нынешний барон – прямой потомок по мужской линии, это подтверждено и зафиксировано. А вот были ли ещё, никто не знает. Единственная примета, которая может если не точно подтвердить, то хотя бы склонить чашу весов, это внешность. В семье Эшенбах было магически усиленное наследование внешности, так что если твой знакомец потомок Ульриха Мартина фон Эшенбаха, то у него должна быть совершенно определённая внешность плюс фамильное родимое пятно.

– Угу, а портрет есть?

– Сейчас пришлю. Но имей в виду, лицо можно закрыть иллюзией или амулетом изменения внешности, так что родинка – это надёжнее.

– И что за родинка?

– В форме бабочки, ярко-красная, – Марина хихикнула. – На правой ягодице! – и расхохотавшись во весь голос, отключила коммуникатор.

– Вот зараза, – пробормотала Полина, откидываясь на подушки. – Отличная примета, просто с первого взгляда смогу определить, потомок он или нет.

Брякнул коммуникатор, приняв сообщение с картинкой.

На портрете, написанном неизвестным художником в самом начале семнадцатого века, у Ульриха Мартина фон Эшенбаха было узкое лицо с выступающим подбородком, длинный кривой нос и тонкие губы, изогнутые в ехидной усмешке. И совершенно седые волосы.

– Тьма тебя знает, похож он или нет, – Полина погасила свет и улеглась. – И похож ли на Ульриха Мартина этот портрет, может, художник был так себе мастер. И вообще, непонятно, имеет ли этот липовый барон отношение к делу или нет…

ГЛАВА 8,

в которой гранд-майор приносит новости

Полина обнаружила, что думать во время массажа очень удобно: пока твоё тело занято, мозги совершенно свободны, и могут поработать особенно продуктивно. За час, пока массажистка разминала, выкручивала, расплющивала и снова собирала её мышцы, она успела изобрести с десяток историй взаимоотношений семьи Морозини и аббатисы, и все их успешно отвергла. В какой-то момент, когда палец массажистки ткнул в особенно болезненную точку, Полина ахнула и вспомнила имя, которым Оттоленги назвал настоятельницу при встрече.

– Джиролама, вот как её звали! – объявила она, переворачиваясь.

– Простите, синьора, я не поняла…

– Я никак не могла вспомнить имя знакомой, – пояснила Полина. – Оказывается, её зовут Джиролама.

– В самом деле? – отозвалась массажистка. – Это очень редкое имя, синьора, я, пожалуй, и не припомню никого знакомого. Слышала, что его дают внебрачным и непризнанным дочерям из старых семей Венеции.

– Непризнанным? Неужели такое ещё бывает?

– Почти никогда, – женщина стала разминать плечи, и Полина приглушённо пискнула. – Потерпите, синьора, у вас тут такие узлы! Зачем вам боли в спине и шее, сами подумайте?

– Действительно, незачем… Так что старые семьи?

– А, да! Понимаете, есть старые семьи, которые поднялись вверх. Они богатые, разветвлённые, и их главы маги самого высокого ранга. Каждый ребёнок в такой семье ценен, потому что он может оказаться сильным магом или, например, талантливым инженером. И даже если нет, ему найдут применение. Есть слабые семьи, малочисленные, и они тоже детьми не разбрасываются. А вдруг именно это дитя поможет клану подняться?

– Понятно… Но есть же и середняки?

– Таких почти не осталось! – массажистка непочтительно похлопала Полину по заднице. – Всё, синьора, я закончила! Полежите минут десять, и можете встать. Завтра мы с вами займёмся ногами.

И она прищёлкнула языком.

Полина честно полежала… ну, может, и не десять минут. Может, и меньше, часами массажные кабинеты не оборудовали, а свои наручные она оставила в номере. Встала, закуталась в мягкий халат, сунула ноги в тапочки и вышла в коридор. «Так, – думала она. – Непризнанное дитя. Может Джиролама, ныне мать Октавия, быть таким ребёнком кого-то из клана Морозини? Теоретически – да, практически… да Тьма его знает. Надо изложить всё это Камилле, потому что вдвоём мы придумываем гораздо лучше!»

Она туго затянула пояс и пошла разыскивать подругу.

Та ожидаемо обнаружилась в зале для завтраков. Перед ней стоял чайник с заваренным чаем и чашка, и леди Камилла, показывая официанту то на одно, то на другое, что-то терпеливо ему объясняла. Официант переминался с ноги на ногу, стрелял глазами во все стороны и мечтал удрать. Появление Полины его, похоже, спасло: Камилла на миг ослабила вожжи, молодой человек порскнул в сторону кухни и исчез.

– Бесполезно, – с грустью констатировала леди, наливая себе в чашку заварку. – Сколько лет сюда приезжаю, столько пытаюсь объяснить им, как заваривать чай. Ничего не помогает.

– Надо запустить на кухню вашу Биддер, она живо построит всех в три ряда, – предложила Полина. – Не то что чай заваривать, они научатся хаггис делать!

– Неужели вы думаете, что я это не пробовала? Нет, бесполезно… Хотите чаю?

С сомнением посмотрев в смолисто-чёрную жидкость, Полина покачала головой.

– Пожалуй, нет, не рискну. Лучше капучино…

После завтрака леди Камилла спросила:

– Вы составите мне компанию? Я хочу погулять с Бони. Подозреваю, что Биддер не даёт ему как следует размять лапы.

– Мне сегодня на массаже разминали спину, – вспомнила Полина. – Это было очень чувствительно! Да, с удовольствием пройдусь. У нас же есть ещё время до визита гранд-майора?

– Да, ещё этот чудак… – поморщилась Камилла. – Уверена, что они уже убрали дело в архив!

– Я тут узнала кое-что! – Полина оглянулась.

Решительно всё вокруг выглядело подозрительно: старичок, цепляющийся за перила лестницы, и сиделка, пытающаяся ему помочь; две молодящиеся дамы, разглядывающие кремы в витрине и стреляющие глазами по сторонам; врач в распахнутом халате, деловой походкой идущий в сторону ресепшен…

– Встречаемся здесь через двадцать минут! – решительно заявила Полина.

***

Рассуждения насчёт имени Джиролама были выслушаны внимательно, и, разумеется, леди Камилла сходу нашла в них слабые места.

– Во-первых, она вполне может быть родом не из Венеции, а, например, из Медиоланума, – Камилла дёрнула поводком, оттаскивая Бони от сомнительно выглядящей кучки мусора. – Во-вторых, имя – это просто имя, не более того, пока не доказано обратное. Может быть, кто-то из родителей аббатисы был поклонником Савонаролы? 19

Полина не сдавалась.

– Да кто