Разгром Виктора Суворова - Кейстут Закорецкий

Но для этого надо выполнить ряд подготовительных мероприятий.

Для начала надо составить схему ориентиров. Дело в том, что цели должны быть к чему-то привязаны. Нельзя показывать пальцем куда-то и радоваться, что вот она, «цель»!! Каждая из них должна получить номер. А пока они будут обнаружены, надо ставить задачи разведчикам на наблюдение тоже с какой-то привязкой. Вот первым делом и рассматривают лежащую впереди «природу» и выделяют на ней заметные ориентиры, нумеруют их и дают им краткие названия.

Ориентир 41 – стык дорог, О-эН левее один-ноль, дальность 2900!

Ориентир 43 – опушка рощи «Круглой», О-эН правее один-двадцать, дальность 4000!

Ориентир 48 – шпиль церкви села… э-э-э… Седешмутервальде, короче – села «Дальнего», дальность 4800!

И т. д.

«О-эН» – это «основное направление» или направление по карте через центр района целей. Выбирается заранее.

Что такое «один-двадцать»? А это отсчет углов в артиллерии, который выполняется не в градусах, минутах и секундах, а в делениях угломера. В артиллерии круг делится на 6000 частей (в РККА/СА, а у немцев, слышал, – на 6400). Но среди них выделяют большие деления (более 100) и малые (менее 100). И говорят, не (например), «760 делений угломера», а «семь-шестьдесят», не «237», а «два-тридцать семь». И всем понятно, о чем идет речь. Соответственно, карта масштаба в 1 см 1 км для стрельбы с закрытых ОП – важнейший инструмент. А дальности можно определять или дальномером, или даже по карте. Как нам рассказывали, оптический дальномер ДС-09 (база между трубами 90 см) – немецкое изобретение.

По карте «привязываются» координаты ОП и НП с помощью буссоли по встроенной в ней магнитной стрелке. Буссоли в войну существовали. По крайней мере в «Учебнике сержанта артиллерии» 1944 г. (автор – полковник Никифоров Н.Н.) рассматриваются три варианта буссоли: артиллерийская «обычная» (БМТ), «облегченная» и перископическая (ПАБ). Лично я в армии имел дело только с ПАБ-2.

На огневой же, кроме привязки, надо не просто расставить орудия в одну линию или «змейкой», но и сориентировать их в ОН. С помощью буссоли это делает СОБ – командир 1-го огневого взвода, он же «старший офицер на батарее» (из двоих). Вот я им и был в армии. (А также некоторое время на должности командира той же батареи.)

И все! И гаубицы/минометы готовы «свирепствовать»! Правда, если есть чем – в смысле, если есть снаряды. И если есть разведанные цели. Но для начала их надо засечь. Сколько-то их могут визуально обнаружить разведчики, рассматривая местность в стереотрубы, в бинокли, в оптические дальномеры. Например: «ориентир 43, влево 37, ниже 5, вероятно, блиндаж (в три наката) – цель 53!».

Но не все цели можно так просто увидеть. На переднем крае постоянно что-то меняется. Поэтому перед самой настоящей атакой (и, соответственно, предваряющей ее артподготовкой) полезно провести разведку боем. Что это такое и как это выглядело в войну? Об этом можно прочитать в мемуарах. Но не генералов-маршалов. А званий пониже. Лично мне нравится читать воспоминания на сайте «Я помню» (http://iremember.ru). Воспоминания там сгруппированы по родам войск. Но кроме просто «артиллеристов» есть и «минометчики». Где выложены главы из книги Михайлова Бориса Михайловича «На дне блокады и войны» (СПб, Изд-во ВСЕГЕИ, 2001. 454 с.). В мае 1944 г. он попал на фронт в Молдавию на Заднестровские плацдармы после окончания офицерского пулеметно-минометного училища в г. Термез. Воевать начал в должности командира взвода 82-мм минометов 2-го батальона 1288-го полка 113-й стрелковой дивизии.

Откровенно говоря, лично я 82-мм миномет не воспринимал серьезным оружием. Такой в казарме в моей канцелярии стоял на столе, прикрытый газетками. Получил я его случайно. Как-то вечером нахожусь в казарме, вдруг открывается дверь и входит какой-то подполковник, а следом за ним два солдата внесли 82-мм миномет. Подполковник сказал, что миномет приказали убрать из учебного класса. Вот ко мне его и принесли. С предложением делать с ним что хочешь. Я попытался отдать его начальнику службы РАВ полка (ракетно-артиллерийского вооружения), но тот заявил, что нет документов на его получение, поэтому принять его он не может. А тут в казарме начали делать ремонт, и в канцелярию пришли маляры. Сдвинули шкафы и столы в центр комнаты, поставили 82-мм миномет на стол и прикрыли все это газетками. А следом в казарму пришел командир полка… (Вот ему я потом и доложился подробно, в чем суть проблемы.)

Основным преимуществом такого миномета является небольшой вес. И мины маленькие – в один ящик их укладывается 20 штук. Мы даже пытались из него стрелять на Гороховецком полигоне (ныне Нижегородская область). Даже нашли таблицы стрельбы. Но вертлюг оказался с люфтом, а потом еще и объявили о скором закрытии полигона, так что мы быстро перешли на беглый огонь – брали мины штук по 5 в руки как «картошку» и побыстрее отстреливались.

Главное в этом деле – не закинуть вторую мину, пока первая не выстрелила. Для защиты от этого конструкторы даже придумали «набалдашник» на конец ствола – механизм предупреждения от повторного заряжания. Так что если придется увидеть миномет с «набалдашником», то надо понимать, что это не дульный тормоз, как у пушек или гаубиц. На тех он облегчает работу противооткатным устройствам. У минометов же при опускании мины в «набалдашнике» поворачивается одна деталь, которая не дает опустить еще одну. А обратно разворачивается телом вылетающей уже ранее опущенной мины. Полезная штуковина при беглом огне. Кстати, откуда возникла традиция называть минометы «самоварами»? Оттого, что при опускании мины в ствол из него стравливается воздух с легким шипением, как у кипящего самовара. Вот так и повелось.

Но в войну 82-мм минометы вполне массово использовались как достаточно простое и дешевое оружие. Тяжелых тягачей не требует. Хотя для перевозки серьезных запасов боеприпасов все равно транспорт нужен. И использовались они в передовых окопах пехоты, будучи тесно связаны с их задачами. Вот в воспоминаниях Бориса Михайлова есть и классическое описание разведки боем – их порядка проведения и смысла (напоминаю, речь идет о лете 1944 г.!):

«РАЗВЕДКА БОЕМ

– Командиры взводов, к командиру роты!

Спросонья я ничего не понимаю, но ноги сами бегут куда надо. Булганов, хмурый и напряжённый, только вернулся от командира батальона. Тревога моментально передаётся нам, заставляет быть до предела внимательным: наш полк вместе со штрафниками участвует в разведке боем!

Что это значит?

Для начала это значит, что большинство из нас не должно дожить до послезавтра. Но не об этом говорит Булганов. Он медленно рассказывает диспозицию: