Кошелек или жизнь? - Марина Серова

— Ой, чегой-то не подходят, — забормотала Марья Ивановна, перебирая своими сухими пальчиками целую связку ключей. — У Галочки моей точно ключи есть — ей, что ли, звонить? Так она вряд ли домой пошла.

— Ладно, дайте-ка я, — отстранила я ее от двери и одним движением отмычки открыла замок. Теперь уж Марья Ивановна точно не сомневалась, что я из «этих самых», которые любого из-под земли достанут.

Я хорошо знала, что хочу найти в столе или шкафу, и потому лишь бегло просматривала туристические проспекты разных тарасовских фирм, бесконечные прайсы на размещение рекламы, газетные вырезки и целые тетрадки с аккуратно наклеенными квадратиками объявлений типа: «Куплю лом. Дорого» или «Алюминиевая стружка. Телефоны…» Во всех этих подборках чувствовалась чья-то одна рука — по всей видимости, дочки Марьи Ивановны.

Да, Кораблева была права — прыткие мальчишки занимались чем угодно, начиная от медных болванок и заканчивая скупкой старинной мебели у населения и устройствами презентаций и праздников — без всякого стеснения брались буквально за все, что сулило легкие и немалые деньги. Что им какой-нибудь бизнес-семинар или философская конференция международного уровня? Да раз плюнуть, если, конечно, за это кто-то заплатит. Перебрав целый ворох разноплановых бумажек, даже при беглом чтении которых дурманилась голова, и выяснив попутно, что деньги «туристами» делались также на перепродаже бензина, торговле керамическими изделиями одного местного художника и перевозкой на катерах к островам любителей речного отдыха в летнее время, я так и не сумела найти то, что искала, и растерянно замерла посередине офиса.

— А кто работает на компьютере?

— Дочка. Недавно научилась.

«Это хорошо, что недавно», — подумала я, включая монитор. Значит, вряд ли она пользуется системой паролей или шифров, и всю ее информацию можно без труда прочитать. Сразу же отыскав файл, где латинскими буквами написано «Галя», я быстро пробежала глазами предлагаемый перечень, и при слове «бизнесс» — почему-то с двумя «с» на конце, сердце екнуло от предчувствия.

Так и есть — программа бизнес-семинара, конечно же, весьма странная. «Обучение во сне. Методы гипнопедии». Так-так… Лишь небольшую часть информации мы получаем сознательно, а большая часть… Это я все потом прочитаю. Главное — где подразумевается эта учеба? Ни времени, ни места проведения… Может быть, имеется в виду вечный сон? Уж не заснул ли таким сном Александр Денисович, обучаясь попутно общению с ангелами или чертями? Пока принтер вытягивал нужные листы, я лихорадочно продумывала, что же делать дальше.

Хорошо, тот факт, что молодые деятели всех видов искусств по зарабатыванию «бабок» занимались к тому же организацией якобы тренингов — можно считать фактом доказанным. Тем более что сразу после рекламных призывов ко сну, шла страничка с анкетными данными участника семинара Александра Денисовича Кораблева, вплоть до его паспортных данных.

Теперь они этот файл могут стирать, листки уже находятся у меня в сумке. Человек пропал — это тоже доказано. Но где он? Вот это, самое главное, до сих пор остается неясным. Откуда звонили Кате? Кто именно?

— Я должна допросить вашу дочь, — сурово посмотрела я на Марью Ивановну.

— Да нет ее сейчас дома, к своему побежала — я так поняла.

— Куда?

— Парень у нее появился… из этих. Полно нормальных, а она пьяницу выбрала одного. Говорит, вылечу. Я ей сразу сказала — брось, пустое дело, а она уперлась…

— Как его зовут? Станислав?

— Точно. Стасик Сергеев, — подтвердила Марья Ивановна, и я вспомнила, что у Стасика действительно, скорее всего, должна быть другая фамилия, настоящего отца.

— Значит, он тоже в этой фирме работает?

— Нет, просто так приходил, к ребятам знакомым. Этот лодырь совсем нигде не работает, как я поняла. Я Гальке своей говорю: лучше, что ли, найти не можешь? А она талдычит — люблю, любовь у нас. По воскресеньям к Семенычу, к наркологу нашенскому, повадилась, все советуется о чем-то — беда с ней одна! — вздохнула Марья Ивановна, скорбя, что вырастила такую непокорную дочь.

— А вот этих людей вы не знаете? — показала я администраторше цветную фотографию, где Кораблев с супругой сидят рядышком, надувшись, как сычи, и друг от друга отвернувшись.

— Нет, вот у этого, правда, лицо знакомое. Может, номер когда снимал? Ну, точно, приходил он сюда, к тур… к этим преступникам.

— Значит, вы с родителями Стаса знакомы не были?

— Бог спас. Надеюсь, нам родниться не придется. Немного еще побегает Галка да успокоится, поймет, что пьяницу не переделать. Если в таком возрасте парень запойный…

— Говорите, пьяница?

— А кто же? — наморщила Марья Ивановна свой открытый лоб. — У меня муженек покойный тоже запойным был. Я говорю — мало тебе, что ли…

— Насколько я знаю, ваш Стасик — законченный наркоман, — огорошила я Марью Ивановну.

— Ой, батюшки-светы! А я гляжу, у Галки шприцы какие-то появились. Говорит, я ему уколы делаю, чтобы кровь от водки очистить. И себе тоже. То-то она странная какая…

— Теперь-то вы понимаете, как важно обезвредить всю эту шайку? — спросила я Марью Ивановну патетически, как в каком-нибудь фильме шестидесятых годов, которые она наверняка пересмотрела в избытке.

— Понимаю. А что надо делать?

— Вы сможете подтвердить, что видели этого человека в гостинице? — ткнула я пальцем в высокий лоб Кораблева на фотоснимке.

— Смогу. Я же помню — он к этим и приходил. Я только не знала, что он папаша. Неделю назад он здесь все крутился.

— Уже хорошо. Мне бы хотелось еще переговорить с девчонками — ну, кто здесь собой торгует. Мне кажется, они много чего порассказать могут. Дополнительные сведения.

— Да? Ну это вам к Эльвире надо. Это она всем ведает. Эльвира в баре сейчас сидит…

— Пошли познакомимся. Но про то, что я сказала, — пока никому. Конспирация. Ясно?

— Ясно. А я арестована? — прошептала мне в ответ Марья Ивановна.

— Нет. Пока вы неплохо помогаете следствию. Но если что…

— Что вы, что вы, — затрясла головой Марья Ивановна, и я поняла, что отличный агент-стукач в недрах «Реченьки» мне обеспечен, готовый выполнить любые задания.

— Соседний номер с офисом не занимайте. Вечером сюда вселятся нужные люди. А теперь — к Эльвире.

Сутенерша Эльвира на самом деле нашлась в баре — привычно сидела у стойки и беседовала с официантками. Видимо, так проходил весь ее рабочий день по подбору клиентуры на ночь, и, судя по веселому хохоту, эта женщина чувствовала себя на своем месте и была довольна интересной, творческой работой.

— Верок, я чего спросить тебя хотела, — льстиво погладила Эльвиру по плечу Марья Ивановна.

— Эта? — оглянулась Эльвира, бесцеремонно осматривая меня с ног до головы. — А что — на этот раз подходит, что-то даже на тебя не похоже.

Понятно — видимо, добренькая Марья Ивановна не раз рекомендовала Эльвире желающих подработать девушек.

— Влипла, что ли? — обратилась ко мне Эльвира. — Или какого шайтана?

— Влипла, это точно, — сказала я вполне правдиво, имея в виду кораблевскую непонятную историю. В баре было темно, и мне плохо было видно в полумраке лицо Эльвиры, которая от этого казалась эдакой всемогущей, загадочной дамой.

— Ладно, приходи, — разрешила Эльвира. — Только не раньше восьми вечера. Раньше тут делать нечего. А там разбираться с тобой будем.

Кивнув, я поспешила выйти из этой тошнотворной «Реченьки». Марья Ивановна получила несколько ценных указаний и устроилась в холле в позе дозорного, провожая меня глазами. Сев в машину, я сразу же достала бумажку со списком адресов и прикинула, какой дорогой быстрее добраться до интересующего меня дома.

Глава 8 Героическая личность

Дверь открыла юркая, худенькая бабуся, похожая на мышку, в которой я без труда признала мать Кораблихи.

— Станислав дома? — спросила я с порога.

— А что толку-то? — ответила мне бабуся вопросом на вопрос.

— Я из милиции, — сказала я, мягко отстраняя бабушку с пути и широкими шагами проходя в комнату. Мне бы еще сапоги со стуком да фуражку с кокардой — цены бы Танечке Ивановой не было. Но бабуся перепугалась и так, одних только моих слов.

— Я знала, что до этого дело дойдет. Всем говорила, а меня не слушали. А я говорила, всегда говорила. А теперь сами разбирайтесь. Что хотите! У меня и так прошлым летом предынфарктное состояние было, — пролепетала бабуся и мгновенно исчезла с глаз, хлопнув дверью в свою комнату. Из комнаты было слышно ее неразборчивое и, по всей видимости, привычное шипение, которое меня не слишком интересовало. Следовательно, Стасик дома, остальное не важно.

Стасик действительно нашелся в маленькой, полутемной комнате. Я даже не сразу заметила в полумраке, что здесь кто-то есть. Сильно пахло дымом и еще какими-то медикаментами — как в больнице.