Введение в когнитивную лингвистику - Валентина Маслова

Следующий круг – дом человека, его ближайшее окружение. Наиболее тонко разработан данный концепт у Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова в книге «Дом бытия языка. В поисках новых путей развития лингвострановедения: концепция логоэпистемы». (М.: Икар, 2000). Дом у них = бытие, обитание, а жилище = жизнь, существование. Основная функция дома – защита, но и ограничение. В качестве синонимов дома в разных ситуациях высупают землянка, небоскреб, хрущевка, пятиэтажка и др.

Окно – граница дома (ср. мифологию окна). Круг дома у кочевых народов, например, у казахов, – это степь, по которой племя проходит за световой день. Поэтому уход из дома в мифологии, фольклоре означает начало приключений и испытаний (мифология порога). Итак, дом – разновидность пространства, причем он ассоциируется сугубо со «своим» пространством, как-то отгороженным от внешнего мира. Дом служит связующим звеном в общей картине мира: с одной стороны, принадлежит человеку, с другой, связывает человека с внешним миром. Это как бы внешний мир, уменьшенный до размеров человека, т. е. здесь реализована триада: дом – человек – мир. Структура дома повторяет структуру внешнего мира. Дом – это мир, приспособленный к масштабам человека и созданный им самим. Загадка: Пять братьев строят дом, а жить в нем не собираются (чулок и спицы). Принадлежность человеку – основной функциональный признак дома. Дом противоположен гробу: его делают не для себя, а для другого.

Виды дома: церковь, башня, дворец, землянка, изба, крепость, хата, хижина, строение… Элементы дома – крыша, печь, дверь, окно, пол, порог… Верхняя граница – крыша, защита сверху (покров) – отсюда русское выражение дать приют под крышей и современное «крыша» – в значении «бандитская защита». Дверь – важнейший элемент в модели дома (мира), это средство связи с миром. В фольклоре закрытую изнутри дверь нельзя без разрешения открывать снаружи.

Все пространство человека – от интерьера его дома и до великого Космоса – исчерчено видимыми и невидимыми границами. Границы, проходящие в пространстве, занимают важное место в культуре. Это самый напряженный, конфликтный участок символического пространства, где человека часто подстерегают повороты судьбы. (См. межник в мифологии.) Во-первых, потому, что граница – место наибольшего удаления от центра «своего» мира, а значит, это место, где максимально ослаблены защитные силы «своего». Во-вторых, потому, что это место, где начинают действовать законы «чужого» пространства.

Граница дома – порог, в мифологической модели мира место жительства духов, домового. В древности под порогом погребали новорожденных, некоторых предков, души которых якобы охраняли жилище. До сих пор о пороге живет много суеверий: нужно оказывать почтение порогу, поэтому нельзя становиться на порог, садиться на него, прыгать через него; все это грех. Особенно грешно наступать на порог не живущему здесь человеку, с этим связан обычай у многих народов переносить невесту через порог [Фрэзер, 1993: 344–353].

В представлениях русских и белорусов порог – граница жилища, «одомашненная» часть пространства, защита для человека. Со словом порог существуют следующие фразеологизмы: споткнуться на пороге (сплоховать в самом начале), порог памяти (препятствие), обивать пороги (надоедливо просить о чем-либо), только за порог (только вышел), чуть за порог (только вошел), до порога (о чем-то непродолжительном, неглубоком – девичий стыд до порога), с порога (сразу же после прихода); вось табе бог, а вось парог (предложение выйти вон), паказваць парог (предложение выйти) и др.

Все люди, имеющие контакт с иными мирами, располагаются и в мифологии, и в фольклоре, и в литературе на границе своего пространства: на окраине села, города, на опушке леса, на берегу моря и т. д. Самая сильная граница своего и чужого – кладбища: мертвые как бы охраняли «свое» пространство (ср. также языческий славянский обычай хоронить младенца или послед под порогом дома). У архаичного человека переход через эти границы требовал смены костюма, а часто и внешности, изменения норм поведения, деятельности.

Последняя граница вокруг человека – это граница «своей» земли, родины. Первоначально это была граница «малой» родины, заданная самой природой. Всякое массовое переселение, смещение с нее воспринималось как трагедия. Лишь после того, как возникли первые государства, граница стала государственной, а присоединение чужих земель начало интерпретироваться как «освоение», «окультуривание» чужого пространства, дикого и еще как бы «не человеческого».

Следующим древнейшим вариантом структурирования мифологического пространства была «горизонтальная, линейная» модель, где верхним миром (миром богов) являлось верховье реки, нижним (миром мертвых) – ее устье, среднее течение реки соответствовало миру живых людей [Роль человеческого фактора, 1988: 62]. Лишь впоследствии многоуровневая модель мира получила три измерения и упорядочивалась уже по вертикали. В других мифологиях, испытавших влияние буддизма и ламаизма, число уровней резко возрастает. Например, в мифологической модели мира алтайцев и тувинцев речь идет о 99 мирах и 33 слоях небес.

Пространство реализуется в виде нескольких сущностей: верх – низ, небо – земля, земля – подземное царство, правый – левый, восток – запад – север – юг и т. д. Важнейшая оппозиция в пространстве – верх – низ. В основе этой оппозиции лежит представление о верхнем и нижнем мирах в мифологической модели, сюда относятся все мифы о верхней и нижней сторонах вещи, явления, поступка. У славян оппозиция «верх – низ» была связана с мифом, повествующим о борьбе Перуна (живущего вверху – на небе, на вершине Мирового дерева) и Велеса (божества нижнего мира, «скотьего бога», стада которого – души умерших). Победа верха над низом заканчивается дождем, несущим плодородие. Оппозиция «верх – низ» нашла отражение в целом ряде фразеологизмов: по верхам (легко и поверхностно), на верху блаженства (испытывать крайнее удовольствие), с верхом (больше обещанного); ниже всякой критики (не удовлетворяет элементарным требованиям), ниже своего достоинства (унизительно), низвергнуть в прах (развенчать), низринуть в прах (убить, уничтожить).

С положением низа связаны такие фразеологизмы, как снимать шапку, гнуть спину, ползать на коленях, гнуться в три погибели – в русском языке; ламаць шапку (угодничать), здымаць шапку (относиться с уважением) – в белорусском языке, значение которых сформировано мифологемой «становиться ниже, сознательно занимать положение внизу». Таким образом, все эти фразеологические единицы (ФЕ) при различных значениях имеют общий компонент: «стать ниже ростом». Ср.: унижаться.

В основе оппозиции левый – правый лежит миф о том, что каждый человек имеет и доброго, и злого духов рядом с собой: добрый ангел-хранитель располагается справа, а бес-искуситель – слева: Бес слева ходит, да на грех наводит [Шахнович, 1971: 53].

Противопоставление правого и левого приобрело глобальный смысл: оно вошло в систему правовых отношений, и слово «правый» получило значение хорошего, справедливого, способного к власти, оно связано со словами «право», «правда», «справедливость»: правая рука (первый помощник), правое дело (справедливое дело). С мифом связан обычай подавать правую руку при приветствии. Под левым понимается все ненормальное, несправедливое, женское, отчасти чужое.

Этот миф объясняет семантику целого ряда фразеологизмов, например: встать с левой ноги (начать день под властью злого духа, а его современное значение «быть в плохом, мрачном настроении, в раздраженном состоянии»); споткнуться на левую ногу, левые деньги, левый заработок и т. д.

С семантикой левого и правого связаны гадания, ритуалы, приметы, а также понятие о смерти, которая входит через левое ухо, т. е. мы слышим дыхание смерти. С «правым» связано понятие жизни. На этом основан славянский обычай пить на тризне по кругу слева направо. В Индии до сих пор считается, что дрожание правого глаза – доброе предзнаменование, а левого – дурное. Такова семантика левого (смерти) и правого (жизни), которая объясняет не только языковые факты, но и обычаи, предрассудки, приметы, связанные с оппозицией левый – правый. Активность ее в языке и сознании славян объясняется еще и физиологическими причинами: В.П. Алексеев, исследовавший право-левостороннюю симметрию живых организмов, доказал, что эта симметрия начинается на уровне белковых молекул и пронизывает все живое [Алексеев, 1976: 43].