Наследство капитана Немо - Артуро Каротти

Я открыл глаза и увидел, что лежу в комнате, ярко освещенной небольшой лампой, висевшей под потолком.

Мне припомнилось сразу все — данное нам поручение, военное судно, крушение шлюпки; первое мое движение было — посмотреть, связан ли я.

Нет, я был свободен и лежал в удобной постели.

Я вспомнил о письме, которое нужно было передать Гарибальди. Где мои сапоги? Верно, кто-то успел прочесть послание и узнать драгоценную тайну.

«Где я? На военном корабле?» — мелькнула у меня мысль.

Нет, комната, в которой я лежал, была велика, а каюты на военных судах бывают обычно очень маленьких размеров. Да и мебель была красивей и удобней, чем обычная корабельная. Кровать была железная, с матрацем, с простыней, с одеялом, стол — письменный, у стола — стулья.

Лампа лила мягкий, ровный свет: это был не керосин, не газ, не масло — скорее, электричество.

Я готов был вскочить на ноги, когда открылась дверь, которой я прежде не заметил — верно, потому, что она была того же цвета, что и стены; вошел невысокий коренастый человек. Он принес мне одежду.

— Скажи, братец, где мы? — спросил я его.

Он взглянул на меня, но, не ответив ни слова, повернулся к выходу. Что он, глухой? Я спросил погромче:

— Где мы, товарищ?

Молчание. Дверь захлопнулась, и я остался один.

Я взял принесенную им одежду. Все — рубаха, кальсоны, куртка, штаны — было сшито из простой сероватой материи. Только я стал одеваться, немой вошел снова и поставил у постели высокие сапоги. Они были сделаны из тюленьей кожи и походили на сапоги китоловов.

Одевшись, я подошел к двери. Она была заперта — я был в плену.

Но где?

Я заметил, что не чувствуется ни качки, ни обычной на пароходе во время движения дрожи. Значит, судно причалило к берегу?

Сколько же времени я пролежал без сознания?

Я прикоснулся к стене; она была металлической. Но ведь на судах, даже военных, не делают между каютами перегородок из металла! Да и одежда моя не была похожа на морскую форму.

— Где же я? Где же я?

Дверь отворилась, и вошел высокий, сильный человек лет сорока; мне бросилось в глаза бледное открытое лицо, обрамленное черной бородой, живые глаза и высокий лоб.

— Добрый день, гражданин! — воскликнул он по-итальянски, со странным выговором. Он приветливо улыбался.

— Я в плену? — спросил я его.

— Вы — на борту свободнейшего в мире судна!

— Где мои сапоги?

— Герой уже получил письмо и десять тысяч лир.

— Вы спасли и… Он жив?

— Ваш спутник погиб. В письме было сказано о десяти тысячах лир; эта сумма вручена Гарибальди.

— В таком случае…

— Это вас не касается.

— Я свободен?

— Это зависит от точки зрения. Вы можете считать себя пленником, поскольку вы лишены прежней независимости; с другой стороны, вы можете пользоваться свободой, какая вам и не снилась.

— Я не понимаю. Вы говорите загадками.

— Вам станет все ясно очень скоро. Вы, верно, голодны.

Он нажал кнопку у дверей, и через пару минут мой прежний знакомец внес тарелку с дымящимся кушаньем. Я набросился на еду как зверь.

Потом мой собеседник стал расспрашивать меня о положении в Италии. Я заметил, как огорчают его рассказы о затруднениях и препятствиях к полному освобождению страны от угнетателей.

— Счастливцы вы! Освободить страну от ига! — воскликнул он вдруг с жаром.

— Скажите, откуда вы родом? — спросил я его.

— Моя родина — почти весь свет, — ответил он.

— Как вас зовут?

Он помедлил минуту, прежде чем ответить:

— Дхарматма.

Когда я кончил есть, он встал и сказал:

— Теперь идемте, посмотрите то, что будет вашей тюрьмой или вашим жилищем.

Мы вышли из комнаты.

Узким коридором мы прошли в просторную обеденную залу; длинный стол стоял посредине, вдоль стен тянулись высокие дубовые шкафы, полные прекрасной посуды. Свет, лившийся от трех небольших ламп, подвешенных под потолком, разбивался о блестящие блюда, тарелки и стаканы, и прихотливые зайчики бегали по всем углам комнаты. Пройдя столовую, мы вошли в библиотеку. Тот же странный белый свет струился с потолка; массивные полки палисандрового дерева были заполнены громадным числом книг; мягкие диваны стояли вокруг длинного стола, заваленного журналами. Мой собеседник предложил мне сигару. Я затянулся.

— Какой чудесный вкус! — воскликнул я. — Где вы достаете эти сигары?

— Там, где их еще никто не доставал.

Мое удивление росло с каждой минутой. Мы вошли в комнату, еще большую, чем те, где мы были прежде. По стенам висели полотна лучших мастеров; белоснежный мрамор и вечная бронза приковывали взгляд. Дхарматма с улыбкой смотрел на мое изумление.

— А как вам понравится это? — спросил он меня.

Совершенно неожиданно комната погрузилась во мрак; что-то скрипнуло, как будто открылась задвижная дверь, и два больших окна появились перед нашими глазами; зеленовато-синяя прозрачная стена скользила мимо окон, заливая комнату бледным матовым светом. Большая рыба метнулась перед окном и исчезла. Судно опускалось в глубину!

XV. Воспоминания

Я не удержался и прервал рассказ старика. Мы сидели на глыбе гранита, следя за огнем в доменной печи. Руда начала плавиться, и слышно было глухое клокотание металла.

Когда я услыхал слова: «Судно опускалось в глубину!», — ряд воспоминаний прорезал мой мозг, и я воскликнул:

— Этот корабль был «Наутилус»! Человека звали капитан Немо!

Старик на мгновение оцепенел от изумления, потом вскочил на ноги и схватил меня за руку.

— Как! Ты… ты… ты его знаешь?

— Нет, — ответил я, оторопев, — весь свет знает, кем был капитан Немо и что стало с его судном…

— Стало… Он погиб? — воскликнул старик, вздохнув.

— Да, много лет назад, в Океании.

Хозяин зашатался и чуть не упал. Он схватился за сердце и опустился на камень.

— Так ты говоришь, что он умер?

Две крупных слезы скатились по щекам старика.

— Как это случилось?

Я рассказал ему, как умер этот необыкновенный человек и кто поведал о его чудесной смерти. Несколько смельчаков бежало во время американской войны за независимость из Ричмонда на воздушном шаре; их постигло крушение, и только немногие из них спаслись, добравшись до потухшего вулкана в Тихом океане, окрестили его островом Линкольна и поселились на нем. Какая-то неведомая, чудесная сила незримой рукой помогала им в их трудной жизни. Однажды один из них, инженер Смит, получил таинственное послание; чтобы исполнить заключавшуюся в нем просьбу, Смит с товарищем отправился в указанное место, и в небольшой бухте они увидали «Наутилус». Капитан Немо, одинокий, умирающий, был внутри. Он рассказал им свою жизнь и скончался.