Две стороны неба - Алексей Корепанов

Он зачем-то нащупал пистолет под плотной тканью комбинезона и огляделся. Боковой коридорчик подходил для незаметного наблюдения за дверью Софи, но Роберт пошел не туда, а к умывальным комнатам, расположенным наискосок от каморки.

Свет там не горел и в темноте, отражаясь в зеркалах, смутно белели раковины умывальников. Роберт закрыл дверь, оставив лишь щелку для наблюдения, и снял тяжелые ботинки. Осторожно поставив их под раковину, он стал ждать. Он был уверен, что ждать придется недолго.

Так и оказалось. Не прошло и десяти минут, как дверь каморки Софи тихо отворилась и она вышла оттуда в том же разноцветном халате. Ее черные волосы были распущены по плечам, лицо бледным овалом вырисовывалось в синем коридорном свете, и Роберту показалось, что на нем застыло горькое выражение отвращения и усталости. Софи немного поколебалась и неуверенной походкой направилась в его сторону. Роберт отскочил от своей смотровой щели, втиснулся в угол между раковиной и стеной и замер. Что если Софи просто хочет намочить голову, чтобы протрезветь?

Но Софи прошла мимо и когда Роберт, выглянув, убедился в том, что она свернула в боковой коридорчик за складом скафандров, у него почти не осталось сомнений в ее намерениях. Он хотел было покинуть свое укрытие и идти за ней, но тут же отпрянул. Из узкого прохода, расположенного по другую сторону от каморки Софи, выскользнула тень, превратившаяся в Одноухого Майкла. Майкл прокрался мимо, он тоже был без ботинок, и Роберт даже различил его обычную, словно прилипшую к физиономии, жестокую ухмылку.

Роберт подождал, пока Майкл скроется за поворотом, и неслышно пошел следом.

"Какого черта мучился Сизиф, безнадежно таская в гору тяжелый камень? Чего ради, с какой целью? Не лучше ли было просто лечь на обратном пути, чтобы камень прокатился по голове, раздробил череп - и навсегда избавиться от мучений? Наверное, лучше".

Так они и шли в тишине по коридорам, Софи, Майкл и Роберт, и Роберт не удивился, когда Софи, наконец, остановилась у двери арсенала. Здесь было сравнительно светло - светилась сама дверь, поэтому Роберт, как и Майкл, остался в темном коридорчике.

У двери арсенала объекта "Фиалка" денно и нощно должны были стоять часовые. Но военный объект "Фиалка" превратился в Базу и никакие часовые нигде не стояли. И не знал Роберт, что совсем недавно Скотине Жоржу удалось-таки разладить дверной механизм, чтобы раздобыть себе автомат, потому что ключ ему не доверяли и находился этот ключ на хранении у кого-то из пятерых более или менее здравомыслящих парней, в число которых входил и Малютка Юджин. (Если, конечно, можно было считать их здравомыслящими).

Софи же, очевидно, знала, что дверь арсенала не заперта. И Майкл тоже знал.

Софи толкнула дверь, скрылась в арсенале и не появлялась очень долго.

"Вот это здорово! - Роберт растерянно грыз ноготь. - Вот это да... Жалко Гедду, Паркинсона... Себя жалко... И все-таки давай, Софи! Давай, взрывай к чертям, хуже никому не будет, это уж точно!"

Он думал так, и ему было страшно от этих мыслей, и он вдруг почувствовал себя опустошенным до предела... И все-таки не верил, не мог заставить себя поверить в происходящее...

Наконец Софи вышла, бережно держа перед собой небольшой пластмассовый ящик с взрывчаткой. Она снова постояла, словно раздумывая, и медленно пошла по коридору.

Легко думать о смерти, когда знаешь,что она еще далеко. Легко думать о смерти, когда знаешь, что ничего пока из этого выйти не может. Но когда исчезнет Одноухий Майкл, решать придется им двоим...

Роберт шел, все больше запутываясь в кошмарном хаосе мыслей, и наконец все они опустились куда-то в черную глубину и осталось одно вялое желание: скорее... Если так, то скорее...

А больше всего хотелось все-таки просто лечь на пол, прямо сейчас, лечь лицом вверх, к тусклым синим огням, и ни о чем не думать. Просто лежать, спокойно и долго, ловить прищуренными глазами синие лучики, лежать - и все...

И слабость в ногах. Он чуть не сел, но стиснул зубы и, прижимаясь к стене, двинулся дальше, за силуэтом Майкла.

Они дошли до конечной цели своего пути - регенерационных отсеков, жизненно важного узла Базы - и тут Одноухий Майкл вышел на сцену. Софи сдвинула тяжелый люк первого отсека, подняла ящик и замерла, оглушенная голосом Майкла:

- А ну положи!

Майкл приближался к Софи, превратившейся в соляной столб, и нашаривал что-то в кармане. Софи опустила голову и волосы упали ей на лицо.

- Я кому сказал: положи взрывчатку! - вкрадчиво повторил Майкл.

Софи молча втянула голову в плечи. Майкл подошел к ней вплотную, вырвал ящик и осторожно поставил у стены.

- Хотела всех угробить, стерва? Не зря болтала в баре, я чувствовал! А теперь слушай: сначала пойдешь со мной, а потом посмотрим.

Майкл отрывисто засмеялся, словно залаял, и замахнулся для удара. Роберт подобрался, как перед прыжком. Слабость в ногах пропала.

- Майкл! - громко сказал он, выходя на освещенное пространство.

Майкл быстро обернулся и с криком переломился пополам, потому что Роберт дважды выстрелил.

"Совсем как в кино", - подумал Роберт и вдруг его замутило.

Майкл, схватившись за грудь, осел на пол, к ногам неподвижной Софи, и не шевелился. Роберт поспешно наклонился, с трудом сдерживая обжегшую горло горечь. Где-то захлопали двери.

- Подожди, Софи! - давясь, простонал он. - Может быть, не надо?..

Софи изумленно посмотрела на него, потом на свой халат, по которому, поглощая разноцветные спирали, быстро расползалось темное пятно.

Роберт оцепенел. Софи поднесла руку к груди, открыла рот и начала медленно съезжать на пол, упираясь спиной в стену.

*

Когда Роберт вошел в Круглый зал, там было уже довольно многолюдно. Все сидели так тихо, что со стороны коридора, откуда была видна только высокая кафедра, Круглый зал казался пустым. Тишину нарушал лишь шорох одежды, да изредка всхлипывал во сне завернутый в одеяло ребенок на руках миссис Фелпс. В креслах сидели человек пятьдесят, настолько отвыкших от общения, что они как будто растерялись от того, что их здесь так много, что они вместе - локтем можно задеть соседа - и что всех их поймал в ловушку яркий свет.

Роберт подавленно сел рядом со старухой Седберг, дремавшей, грозно нахмурив густые брови. Ему очень хотелось заплакать. Или завыть и выть долго-долго, до беспамятства...

Малютка Юджин страдальчески тер виски. Братья Мариньо вполголоса переговаривались, поглядывая на вечно сонную Женевьеву. Отрешенная от мирской суеты мадемуазель Эмма опять что-то шептала себе под нос. Каталинский хрипел, уткнувшись лицом в плечо Эриха Майера. Сидели, съежившись, мальчик и девочка, дети Уиллитов. Рассеянно рассматривала свои ярко-красные ногти Эдит, и худющие ноги ее были покрыты синяками, совсем как у Вирджинии... Смотрел прямо перед собой Ялмар Боркман, а его жена Эльза, напротив, крутила головой во все стороны. Была она еще очень красива и сразу бросалось в глаза, что Гедда - ее копия. Гедды в зале не было.