Порывая с прошлым - Александр Филиппов

Сочетая тактику железного кулака, вероломства и подкупа, военные власти расправлялись с повстанцами. Они провоцировали конфликты между различными этническими группами, натравливали друг на друга пуштунов и синдхов, проживающих в этом крае. Делалась ставка на то, чтобы освободительное движение повернуть в русло межнациональных и межплеменных столкновений.

Один характерный пример. Летом 1964 г. правительство начало распределять 670 тыс. акров земли среди «пришлых» — государственных чиновников, военнослужащих и бизнесменов. Эти земли прилегали к недавно построенной оросительной системе Пет-Фриддар и принадлежали местным полукочевым племенам. Законных владельцев земельных участков стали насильно изгонять в засушливые районы без всякой компенсации. Задетыми оказались интересы и феодально-племенной знати.

Сардары обратились в верховный суд, который, к удивлению властей, подтвердил право белуджей на землю. Вмешался губернатор Амир Мухаммад-хан и заявил, что если белуджи не возьмут обратно свой иск, то подача воды в систему прекратится. Белуджи стояли на своем, ссылаясь на решение суда. По указанию губернатора подачу воды прекратили. Тогда крестьяне, получив согласие своих (обиженных) сардаров, стали нападать на переселенцев, уничтожать их дома и посевы.

И тут власти выкинули трюк. Они объявили, что передают во владение племенам джакрани и кхосо, вожди которых сотрудничали с администрацией, часть земельных площадей. Расчет был ясен: поссорить всех. Так и случилось. Жизнь в этих местах оказалась парализованной. В орбиту кровной мести вовлеклись значительные группы населения. Губернатор же провинции направил туда войска и авиацию, устроил расправу над жителями. Большая группа местных активистов Национальной народной партии была обвинена в подстрекательстве и брошена за решетку. Но это не сломило сопротивления ни в этом районе, ни в других местах. Борьба повстанцев была поддержана рабочими ряда городов Пакистана, осудивших расправу над белуджами.

Новый губернатор Мухаммад Муса решил несколько видоизменить тактику. В ход были пущены подкуп и заигрывание с сардарами, стоявшими в стороне от повстанческой борьбы. Их стали приглашать на государственную службу, а некоторые военнослужащие-белуджи получили награды и повышения. Значительная группа повстанцев из племен бугти и марри, взятых в плен, была отпущена на свободу. При этом им предложили поступить на службу в полицию, где довольно высокая заработная плата.

Одновременно правительство выделило средства, правда весьма незначительные, на строительство школ, больниц и дорог. За счет государства были изданы произведения некоторых классиков литературы Белуджистана. Пропагандистское турне по этому краю совершил Айюб-хан, развернув кампанию за вступление в ряды Мусульманской лиги.

Но это не означало, что власти решили прекратить репрессии. Отнюдь нет. Не трогая оппозиционную феодальную верхушку, они начали наносить удары по Национальной народной партии, прогрессивным студенческим и профсоюзным организациям. Более двухсот человек, деятелей белуджской организации ННП, было арестовано в конце 1966 — начале 1967 г. Власти арестовали известного поэта Мир Гул-хан Насира, обвинив его в порче денежных знаков «путем написания на них антиправительственных лозунгов». Это же обвинение было выдвинуто и против генерального секретаря ННП Западного Пакистана, известного белуджского общественного деятеля Гаус Бахш Бизенджо.

Приговоренный к четырнадцати годам каторги, Г. Б. Бизенджо вышел на свободу в начале 1969 г., когда в стране развернулось мощное движение за ликвидацию режима Айюб-хана.

…С ними я познакомился в Лахоре. Как-то утром в моем номере раздался телефонный звонок. Администратор просит спуститься вниз, говорит, что меня ждут важные визитеры. Лениво опершись на подлокотники дивана, в холле сидели довольно добродушные на вид два человека. Один пожилой с окладистой рыжей бородой, похожий на муллу. Длинная, до самых колен, защитного цвета рубаха, такого же цвета шаровары. Рядом с ним парень студенческого вида в светлом нейлоновом костюме.

Бородач подчеркнуто вежливо поклонился и сразу же заявил:

— Мы представители лахорской организации «Джамаат-и ислами». Знаем, что вы корреспондент советской коммунистической газеты. Хотим сделать заявление! Или боитесь нас?

Странное начало разговора… Я предложил подняться ко мне в номер. Отказались. Тогда пригласил их пройти в кафетерий. Тоже отказались.

— Нам дорого ваше время, — заметили они.

Пожилой вытащил из портфеля изрядно помятый лист бумаги и передал его парню. На довольно хорошем английском языке тот начал читать:

— Пакистанские мусульмане встревожены судьбой своих братьев и сестер, живущих в Ташкенте. Город пострадал от землетрясения. Страшная трагедия. Русские коммунисты воспользовались трагедией, чтобы лишить родителей детей. КГБ насильно изымает мусульманских детей и отправляет их в глубь России. Мусульмане Ташкента умирают от голода и болезней, мечети превращены в солдатские казармы, куда по ночам для утех русских военнослужащих привозят молодых мусульманок.

Нужно сказать, что после ташкентского землетрясения в газетах реакционного толка писалось немало несусветного вздора о нашей стране. Тема о несчастных ташкентцах, которых бросили на произвол судьбы, была тогда довольно модной. Но такой чуши я еще не слышал. Не выдержав, я спросил, где они почерпнули такие сведения и верят ли сами в этот бред.

Парень, мне показалось, немного смутился.

— Вы же обещали выслушать, — сказал мне бородач. — Позвольте дочитать.

— И вот с такой страной, где угнетают мусульман, правительство Айюб-хана идет на развитие отношений, — продолжал парень. — «Джамаат-и ислами» торжественно заявляет, что она не пожалеет сил для борьбы с теми, кто предает ислам. Организация считает коммунистов врагами номер один и никогда не прекратит с ними священной борьбы. Нужно немедленно порвать все отношения с Советским Союзом.

У меня возникла мысль: взять это заявление да и переслать его моему коллеге — корреспонденту «Правды» Юлдашу Мукимову в Ташкент. Пусть опубликует в местной газете как фельетон. Никаких комментариев не потребуется — настолько очевидна нелепость всего этого. Я попросил текст. Парень протянул было лист, но его перехватил бородач:

— Единственный экземпляр. Пришлем копию.

На этом и закончилась наша встреча. А копиюю они так и не прислали.

«Джамаат-и ислами» была создана правыми элементами и религиозными фанатиками в августовские дни 1941 г. в Лахоре. Ее рождение ознаменовалось участием в погромах индусского населения, в истреблении прогрессивных деятелей, особенно коммунистов. После образования Пакистана она пустила корни по всей стране. Она имеет четкую организационную структуру и поддерживает в своих рядах военную дисциплину. Приказ главы, даже первичной организации, — амира, наделенного исключительно широкими полномочиями, — закон для каждого джамаатовца.

Западнопакистанскую организацию до 17 декабря 1971 г. возглавлял Туфаил Мухаммад, ставший в 1972 г. главой всей партии в Пакистане. Человек жестокий, ни перед чем не останавливающийся для достижения своих целей. Этими же качествами обладал и его коллега в Восточной провинции профессор богословия Гулам Азам. Позиции «Джамаат-и ислами» в Восточной провинции были значительно слабее, чем в Западной, да и численность организации была небольшая. Костяк составляли мусульмане — выходцы из индийского штата Бихар, говорившие на урду, а также люди, переселившиеся из Западной провинции.

Партия «Джамаат-и ислами» фактически ратует за превращение Пакистана в теократическое государство. Выступая с критикой некоторых пороков капиталистической системы, она вместе с тем защищает права частной собственности на средства производства, на землю, защищает имущественное неравенство.

Это обеспечивает ей поддержку со стороны верхушки реакционных мусульманских богословов, консервативной части помещиков и буржуазии, мелких собственников. До последней войны с Индией под влиянием этой организации находились довольно значительные слои студенческой молодежи Карачи, Лахора и Равалпинди.

«Джамаат-и ислами» стоит за развитие связей с мусульманскими государствами, где у власти находятся реакционные режимы, и выступает за разрыв отношений с государствами социалистического содружества. В период пакистано-индийских конфликтов 1965 и 1971 гг. эта партия заняла непримиримую позицию, требуя продолжения войны с Индией «до полной победы». Лидеры ее осудили Ташкентское соглашение, инспирировали антисоветские выступления. Она активно помогала режиму Яхья-хана чинить расправу над бенгальским населением во время событий 1971 г. Члены этой партии составляли костяк отрядов «Аль-Бадр», в задачу которых входило истребление прогрессивных представителей бенгальской интеллигенции и демократических организаций.