Вот был слуЧай 2. Сборник рассказов - Александр Евгеньевич Никифоров

Михайловича Буденного, семейную реликвию, память о матери, героической санитарки первой конной, и ту пришлось продать, чтоб со штрафными санкциями расплатиться. А куда денешься? Пригрозили, что если не заплатим за ложный заказ, нас всех на этот катер погрузят, и в Марианской впадине утопят.

–В суд надо было обратиться, – блеснул осведомленностью Проныров, – афера чистой воды.

– Самый умный. Гляди одно горе от ума. Мозги могут в разные стороны не брызнуть, – возмутился Геннадий Андреевич, – у них такие юристы. После суда, подковы со всей родни придется сдирать, чтоб от круиза на катере откупиться… В первую очередь с отца непутевого, – добавил он, посмотрев на Трехглавого, – прошу рассмотреть мое предложение на ближайшем заседание совета.

– Людмила Михайловна, внесите в протокол, – не стал спорить с бывшим тестем Дмитрий Владимирович, – кто еще отсутствует?

–Ветеран наш, заслуженный отсутствует, Владимир Владимирович, жертва последствий реформ.

– распевно с легкой ленцой, доложила та, об отсутствие на заседание Лигачева Владимира Владимировича, единственного в деревне человека, имеющего удостоверение на льготы, как «жертва последствий реформ».

Имея твердолобый характер, всегда не согласный со всеми и вся, всегда шагающий поперек наезженной народом колеи, Владимир Владимирович, громко отстаивал все нововведения в стране. Во времена перестройки, он человек непьющий, по причине слабости здоровья, счастливо приветствовал антиалкогольную компанию. Односельчане, в большинстве своем, не жалующиеся на здоровье, периодически проводили с ним беседы, рукоприкладством выбивая с него отказ от своего мнения, а вместе с ним и остатки драгоценного здоровья. Беседы прекратились лишь тогда, когда страна, куда внесла свою лепту и борьба за трезвость, безоговорочно развалилась.

Наступили смутные времена, стершие все права и обязанности.

Правда во время исторических событий под названием «голосуй, а то проиграешь» его опять били, пытаясь, как у сведущего человека узнать, чего проиграешь, если голосовать не будешь, или наоборот, тогда, чего выиграешь? Последний раз били, когда поняли, что остались без выигрыша, и те, кто пошел на выборы и те, кто не решился.

Когда более, менее, все устаканилось, Владимира Владимировича, так как обиженных, как и юродивых на деревне любят, выбрали в депутаты.

Получив мандат, Лигачев воспарил. Купил себе, выложив за нее всю пенсию, и все накопления на черный день, так как с мандатом депутата, он собрался жить вечно, электрическую пишущую машинку, три контейнера бумаги, и начал писать. Бумаги с подписью, «депутат Лигачев» полетели по стране стаями, косяками, клинами. Он писал о том, что всю сознательную жизнь, поддерживал генеральные линии. Партии, президента, правительства. Госдумы, облдумы, сельсоветов и деревенских сходов. Поддерживал, ощущая при этом на себе, на своем здоровье, недовольство несознательных масс, трудового крестьянства.

Наконец, депутаты Госдумы, увидели в его посланиях рациональное зерно. А увидев, тут же ввели новую категорию льготников «жертва последствий реформ», куда записали себя, тех, кто был постарше. Еще через полтора года переписки к этой категории причислили и Владимира Владимировича. А еще через год, вызвали его в областное управление партии «ЯдРо», «Я дорожу Россией», в народе прозванной, благодаря множеству уголовных дел, заведенных на ее членов « Я дою Россию», где торжественно вручили удостоверение. К удостоверению выдали нагрудный знак «жертва реформ» с ликом Горбачева и Ельцина, и табличку с той же надписью, которую велели прикрепить на фасад своего дома.

В заявлении в партию отказали, сославшись на то, что и «думовских» депутатов не прокормить…

– Он на станцию поехал, проходящий из Казахстана встречать. Ему через проводников, родственники, раз в неделю канистру с бензином присылают, – пискнула женщина депутат Наталья, племянница Трехглавого, дочка секретарши, Наталья.

5

– Ну что ж, это тоже можно признать уважительной причиной, – сказал Дмитрий Дмитриевич, – у нас хоть и нефть своя, но добываем много, сами перерабатывать не успеваем.

– От этого импортный бензин из нашего сырья у соседей дешевле выходит.

– А почему так, Дмитрий Владимирович? – задал вопрос депутат Проныров, думая прибавить авторитета председательствующему.

– Федерация, чтоб ее, – вовремя сдержался, чтоб не выругаться Геннадий Андреевич, – в ней каждый суслик – агроном.

– Мы здесь собрались не для того, чтоб обсуждать государственный строй, – веско заметил Трехглавый, – в повестке нашего пленарного заседания, майские указы президента, и принятие необходимых мер, для их скорейшего выполнения на территории нашего сельского поселения.

– А какай он у нас сейчас государственный строй? – хитро прищурившись, спросил его бывший первый тесть Геннадий Андреевич.

– А вы – то, как думаете? – ответил вопросом на вопрос председатель.

– Я не думаю, я уверен, государственный аналогизм, – ответил тот.

– Поясните, что-то я не слышал о таком государственном устроение, может вот Наташа, со своим академическим образованием, знает?

– В животноводстве, которое я изучала, такого понятия нет, – сразу отреклась племянница.

– А чего тут пояснять, – поерзал, на стуле поудобнее садясь, Геннадий, – Аналогизм, это такой строй, которому аналогов нет. Вот у нас посмотрите, по вооружению аналогов нет? Нет.

По здравоохранению, аналогов нет. Нет.

– Ну, с вооружением я согласен, а медицина-то почему, – засомневался Трехглавый.

– Так тоже аналогов нет. Скажи, в какой стране, больного везут за триста километров. Молчишь?

– А, вспомни, у нас, когда у бабки Лепеши, сердце прихватило, вместо, районной больницы повезли в кардиологический центр. Пока везли, трясли. У нее от колыхания организма, клапан сердечный заново открылся, все камни из почек вывалились. На середине дороги из машины выскочила, как десантник с переворотом, кросс домой назад, в семьдесят километров за три часа преодолела. Вот это медицина. Вы где ни – будь, про такое лечение слышали? Теперь, говорит не куда, а прихватит, в чистое одеваюсь и на погост.

Образование тоже. Внук мой сын твой. Спрашиваю, кто у нас у руля сейчас? Погоди, говорит дед, сейчас посмотрю, и на телефоне щелкать. Ты, говорю, хоть чего знаешь? Отстал ты от жизни дед, говорит, зачем? Когда в интернете все есть. Вот, говорит, денег заработаю, чип себе вставлю, все знать буду.

Пенсия же, опять. Никаких аналогов. Сплошной эксперимент. Каждый год правила начисления меняют. Сменят и смотрят, выживут, не выживут. Год прошел, живут. Надо снова менять. Все денег не хватает. В каком еще государстве, с такими богатствами, а денег на пенсионеров вечно нет. В период застоя и упадка экономики были, а сейчас, как говорят, в период расцвета нет? Это как? За то, чиновников и прихлебателей у нас уже больше, чем солдат в армии. И пенсии у них по особому закону. Так дальше пойдет, скоро снова изменения будем вносить, как в Индии, касты вводить. Вот я и говорю, аналогизм.

– Геннадий Андреевич, будет считать, что это ваше личное мнение. Напоминаю депутатам, что у нас пленарное заседание, а не обсуждение государственного строя. Кто за то, чтобы начать заседание?

Депутаты, соглашаясь, качнули головами.

–Начинаем. Из десяти депутатов присутствует восемь. Кворум имеется. Собрание имеет право принимать решение, – выполнила Людмила Михайловна, свои секретарские обязанности,

–Слово предоставляется главе, председателю совета депутатов,