По дороге к высокой башне. Часть вторая - Олег Юрьевич Будилов

- Не лучше ли нам подняться на холм, - спросил один из воинов, - если варвары нападут хорошо бы нам оказаться повыше.

- Будем надеяться, что нас и вправду не заметили, - ответил Ругон.

В этих краях источники воды были наперечет, и каждый путешественник отлично знал, где можно напиться и наполнить походную флягу, поэтому ничего удивительного не было в том, что в следующий раз мы столкнулись с кочевниками возле колодца.

Выбравшись из широкой балки, мы оказались на открытом месте. В отдалении паслись две стреноженные лошади, а совсем рядом стоял небольшой шатер. Кочевники всегда брали с собой несколько длинных шестов, которые можно было установить в любой момент. Если натянуть на них сверху шкуры, то получался надежный дом, в котором можно было переждать непогоду. Именно на такое сооружение мы и наткнулись. Завидев нас, закричала и кинулась прочь какая-то женщина, следом за ней бросились двое детей - девочка лет десяти и мальчишка лет восьми. Они спешили отбежать, как можно дальше и затеряться в высокой траве. Как бы мы не относились к степнякам, но для них мы тоже были врагами. Сейчас находясь на своей земле, они и представить себе не могли, что могут столкнуться нос к носу с жителями долины. Похоже, мы встретились с обычной семьей, путешествующей по своим делам. Мужчина храбро бросился нам навстречу. На нем был старый засаленный халат, кожаные штаны и видавшие виды сапоги. Ни шлема, ни доспехов на чужеземце не было, но он успел выхватить и выставить перед собой тяжелую саблю.

Несколько человек взялись за мечи, но Ругон предостерегающе поднял руку.

- Не троньте его, - сказал он, - одного убьем - целое племя кинется за нами в погоню.

- Если оставить его в живых, то он своих родичей наведет на наш след, - возразил Брагон.

Старик кивнул соглашаясь.

- Все равно не хочу его кровью руки марать, - сказал он, - с ним жена, дети. Тогда уж надо всех убивать.

Дворяне угрюмо молчали. Я со страхом переводил взгляд с одного на другого. Умом я понимал, что Брагон прав, и мы не можем оставлять свидетеля в живых, но все равно у меня в голове не укладывалось, как можно убить ни в чем не повинного человека. Да и не воин оказался перед нами - это сразу было видно. Словно понимая, что сейчас решается его судьба, кочевник стоял не шевелясь, только его рука дрожала от напряжения и поэтому лезвие сабли слегка покачивалось из стороны в сторону.

Мне на глаза попался оруженосец, который держал в руках присланный ханом значок - разрешение на проход через эти земли. Недолго думая я отобрал у него короткое древко и сунул его под нос перепуганному степняку. Кочевник отшатнулся, но не побежал, а только отступил в сторону своего неказистого дома.

- Смотри, - сказал я и еще раз взмахнул значком.

Неожиданно степняк понял, что я ему показываю. Уж не знаю, как он сумел определить, что за символ перед ним - может быть разобрал скрытый от нашего понимания орнамент, но внезапно чужак затрясся, словно в лихорадке, судорожным движением засунул саблю за пояс, ножен у него не было, и склонился перед нами до самой земли.

В отряде нашелся человек, который понимал язык степи. Он расспросил кочевника и узнал от него много интересного. Оказалось, что племена были предупреждены о нашем походе. Местные семьи не собирались ссориться с молодым великим ханом и обещали пропустить нас, но здесь на севере они издревле поддерживали верховную власть, а вот дальше к югу начинались земли воинственных кланов, которые могли и напасть. Если верить чужаку получалось, что еще несколько дней мы могли идти вперед без опаски, а дальше нужно было держать ухо в остро.

Вскоре мы простились с незнакомцем и отправились дальше. Местность начинала меняться. Через какое-то время пологие холмы, которые защищали нас ночами от ветра, а днем от посторонних глаз остались позади. Впереди лежала ровная, как щит степь.

- Хорошо ты придумал с флагом, - сказал мне Ругон, - не хотел я убивать этого дурня. Если бы он саблю не опустил, наши бы его точно прирезали.

- Я не хотел его смерти.

- Не боишься оставлять за спиной свидетеля, - неожиданно спросил старик, - а то вдруг он сейчас помчится к своим и приведет за собой целый отряд?

- А ты?

- Боюсь, - честно признался Ругон.

Несмотря на страхи старого воина ничего плохого с нами не случилось. Случайный знакомый не пустил по нашему следу кровожадных соплеменников, а рыскающие по округе отряды кочевников обошли караван стороной. Вполне возможно причиной стало то, что мы шли через малонаселенные земли и по ночам не зажигали костров. Правда, люди сидели без огня не по своей воле. Впервые мы столкнулись с тем, что не можем приготовить горячую пищу два дня назад. Вокруг не росло ни деревьев, ни кустов, поэтому взять дрова было просто неоткуда. На привалах приходилось есть сухари и вяленое мясо, и пить сырую воду. Вино у нас закончилось на третий день пути. Теперь даже носильщики шли налегке. Запасы, которые мы захватили с собой из Пауса подошли к концу. На наше счастье через две недели похода мы, наконец, вышли к обжитым местам.

Великий хан, как и его отец, был кочевником. Он не любил долго засиживаться на одном месте и в ожидании каравана уже начинал терять терпение. Молодому воину опротивел походный лагерь, его манили бескрайние просторы. К тому же для того, чтобы держать народ в узде правителю приходилось хотя бы раз в год объезжать свои владения, а из-за нас он терял драгоценное время. На самом деле власть хана была не так безгранична, как утверждали его советники. Большинство племен добровольно признавало главенство самого сильного клана, правда и с некоторыми оговорками, но были и те, кто, не считаясь с древними традициями жил своей головой. Вооруженные мятежи случались редко, зато случаев неповиновения было хоть отбавляй. Сила орды была не в безоговорочном подчинении единому вождю, а в общности интересов племен. Всем, кто жил на огромных просторах степей хотелось иметь много серебра, красивых женщин, сильных рабов и дорогого оружия. Оставляя за собой право, жить собственным укладом, ханы готовы были объединиться ради великого дела. Значение имела только богатая добыча, а кого придется ограбить для того,