Газета Завтра 31 (1080 2014) - Газета Завтра Газета

Мои родители-скульпторы после войны много работали для архитектуры стремительно восстанавливающего Донбасса, делали декорирующие здания тематические рельефы. Мастерской для них стало помещение бывшей школы - разбитой снарядами, без отопления. Смотрю сейчас на разрушенные войной дома юго-востока и вспоминаю эту школу Потом на ее месте были построены мастерские художественного фонда, где отец делал все свои памятники, установленные в разных городах Донбасса, в том числе памятник Артему, созданный в середине 60-х годов и стоящий на центральной улице Донецка, которая носит имя Артема. Его имя носит и драматический театр. Артем (Ф. Сергеев) был идеологом Донецкой автономии, основанной на экономической самостоятельности края, и организатором в 1918 году Донецко-Криворожской советской республики. Сейчас, когда по телевидению показывают кадры с мест военных событий, мелькают и созданные отцом памятники: шахтеру Изотову - в Горловке, Ленину - в самых страдающих городах Славянске и Краматорске. Кстати, в создании этих памятников участвовал и мой младший брат Александр Костин, скульптор и график, работающий сейчас в Москве.

"ЗАВТРА".  Что такое было - детство в Донбассе, откуда сейчас идут самые невозможные для восприятия известия - о гибели и страданиях детей?

Ольга КОСТИНА .   Детство в Донецке Послевоенный Донецк был истинным городом детства. Население Донбасса было интернациональным, царила всеобщая атмосфера приятия, взаимопонимания и, не побоюсь сказать, любви. Всем детям независимо от национальности положена была нет, не просто своя порция счастья, а самые широкие возможности для самореализации. "Драмкружок, кружок по фото, хоркружок" - да, мы формировались не только в школах, но и в этих кружках, пионерлагерях, домах пионеров. Школа, в которой я училась, дружила с сельской школой Приазовья, где были греческие поселения. Дружественный нам греческий класс приезжал в гости в нашу школу, мы ездили к ним в село, устраивали замечательные совместные культурные программы, праздники с угощениями. Уверена, что людям, чье детство прошло в Донбассе, эти воспоминания никогда не дадут озлобиться.

Летом дети отдыхали в пионерских лагерях - либо в окрестностях Мариуполя на берегу Азовского моря, либо в лесистых местах: Красном Лимане, Дружковке, Славяногорске (сейчас Святогорск), где расположен красивейший Святогорский монастырь с вырубленными в меловой горе кельями. Близ этого монастыря и в его стенах проходило детство будущего о. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского (Максимовича), прославленного в лике святых. Он стал духовным водителем русского народа в изгнании в послереволюционные годы. Надеюсь, что своим попечением святой не оставит своих земляков и сейчас

"ЗАВТРА".  Культура невозможна без музыкальной составляющей

Ольга КОСТИНА .   Я сама какое-то время после окончания МГУ преподавала историю искусств в Донецком музыкально-педагогическом институте, впоследствии преобразованном в консерваторию. Именно там я познакомилась со своим будущим мужем, дирижером оркестра народных инструментов Валерием Ивановичем Терещенко, работавшим потом в Московском университете культуры. А до работы в Донецке он был завучем Луганского музыкального училища. Донецкая и Луганская области - музыкальный край, школы и училища есть чуть ли не в каждом городе.

"ЗАВТРА".  Ольга Владимировна, какие-то связи остались у Вас на родине, что говорят Ваши соседи, близкие, оставшиеся там?

Ольга КОСТИНА .   Конечно, я живу в тревоге за своих близких и друзей. Моя подруга со своим мужем, перенесшим инсульт, чудом смогла вырваться в Донецк из Краматорска, который все это время подвергался бомбардировкам. Интересно, что когда звоню своим близким, они меня еще и успокаивают, мол, за нас не волнуйся, - мужества людям не занимать.

Что тут можно сказать? Землю пытаются зачистить под добычу сланцевого газа, и люди на ней оказываются лишними Городу-саду грозит превращение в город-ад. Но глубоко убеждена - этому не бывать! Я знаю народ своего родного края и верю в него.

Беседовал Николай ОМЕЛЬЧЕНКО

На фото: скульптор В.М. Костин в мастерской с моделью памятника Артему (Ф. Сергееву). Середина 1960-х гг. Донецк

Вечное сияние чистой страсти

Анастасия Белокурова

31 июля 2014 0

Культура

"Белый ягель" (Россия, 2014, режиссёр - Владимир Тумаев, в ролях - Евгений Сангаджиев, Ирина Михайлова, Пётр Баснаев, Ефим Степанов, Матрена Корнилова, Галина Тихонова, Долдин Тангатова, Сэсэг Хапсасова, Жаргал Лодоев, Ногон Шумаров, Сергей Удовик, Эржена Буянтуева, Надежда Сэротетто)

Где-то за Салехардом, в ненецком краю, жизнь замерла, как мушка в янтаре. Северная страна самим холодом как бы консервирует своих жителей, и даже наличие немыслимых в промёрзшей тундре гаджетов не сказывается на быте местного населения, чей путь - вечное кочевье. В типичном для этих мест становище мы встречаем главного героя, ненца Алешу (Евгений Санганджиев) - молодого парня, умудрившегося съездить в большие города, но вернувшегося обратно, несмотря ни на какие соблазны. Как пела когда-то легендарная группа "Сазоновская Прорва": "Ханта хочет в свой яранга, там я будет водка выпить". Вообще, оленеводы - крайне замкнутый и своеобразный народ. Привыкшие жить сугубо по своим правилам и законам, они пытаются сохранить язык и традиции: цивилизация для них - морок, сон, пусть и влекущий к прекрасному и неведомому. Они вынуждены - согласно российским законам - отправлять своих детей в школы на Большую Землю, немногие из них потом стремятся домой.

Но вернувшийся Алеша, он не такой как все. Парень всё ещё верит, что его любимая - девушка, которую он знал ещё в детстве - вернётся обратно. Поэтому Алёша предпочитает общество оленей женскому полу, ждёт ветра перемен и наотрез отказывается от бракосочетания. Мама главного героя, обеспокоенная тем, что такой здоровый парниша мается без дела, быстро находит ему вполне привлекательную невесту и ставит строптивого сына перед фактом его женитьбы. Но Алёша отказывается выполнять супружеские обязанности. Затем страшный волк грызёт маму уехавшей любимой, и этот факт вынуждает девушку вернуться домой. Грани любовного треугольника между Алёшей, его проникновенной женой и безнадёжно городской и равнодушной возлюбленной заостряются, как неизбежный нож над горлом оленя.

Созданный по кальке типичного этнографического кино, где туземцы наряжены в одежду красивую и живописную, словно прилетевшую на ненецкую землю с новейшего показа мод, "Белый ягель" тем не менее оказывается куда глубже традиционной мелодрамы, спекулирующей на местном колорите. Явно заточенный не на отечественную зрительскую аудиторию, фильм предлагает зрителю погрузиться в малознакомый нам мир самобытной культуры, практически сохранившей себя с дохристианских времён.

Тот факт, что фильм чудом успел попасть в конкурсную программу ММКФ - он был окончательно смонтирован лишь в последний момент - не может не подкупать. Сомнительное удовольствие взирать на быт оленеводов было полностью компенсировано яркой драматургической историей, следить за нюансами которой нескончаемо интересно. Вплоть до феерического финала - Кустурица о таком мог бы только мечтать.

Несмотря на некий общий творческий почерк, режиссёр Тумаев совершил подлинный подвиг. В отличие от съёмочной атмосферы своего балканского коллеги, условия работы в ненецком округе, где сами банальные погодные условия работают на каждодневное преодоление себя, были воистину нечеловечески сложными. И в этом ключе даже необходимые павильонные съёмки кажутся не компромиссом, а вполне концептуальной идеей. Свидание бывших влюблённых на вышке, одиноко торчащей в ледяной пустыне нелепым символом цивилизации широкоглазых - только там ловит связь мобильник - одна из самых нежных и безжалостных сцен в этой картине.

Но если отвлечься от любовной линии, "Белый ягель" успевает продемонстрировать зрителю целый ряд социальных проблем, связанных с отдалёнными регионами нашей многострадальной страны. И повальный алкоголизм, свойственный малым народам. И социальное неравенство. И конфликт как между отцами и детьми, так и между вековыми традициями и внедрённым в неокрепшие умы городским капитализмом, свойственной ему жаждой стяжательства. Напрочь лишённый постмодернизма, "Белый ягель" балансирует где-то между мирами Лотяну и Данелии, выстраивая свою вполне советскую концепцию в ключе современного этнического визуального пиршества.

Конфликт цивилизаций - один из главных стимулов искусства на все времена. Но всегда приятно, когда авторы предпочитают поэтическое решение данного вопроса всем другим проявлениям творческого бытия. Фильм снят по мотивам произведений корневой ненецкой писательницы Анны Неркаги, поэтому усомниться в достоверности изложенного материала не приходится. Родившаяся в реальном чуме, впитавшая в себя весь спектр плюсов и минусов данного бытия, эта женщина уже заслужила ёмкое, хоть не совсем располагающее к расслаблению звание "больной совести Тундры". Вопрос в том, что это нервное сострадание не может не касаться всей России в целом. Страны, которой по большому счёту было всегда наплевать на проблемы ненецкого округа. Многие зрители на фестивале и вовсе считали, что речь в фильме идёт лишь об эвенках, чукчах и прочем сибирском этносе. И эта географическая имперская безграмотность может легко обломать зубы о ледяные торосы "Белого ягеля". Но в то же время расставить необходимые акценты в понимании наших окраин, где течёт совершенно иная жизнь. И музыка её - отнюдь не одинокий варган, иллюстрирующий вечный переход оленей в поисках пищи. Приз зрительских симпатий на ММКФ - тому прямой, бьющий однозначно под дых, неотвратимый пример.