Боевые станции - Диана Кэри

Спок вернул меня к действительности от этих невеселых мыслей, спросив:

— Могу я побеседовать с вами наедине, командир?

— Конечно… — я робко взглянула на остальных.

— Понятно, — Скеннер хлопнул себя по коленям и поднялся. Мэрит и Маккой нарочито безразлично направились в кормовую часть корабля. Когда мы остались одни, я сразу же почувствовала, что лишилась их эмоциональной поддержки.

— Командир, я хочу вам сообщить строго конфиденциальную информацию, начал Спок прекрасно поставленным голосом. — Для эффективной работы с лейтенантом Сардой вам нужно учесть некоторые обстоятельства.

Я кивнула.

— Понимаю.

Чувствовалось, что слова даются ему нелегко. Очевидно, он долго думал перед тем, как решиться на такой разговор со мной. Наконец, он продолжил;

— Система тренировок вулканцев является предметом их строжайшей тайны. Их методы представляют собой нечто большее, чем простая передача информации от учителя к ученику. Именно они являются объектом моего особого интереса, для чего я хочу выяснить личное участие лейтенанта Сарды во всем этом инциденте.

Он замолчал. Возможно, Спок надеялся, что я сама смогу прийти к нужном выводам, и ему не придется произносить их вслух. Из уважения к нему я попыталась изложить свое понимание.

— Вы намекаете на то, — начала я, — что Сарда мог быть чем-то обязан Перрену?

Мой вопрос до определенной степени застал его врасплох. Он потупил взор, обремененный очень трудной для вулканца задачей — решиться или нет посвятить невулканца в таинства, которые они так скрывают от посторонних.

Кроме разглашения этих таинств, ему мешало и еще одно обстоятельство. Мы оба хорошо понимали, о чем шла речь. Человек, который стал другом вулканца, автоматически становится осложняющим фактором. Теперь этот груз лег на мои плечи.

Спок медленно произнес:

— Тренировки разума молодых вулканцев не могут быть проведены по упрощенной программе. Они не могут стать просто набором слов.

— Да, сэр, но имеются компьютерные файлы, — возразила я. — Я только что познакомилась с содержанием одного из них в библиотечном компьютере.

— Никакой файл, — прервал он, — не заменит живого вулканца.

Все еще не определившись в том, что мне говорить, а что — нет, Спок вздохнул и, подыскивая слова, попытался объяснить мне необъяснимое. Или слишком личное, чтобы произносить это вслух.

— На экране, конечно, можно прочитать слова, — произнес он, — но этими словами не передать глубины лежащего за ними смысла, как не определить различия между понятием в словаре и реальной жизнью, — он внимательно посмотрел на меня, желая убедиться в том, что его слова достигали цели. Я кивнула, чтобы успокоить его.

— Вы имеете в виду какую-то разновидность симбиоза или сожительства, кроме банальной передачи фактов и умения разбираться в них? Что-то сугубо социальное?

Он ответил:

— Обучение у вулканцев всегда требует взаимного самопожертвования учителя и ученика. Своего рода духовной связи, которая дополняется и завершается слиянием интеллектов. При обычных обстоятельствах я считаю нелогичным мнение, что Сарда по своей воле может принять участие в шпионаже. Однако, столь тесная связь с Перреном, рано или поздно развивающаяся между учителем и учеником, в состоянии многое изменить.

В первый раз мои сомнения, вопросы, касавшиеся Сарды, приобрели конкретное содержание. К моему стыду, конечно. Мне пришлось бороться с охватившим меня чувством ревности, чтобы прояснить собственные мысли.

— Таким образом, это взаимная симпатия, — пробормотала я. Спок кивнул.

— Но сейчас потенциально опасная. Честно говоря, мне не совсем понятно и настроение Перрена, и его образ мыслей. Очевидно, вулканец никогда не согласится с условиями, предлагаемыми ему Морни, не сможет столь бездумно играть в такие опасные игры с бессчетным количеством чужих, ни в чем не повинных жизней. И если образ мыслей Перрена как вулканца смог так разительно перемениться, то это тоже повод для дополнительного беспокойства. Глубоко вздохнув, я пришла к выводу:

— Итак, мы до сих пор не знаем точно, в каком душевном состоянии пребывает сейчас Сарда.

Он не смог возразить.

— Похоже, что так.

Глава 6

Пусть вместе мы станем сильнее, чем каждый из нас по отдельности.

Аргелиус — одна из планет, находящихся на самом краю исследованного космоса, относительно безопасный и не разрушенный войнами уголок на окраине Федерации. Такие планеты могут случайно привлечь внимание в связи с каким-нибудь инцидентом в Галактике с участием такого рода планет.

Аргелиус, однако, отличался от всех своей совершенной пассивностью. Его народ, как и вулканцы, когда-то был воинственным, но постепенно эволюционизировал, в отличие от тех, в отсталое общество с культом всеобщей пассивности. Население Аргелиуса, даже дети, не имело привычки ссориться между собой. В результате вместе с эмоциями гнева они лишились и всех других качеств, так необходимых обществу, рассчитывающему на свои силы в конкурентной борьбе миров: амбициозности, стремления к совершенствованию, умения выжить в условиях свободного рынка. В итоге они стали приятным, но беспомощным народом. Им пришлось приглашать на административные должности представителей других планет, потому что они оказались неспособными управлять сами собой, превратившись в буквальном смысле в планету "отпусков на побережье". Это было единственное, что они умели и делали с удовольствием.

Любая культура имеет свои отличительные признаки. Постройки из естественного камня и дерева, одежда времен земного средневековья, вуаль у женщин, шлепанцы, тюрбаны, танец живота, простейшие музыкальные инструменты характеризовали культурные особенности Аргелиуса. Несколько антропологических экспедиций Федерации остановились на гипотезе, согласно которой аргелийцы, скорее всего, — одна из родственных человеку рас, специально расселенных в нескольких местах Галактики превосходившей их по уровню цивилизацией с целью законсервировать их первозданный вид. С этой теорией, однако, не очень согласовывались данные о телепатических способностях этого народа, хотя и не очень выраженных, преимущественно присутствовавших у женщин некоторых родов. Меня, впрочем, этот вопрос волновал меньше всего. На Аргелиусе описывалось только три более или менее компактных поселения — некоторое подобие наших городов, однако, со старинной планировкой и организацией городской жизни. Некоторые улицы в этих городах так и не получили хоть какое-нибудь название за многие сотни лет своего существования. Невозможно было выделить какие-либо общественные группы или классы, и все были одинаково бедны. И, как следствие, в их городе Элгор-Сити не было ни одного сдаваемого внаем помещения, что затрудняло поиски места, которое могло бы привлечь внимание группы ученых-беглецов.

Итак, мы были уже совсем близко от цели и начинали выходить на орбиту. Все ждали, пока мистер Спок обнародует свой план поисков.

Вероятно, каждый из нас надеялся на Спока, думая, что только он сможет организовать розыски ученых при таком недостатке информации. Но, наблюдая за его усилиями отыскать в имевшихся данных по этой группе ученых какой-либо намек на то место, где они могли бы скрываться сейчас, мы постепенно пришли к мысли о том, что, к сожалению, и сам Спок в этом вопросе не волшебник.

Он и сам чувствовал это. С напряжением вулканец всматривался в экран монитора, поглощая малоинтересные, скучные данные о Морни и Перрене. Когда их источник иссяк, он бесцеремонно запустил процесс просмотра снова. На этот раз экран заполнили информационные помойки, посвященные Элгор-Сити и близлежащим селениям. Доктор Маккой и Мэрит воспользовались информационным блоком, посвященным группе ученых, и решили еще раз просмотреть эти же данные с другого терминала, пытаясь оценить их с точки зрения психолога.

Возможно, Спок пропустил что-нибудь ценное. В это время мы с вулканцем изучали данные о городе: особенности архитектуры, потенциальные злачные или иные места, где могли бы спрятаться беглецы, дома с большим количеством входов и выходов, естественные убежища и тому подобное.

Однако, нам нелегко было поставить себя на место ученых-вероотступников: я не относилась к первым, а Спок — ко вторым.

Скеннер тем временем изучал по показаниям приборов данные о планете, к которой мы подлетали. Обычные потоки тепловой и магнитной энергии, ничем не отличающиеся от потоков на других планетах, вызвали у него чувство удовлетворения. Скеннер нашел свое любимое занятие и перестал быть объектом моих забот и тревог.

И только когда он вдруг прекратил напевать себе под нос одну из своих любимых песенок и наклонился вперед в своем кресле, я поняла, как долго уже мы не обменивались с ним ни единым словом. Его внезапное молчание привлекло внимание всех нас. Скеннер уткнулся в экран и замер.