Одиночество менестреля - Владислав Адольфович Русанов

броню. А в конечном итоге Дом более слабого прана выплачивал ещё и выкуп, чтобы вернуть его на родину. При этом праны сохраняли уважение и, общались подчёркнуто вежливо и могли, в ожидании гонца с оговоренным числом серебряных монет, не единожды обедать и ужинать вместе, преломляя хлеб и разделяя вино, как старые друзья. А всё потому, что во время войн случаются всякие неожиданности, и в следующий раз победитель и проигравший частенько менялись местами. Отсюда и произрастало взаимоуважение аркайлских пранов и трагерских, лоддских и кевинальских, а так же всех прочих.

Когда же взбунтовавшиеся против безумца-герцога и Высоких Домов крестьяне, ремесленники, купцы и разорившиеся дворяне начали наводить порядок в пределах державы, то создали вольно или невольно совершенно новые правила войны. На полях Лодда, в его узких речных долинах и на горных перевалах пехота билась против закованных в доспехи всадников.

Вчерашние мастеровые и селяне противостояли воинам, которые совершенствовались в искусстве убивать всю жизнь. Что они моли противопоставить? Только ярость и желание стоять до конца. Им не светло оказаться в почётном плену, за них никто не привёз бы богатый выкуп. Поэтому они тоже не брали в плен. Какие компромиссы могут быть с противником, который презирает тебя и считает чем-то низменным, подобно жёлтой глине на копытах своего коня? Сама по себе выработалась тактика боя. Плотный строй, вооружённый пиками и алебардами. Первый ряд держит высокие и широкие щиты, закрывающие человека от колена до глаз. В глубине — арбалетчики и пращники. Камень, угодивший в шлем, тяжёлого всадника не убьёт, но оглушит и вышибет из седла. С этой же задачей отлично справлялись крючья, прикреплённые к обухам алебард.

Оказавшихся на земле латников окружали, как муравьи раздавленного жука, и долбили чем придётся. Цепами и вилами, топорами и кузнечными молотами. Старались попасть в сочленение доспеха или прорезь шлема. Если не получалось, тоже не расстраивались. При определённом старании и упорстве успех приходил рано или поздно. Уйти живым от усердных работяг не судилось ни одному прану.

Конечно, вся знать материка возмутилась и горела желанием примерно наказать разошедшуюся не на шутку чернь. К счастью для восставших лоддеров, праны Трагеры и Кевинала так и не смогли помириться для совместного похода, а Унсала и Аркайл находились достаточно далеко и тоже не определились, через какую из соседних держав пробиваться усмирительным походом. Вирулийцы предприняли несколько попыток прийти на помощь гибнущим собратьям по ту сторону границы, но потом у них случилась очередная свара с Айа-Багааном из-за торговых податей и внимание дожа переключилось с сухопутных баталий на морские.

Но Лодд, благодаря взвешенному управлению — совет церковников всё же лучше, чем самодур-герцог — оправился после внутренней смуты, восстановил былую силу и его веское слово часто имело решающее значение во многих спорах. Ну, конечно, довольно большая и хорошо обученная армия и сильный флот тоже. Браккарцы хорошо прочувствовал это на своей шкуре, попытавшись высадить десант и потеряв несколько тысяч бойцов в течение недели. На море им удалось частично разбить, частично разогнать лоддеров, а вот на суше им повезло гораздо меньше. Слаженными ударами высадившиеся отряды рассекли, разделили, а потом каждый уничтожили поодиночке, заключив в «котёл». Кстати, называть так окружение тоже придумали военные Лодда.

[1] Палимпсест — текст, написанный на бывшем в употреблении пергаменте.

Глава 2

Ч. 2

Теперь браккарцы могли проявить дальновидность и убрать с карты предстоящих боевых действий важного игрока. С учётом Аркайла и Кевинала, погрязших во взаимных обвинениях из-за вожеронского мятежа, тактика, направленная на успех. У герцогини Маризы договор о дружбе с Ак-Орром тер Шейлом, подписанный ещё её дедушкой, а великий герцог Валлио может прийти на помощь Трагере, а может и вспомнить старые обиды.

Кстати, что там в Кевинале?

Следующее письмо, оказавшееся в руках прана Никилла, было как раз оттуда.

Он невольно затаил дыхание, впиваясь взглядом в убористые строчки тамошнего осведомителя и шумно выдохнул, понимая, что события и знаки складывается в единую картину.

Известия из Кевинала тоже касались правителя. Великий герцог Валлио вздумал провести смотр флота. Мысль весьма здравая, если учесть усилившуюся напряжённость в отношениях не только с традиционным противником — Трагерой, но и с Аркайлом, который долгие годы был довольно дружественным. Боевые каракки выстроились на рейде, а его светлость на раззолоченном йоле «Властный» должен был проехать вдоль судов, принимая знаки почтения моряков. Обычно дело завершалось шестикратным «холостым» залпом из всех орудий. Надо же куда-то девать слегка отсыревшее и слежавшееся пушечное зелье?

По дороге от дворца в порт его светлость немного задержался. То ли колесо у кареты разболталось, то ли решил выйти на площади и одарить горстью серебра нищих на паперти храма Святого Йохаана — любил он, чего греха таить, показать щедрость и поддержать тем самым всенародную любовь. Впрочем, вполне возможно, что одно событие породило другое — приказав поправить «вихляющее» колесо, герцог Валлио пошёл в народ. Таким образом его светлость потерял четверть стражи времени, а моряки — от канонира до адмирала терпеливо ждали, построясь на рейде. Йол стоял у причала со сброшенными сходнями, готовый в любое мгновение отдать швартовы и умчаться к выходу из бухты. Так он и взлетел на воздух. Совершенно неприметная рыбацкая лодка тихонько подошла борт в борт. Как её не заметила всегда бдительная охрана? Уму непостижимо…

Пран Никилл покачал головой. Кевинальский осведомитель служил на печатном дворе и главным его занятием было — выискивать ошибки в книгах до того, как их напечатают больше, чем одну штуку. Увлекаясь выдуманными историями, он и сам порой превращал сухой отчёт в увлекательное повествование. Вроде бы, ничего страшного, но вылавливать истину по зёрнышку среди нагромождения всяческих красивостей становилось всё труднее и труднее. Но иногда чтение донесений превращалось в занятное времяпровождение.

Итак, невзрачная и утлая лодчонка подошла к «Властному». Прогремел ужасный взрыв. По всей видимости, под дерюжными мешками и прочим хламом скрывался бочонок с порохом, который подожгли. Если неведомый злоумышленник не хотел погибнуть, то, должно быть, использовал длинный фитиль. Такие применялись вастадорами, которые закладывали мины, разрушая вражеские крепости, ведь им точно хотелось выбраться из прорытого лаза. Само собой, йол развалился и в считанные мгновения его дымящиеся обломки ушли на дно. Остался только кусок шпангоута о обшивкой борта да киповая планка с намотанным швартовочным канатом. Если бы великий герцог поспел вовремя, то сейчас в Кевинале готовились бы к коронации его старшего сына.

Кому выгодна смерть Валлио?

Пран Никилл поднялся из-за стола,