Absoluta. Совесть и принципы - Катерина Бэлл

тёмную комнату и не выходила бы много-много дней, — огрызнулась девушка. — Но вы же мне не позволяете. Даже руки не могу помыть без расписания.

— Потому что лучший способ пережить горе — углубиться в работу, — проговорила Иза, продвигаясь вглубь комнаты от двери в поисках какой-то книги. — А ты явно не стремишься избавиться от боли, которая тебя гнетёт, учитывая, что тебе дали в руки книгу час назад, а ты всё ещё на первой странице, — с укором добавила она.

Деми промолчала и обратилась к чтению. Она просмотрела самые простые ингредиенты для зелий, самые лёгкие соединения. Например, настой из рогатого корня и свежей ромашки помогает успокоить нервы. И девушка хотела спросить, что такое — этот рогатый корень, но задала совсем другой вопрос.

— Твои родители живы?

— Нет, они умерли очень давно, — спокойно отозвалась Изольда, доставая из шкафа небольшую коричневую книгу.

— Мне жаль, — опустив голову, сказала Деметрия.

Лейденшафт молчала с минуту, а потом села на диван и глубоко вздохнула. Она отложила свою находку на журнальный столик перед собой и обратилась к девушке.

— Я не была так близка со своими родителями, как ты была близка со своими, — сказала Иза. — И я понимаю, что тебе хочется поделиться своими переживаниями, но, поверь, я не лучший собеседник по этой теме. Если ты не можешь справиться с этой болью сама, то мне действительно жаль, что я не могу облегчить тебе жизнь. Я бы помогла тебе, если бы знала как.

И вот впервые за три недели Уайт улыбнулась. Искренне. Впервые за это время она почувствовала, что Изольда сочувствует ей, а не просто выполняет какое-то поручение Мортема. И Деми была рада знать, что у этой женщины есть чувства. А ещё ей было приятно понимать, что она ошибалась, думая, что она совсем одна.

— Ну, ты могла бы сварить мне зелье, чтобы успокоить нервы, — сказала девушка, тыча в страницу книги, которая была выдана ей для изучения.

— Разбитое сердце и расшатанные нервы — это не одно и то же, — с еле заметной печалью в голосе отозвалась Иза.

— А есть зелье от разбитого сердца? — удивилась Деми.

— Есть, — кивнула Изольда. — И дойдём мы до него не раньше, чем через год, если учесть, что тебе требуется так много времени, чтобы освоить элементарные вещи, — усмехнулась она.

Говорят, что для формирования привычки требуется повторять одни и те же действия на протяжении двадцати одного дня. Это оказалось правдой. Деметрия уже не нуждалась в напоминании о времени; она сама оставляла свои дела в три часа, в восемь и в полночь, чтобы отлучиться в ванную. Когда Бернард это заметил, он решил, что теперь нужно заставить девушку отучаться от этого ритуала.

За день до Дня Благодарения Мортем учил Деми готовить сонное снадобье, которое позволяет усыпить кого угодно на тридцать с лишним часов. Он предупредил девушку о том, что всегда лучше думать, что зелье получилось недостаточно сильным, чем позволить себе понадеяться на лишнее время.

Деметрия сходила с ума от желания вымыть руки. Она не знала, сколько было на часах, но нутром чувствовала, что пора. Уайт потирала руки, бралась за салфетки. Ей казалось, что на её ладонях бактерии размножаются так быстро, что скоро покроют всё её тело настолько, что на нём и живого места на останется. Она никак не могла сосредоточится, и слова Бернарда об идеальных пропорциях горного ландыша и белладоны не остались в её памяти.

— Бернард! — послышалось из гостиной. Этот голос Деметрии был незнаком. Он принадлежал мужчине, казалось, лет пятидесяти. Это был сильный и достаточно резкий голос. — Мы прилетели тебе на помощь! — снова сказал человек за стенами кабинета. Деми отметила, что он говорит с неизвестным ей акцентом.

Мортем отложил в сторону склянку с экстрактом ландыша. Если секунду назад его лицо выражало заинтересованность в процессе обучения девушки, то сейчас он выглядел озадаченным. Уайт тоже забыла, что ей необходимо в ванную. Она простояла ещё пару секунд одна, когда парень вышел из кабинета, но всё-таки опомнилась и тоже отправилась в гостиную.

Бернарда обнимал мужчина, которому было около шестидесяти на вид, хотя точно определить Деми не могла. У него были яркие зелёные глаза и посеребрённые волосы. Тонкий нос был совершенно прямым с ямочкой на кончике. Он выглядел усталым: под глазами лежали тёмные круги, а веки казались такими тяжёлыми, что мужчина будто каждый раз прилагал усилия, чтобы раскрыть глаза.

За ним стоял парень, или молодой мужчина, примерно одного возраста с Мортемом. У него были светло-русые волосы, те же зелёные глаза, что и у первого, только лицо было намного бледнее, а скулы такими выточенными, что ими, наверное, можно стекло резать. Вид у этого парня был болезненный.

Деми обратила внимание, что он скользнул по ней взглядом, но не остановился, как будто хотел казаться безразличным ко всему и всем. Точно так же он глянул на Бернарда.

— А вот и она, — проговорил старший незнакомец, подойдя к Уайт ближе. Он взял её руку и свои ладони. Руки у него были ужасно сухие и морщинистые. — Меня зовут Генри Мортем, — представился он. — Глубоко сожалею о твоей утрате, Деметрия, — добавил мужчина со всей серьёзностью. Девушка ни разу не усомнилась в его искренности.

Она смотрела в глаза своему новому знакомому, и что-то её очень настораживало. Деми не смогла бы объяснить это чувство, но нутром чувствовала, что этого человека лучше не злить. Сейчас Генри, конечно, был мил с ней, от него не исходило никакой угрозы, но девушка понимала, что таким он бывает не всегда и не со всеми. И где-то глубоко в сердце она сказала спасибо Мортему, что он сейчас рядом. Хотя даже не поняла, за что её внутренний голос его благодарит.

Мужчина легко дотронулся до щеки Уайт:

— И не определишь, на кого из родителей ты похожа больше, — Генри легко улыбнулся. Это фраза показалась Деметрии странной, так как все и всегда говорили, что она копия Майкла.

Старший Мортем рукой подозвал к себе молодого человека. Когда тот подошёл, девушке показалось, что он смотрит на неё оценивающе. Не сказать, что Деми это понравилось.

— Это мой сын, Эгиль, — представил парня Генри. Эгиль не сказал ни слова и не подал руки для приветствия. Уайт была несколько обескуражена, не нашлась, что сказать и бросила взгляд на Бернарда. Тот не заставил себя ждать, немедленно встав плечом к плечу с девушкой.

— Это мой дядя, — сказал он, кивнув в сторону Генри. — Я попросил его помочь нам разобраться в природе