История русской бюрократии - Дмитрий Витальевич Калюжный

нет, но царь лично принял участие в редактировании закона, в основу которого легли заимствования из «расписаний чинов» королевств французского, прусского, шведского и датского. И вот, 24 января 1722 года этот закон под названием «Табель о рангах» был издан, и действовал он затем с небольшими изменениями вплоть до Октябрьской революции 1917 года. Закон состоял из расписания чинов по 14 классам или рангам, и из 19 пояснительных к этому расписанию пунктов. Древние русские чины — бояре, окольничьи и т. п., с введением Табеля не были формально упразднены, но пожалование ими прекратилось.

По Табелю все чины подразделялись на три типа: воинские, статские (гражданские) и придворные. Воинские состояли из четырёх разрядов: сухопутные, гвардия, артиллерийские и морские, и были выше соответствующих им по классу статских и придворных, а чины в гвардии были на класс выше других воинских чинов. В Табель не были включены унтер-офицеры и низшие государственные служащие (копиисты, канцеляристы, писари, курьеры и т. п.).

Служить мог и человек «подлого» происхождения. Дослужившись до первого офицерского чина, или VIII ранга на гражданской службе, он получал наследственное дворянство[28]. Дворянин вне зависимости от своего социального происхождения начинал службу с самого низа, постепенно пробиваясь наверх настолько, насколько позволяли его способности и заслуги, и не выше того. Вероятно, так Пётр надеялся привлекать в систему управления наиболее талантливых людей, независимо от происхождения. Так удалось бы улучшить качество «элиты» и уменьшить барьер между знатными и незнатными. К сожалению, при следующих правлениях эта система стала костенеть, превращаясь в тормоз как раз для социальной мобильности.

С 1722 года высшим распорядительным, исполнительным и судебным органом, контролирующим весь аппарат чиновников, стал Сенат. Непосредственно контролем ведал член Сената обер-фискал, которому подчинялись городовые и провинциальные фискалы. (Интересно, что за ложный донос фискалы ответственности не несли.)

БЮРОКРАТИЗМ: ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ

При Петре для борьбы с поразившей Россию коррупцией был введён институт фискалов — тайных агентов, в задачу которых входил негласный надсмотр за чиновным людом на местах. Если фискал обнаруживал преступление, то незамедлительно доносил «куда следует», а наградой ему служили штрафы, взимавшиеся с виновных: до 50 % всей суммы штрафа.

Однако поставленные на стражу законности и справедливости фискалы сами быстро скатились к коррупции: они нарушали закон, клевеща и принуждая давать им взятки, чтобы не сдавать чиновных воров «куда следует». Самого обер-фискала Нестерова, и того чёрт попутал: за короткое время глава фискальной службы набрал взяток на 300 тысяч рублей, за что и был обезглавлен.

Во все годы правления Петр активно развивал горное дело и промышленность. В 1719-м учредил Берг-Коллегию с целью обеспечить развитие горного дела в России, руководство и надзор за горнозаводской промышленностью. Если до этого «рудосыскные», как и все другие «дела по горной части», находились в ведении местных властей, то теперь началось формирование отечественной горной администрации, параллельной с гражданской администрацией, со своими местными органами, которые управляли казёнными заводами и осуществляли надзор за частновладельческими. Суть была в том, что содержимое недр принадлежало царю — хозяева же получали доход только от добычи. Горные чиновники следили за соблюдением права собственности на недра, за уплатой горной подати, за выполнением обязательных поставок золота и серебра в казну.

Что до промышленности, то мануфактуру петровского периода можно смело характеризовать как уже капиталистическую. Опираясь на результаты статистической обработки цифрового материала, выдающийся советский экономист академик С. Г. Струмилин доказал, что контингент вольнонаёмных рабочих был гораздо шире, чем считалось ранее. Ещё более важно, что рабочие всех категорий получали заработную плату. Это чисто капиталистический элемент, введённый вопреки нормам феодального общества. Учёный выяснил, что при Петре, по сравнению с темпами промышленного развития предыдущего столетия, произошёл мощный рост производства, сопровождавшийся возрастанием товарооборота на внутреннем рынке на 76 %; по его мнению, эти годы ознаменовались «скачком, в результате которого в феодальной экономике возникает капиталистический уклад».

А средства для осуществления своих проектов: создания промышленности, армии и флота, ведения войн — Пётр получил, повысив налоги.

В 1718‒1724 годах провели перепись населения, и вместо подворной ввели подушную подать. Отличие в том, что её брали не со двора, а с каждого мужчины: с помещичьих крестьян 74 коп., с государственных 1 руб. 14 коп., с ремесленников и купцов 1 руб. 20 коп. В то же время количество косвенных налогов дошло до сорока. Специальные чиновники — «прибыльщики» изобретали новые косвенные налоги: на соль и рыбную ловлю, мельницы, бороды, бани, на дубовые гробы, мёд и т. д. Правда, А. С. Пушкин, приведя в своих исторических исследованиях большущий список податей, взимавшихся при Петре, цитирует Голикова: «Большая часть сих податей уже существовала, иные взимались не для государя…».

Многие историки видят в налоговой политике правительства Петра I большие несправедливости. Увеличение количества нищих и беглых, восстания, общий ропот — вот их аргументы. Однако статистические расчёты того же Струмилина показали, что в годы правления Петра роста налогового бремени не было! Напротив, люди стали больше зарабатывать, и реальная величина налогов снизилась для каждого на 15 % в среднем. С 1701 по 1724 год, то есть за годы Северной войны, поступления в казну выросли на 77 %, что служит явным доказательством экономического прогресса, достигнутого в результате промышленной политики царя.

Пётр замахнулся на цели очень высокого уровня. Если этого не учитывать, может показаться, что в его действиях была изрядная хаотичность: какие-то дела начинаются, не заканчиваются, начинаются новые. Возможно, царь понимал, что ближайшие его помощники не в состоянии осознать, чем он заставляет их заниматься. Без должного контроля они мгновенно забывали о государственном интересе, не забывая о своём собственном. Вот Пётр и хотел, начав разные дела, создать некоторую структуру, которая заставила бы его наследников действовать в определённых рамках. И это ему в значительной степени удалось: его реформы задали потомкам определённую структуру действий, а то, что казалось хаотичным, непродуманным, обернулось источником развития страны в следующие два столетия.

Застой XVIII века

Пётр I упразднил порядок престолонаследия, основанный на первородстве, и предоставил впредь каждому монарху право самому выбирать себе преемника. Но сам своего преемника назвать не успел! И после его смерти, последовавшей 28 января (8 февраля) 1725 года, во всю оставшуюся часть XVIII века русских монархов избирали верховники — высшие сановники, по соглашению с офицерами гвардейских полков.

Поскольку верховники делилась на группировки по семейному признаку, «выборы в императоры» XVIII века сопровождались ожесточённой борьбой между кланами, манипуляцией мнением простых дворян, заговорами и дворцовыми переворотами. За 37 лет из шести императоров четверо заняли трон в результате переворота. Контроль над властным ресурсом верховники