Ей снилась смерть - Нора Робертс

Она подошла поближе к телу. Спальня представляла собой даже не отдельную комнату, а являлась как бы большим альковом гостиной. Кровать была узкой – очевидно, для того, чтобы выгадать еще хоть немного места в этом тесном пространстве. Она была застлана чистыми белыми простынями и коричневым покрыва­лом с обтрепавшимися краями.

На сей раз убийца использовал красную гирлянду, обмотав ею тело от шеи до щиколоток, отчего оно стало походить на празднично украшенную мумию. Волосы убитой были окрашены фиолетовым, и Еве сразу поду­малось, что Мевис пришла бы от такого цвета в восторг. Они были тщательно расчесаны и собраны на макушке в аккуратный пучок.

Губы покойницы были накрашены помадой густого лилового цвета, щеки покрыты слоем нежно-розовых румян, а на веках, вплоть до самых бровей, лежали свет­ло-золотые тени. К гирлянде, на том месте, где она об­вивала шею убитой, было приколото блестящее зеленое кольцо, внутри которого клювик к клювику сидели две птички – одна золотая, вторая серебряная.

– Горлицы, верно? – бросила Ева Пибоди, изучая брошь. – Я уже выучила наизусть эту вашу песенку. – Она прикоснулась к щеке убитой. – Еще теплая. Гото­ва побиться об заклад, что он прикончил ее не больше часа назад.

Отступив на шаг назад, Ева вынула рацию, чтобы отчитаться перед Уитни и вызвать бригаду криминалис­тов.

До дома Еве удалось добраться лишь незадолго до полуночи. Плечо ныло, но не особенно сильно, ей го­раздо больше досаждала усталость, которая в последние дни подкрадывалась непривычно быстро и навалива­лась на плечи невыносимым грузом. Ева знала, что ска­зал бы ей полицейский врач, обратись она к нему с по­добной жалобой: слишком рано вернулась к службе, надо было подольше полежать в постели, чтобы окончательно поправиться, и так далее в том же духе. Но сейчас на душе у Евы и без того было препогано, поэто­му она предпочла об этом не думать.

За целый день у нее не было во рту маковой росин­ки, и стоило ей очутиться в теплых объятиях дома, как она вспомнила об этом, и под ложечкой отчаянно засо­сало. Ах, как хотелось есть! Ну, хотя бы какой-нибудь завалящий шоколадный батончик…

«Рорк, наверное, в своем кабинете, – решила Ева. – Снова занят своими подсчетами. Этот мужчина, в отли­чие от обычного человеческого существа, похоже, вообще не нуждается в отдыхе! И наверняка сейчас он вы­глядит таким же свеженьким, как утром».

Дверь в кабинет была приоткрыта, и одного взгляда в щелку хватило, чтобы Ева убедилась в правильности своих предположений. Рорк сидел за огромным поли­рованным письменным столом, уставленным прибора­ми, переводил взгляд с одного экрана на другой, отда­вал какие-то команды, за его спиной неустанно гудел факсовый аппарат.

А главное, Рорк действительно был свеж и выглядел сексуально, как сам грех!

Ева подумала, что, сумей она раздобыть вожделен­ный шоколадный батончик, возможно, у нее хватило бы сил, чтобы совратить его и перевести в горизонталь­ное положение.

– Ты хотя бы изредка отвлекаешься от работы? – спросила она, входя в комнату.

Рорк поднял глаза, улыбнулся и нажал какую-то кнопку.

– Ну ладно, Джо, надеюсь, ты не забудешь внести все те корректировки, о которых мы договорились. А завтра, обсудим все это в деталях. – И он выключил прибор.

– Тебе незачем было прерывать работу. Я всего лишь хотела сказать, что уже дома.

– Да я, собственно говоря, и не работал. Так, коро­тал время, дожидаясь тебя. – Рорк наклонил голову и посмотрел на жену долгим взглядом. – Так-так, снова забыла поесть?

– Да, – призналась Ева, тяжело вздохнув. – И те­перь умираю от голода. У тебя случайно нет шоколад­ного батончика?

– У меня есть кое-что получше.

Рорк встал из-за стола, обнял Еву за плечи и повел на кухню. Через две минуты на столе стояла толстая зе­леная керамическая тарелка, а в ней восхитительно ды­мился ароматный горячий суп.

– Это не шоколадный батончик…

– Сначала нужно накормить женщину, а уж потом можно побаловать ребенка.

Себе Рорк налил бренди. А Ева подошла к столу, на­клонилась и понюхала поднимавшийся из тарелки пар. Запах был настолько вкусным, что рот ее тут же наполнился слюной. Терпеть дальше не было сил, поэтому Ева быстро села и принялась за еду.

– А сам-то ты ел? – спросила она с набитым ртом и тут же застонала от восторга, когда Рорк поставил на стол тарелку с горячей и румяной буханкой хлеба. – И вообще, хватит вокруг меня хлопотать.

– Ты не можешь отказать мне в этом маленьком удовольствии. – Он сел рядом с Евой, прихлебывая бренди и глядя, как от горячей пищи на ее лицо возвра­щается румянец. – Что касается меня, то я перекусил. Но от кусочка этого хлеба не откажусь.

– Гм-м…

Говорить Еве не позволял набитый рот, поэтому она помотала головой и, отломив половину буханки, протя­нула ее Рорку. Она чувствовала себя очень уютно. Вот это и есть дом в полном смысле слова! Они вдвоем пос­ле долгого изнурительного дня сидят за одним столом и делят хлеб. Почти как обычные, нормальные люди.

Утолив первый голод, Ева стала есть медленнее и смогла говорить.

– Значит, за вчерашний день акции «Рорк индастриз» выросли… на сколько там? На восемь пунктов?

Брови Рорка взметнулись вверх.

– На восемь и три четверти. А вы, лейтенант, нача­ли интересоваться биржевыми сводками?

– А почему бы и нет? Я присматриваю за тобой. Как только твои акции пойдут вниз, я тебя брошу.

– Я непременно подниму этот вопрос на очередном совете акционеров. Хочешь вина?

– Хочу. Сейчас принесу.

– Сиди ешь! Я еще не закончил… хлопотать вокруг тебя.

Рорк поднялся и, подойдя к бару, вынул оттуда уже открытую и охлажденную бутылку вина. А пока он раз­ливал его по бокалам, Ева вычерпала суп до последней капельки и с трудом удержалась от искушения выли­зать ее языком. Давно ей не было так тепло, хорошо и уютно.

– Рорк, нам что, грозит очередная вечеринка?

– Наверное. А когда?

– Я-то откуда знаю?! – Между ее бровей пролегла морщинка. – Если бы я знала, разве я стала бы тебя спрашивать! Фини что-то болтал о рождественской ве­черинке.

– Ах, ну да, действительно! Вечеринка будет. Двад­цать третьего декабря.

– С какой стати?

– Потому, что это – праздник, моя дорогая Ева. – Он поднялся, поцеловал ее в темечко и снова сел.

– А почему ты мне ничего об этом не сказал?

– Как не сказал? Мы с тобой все обсудили на этой самой кухне.

– Я не помню.

– У тебя записная книжка с собой?

Ворча, Ева сунула руку в карман, вытащила свою электронную записную книжку и набрала дату: 23 декабря. И вот оно: черным по белому значится запись о предстоящей вечеринке.