Душитель - Уильям Лэндей

Все они хотели знать одно: возможно ли, что этот пучеглазый, лысый, долговязый псих и есть Душитель?

После покушения на девушку Нэст провел в бегах пять дней. Его нашли спящим в подвале дома на Геменуэй-стрит. Уборщик, обнаруживший его, решил, что этот тип живет здесь уже не первый день, — Нэст соорудил себе постель из тряпья и старых одеял, обнаруженных в подвальной кладовке. На полу валялись гигантские экскременты, похожие на свернувшуюся кобру, которые напугали уборщика сильнее, чем мысль о том, что в его подвале, возможно, поселился безумный Душитель. («И кто будет это убирать? Уж точно не я…») Когда приехала полиция, Нэст сказал: «Я знаю, зачем вы пришли… Это из-за той девушки». Он взял кое-какие вещи, рассовал их по карманам и позволил надеть на себя наручники. Его отвезли прямо в убойный отдел.

Почему Джордж Уомсли решил допросить Нэста лично, было загадкой для бостонских полицейских и детективов. Насколько все знали, Уомсли никогда не допрашивал подозреваемых в убийстве — да хотя бы нарушителей правил дорожного движения. Чистой воды высокомерие, решили детективы. Весьма типично для Уомсли. Типично для всего этого нелепого отдела, которое терпеть не могли в бостонском полицейском департаменте, поскольку считали его политическим шагом, предназначенным сделать Алвана Байрона из простого политика героем, а затем и губернатором. Как только вокруг головы мистера Байрона засияет нимб, он, несомненно, утратит всякий интерес к городу и убийствам. Теперь же, когда бессмысленный допрос тянулся уже второй час, присутствующих в комнате охватило гнетущее впечатление, что Уомсли угробит единственный шанс побеседовать с Артуром Нэстом. Отсюда Нэста перевезут в Бостонский муниципальный суд, где обвинят в двух тяжких преступлениях — нападении на девушку с намерением изнасиловать и попытке убийства полицейского. Разумеется, Артура снабдят адвокатом. На этом, несомненно, будет положен конец допросам. С каждым очередным нелепым вопросом Уомсли досада полицейских возрастала.

Брэндан Конрой застонал, покачал головой и возвел очи горе. Господи, спаси нас от дилетантов.

— Эта девушка в аллее… где вы с ней познакомились? — начал Уомсли.

— Не знаю, — ответил Нэст.

— Не знаешь?

Нэст пожал плечами.

— Она что, гуляла? — продолжил Уомсли.

— Наверное.

— И ты решил, что она хорошенькая? — спросил Уомсли.

— Наверное.

— Ты ее знал? Знал раньше?

— Нет.

— Как ты к ней подошел? Что сказал?

— Ничего. Просто…

— Что? — нетерпеливо проговорил Уомсли.

— Не знаю. Мы просто… целовались.

— И ты захотел… совершить с ней сексуальное действие?

— Наверное.

— Она охотно с тобой целовалась?

— Да.

— А девушка утверждает обратное.

Нэст пожал плечами. Тишина. Он наклонил голову, ожидая следующего вопроса. Возможно, ему недоставало ума, но инстинкт подсказывал свернуться наподобие броненосца, пока не пройдет опасность.

— Она не возражала, когда ты схватил ее за шею? — продолжил гнуть свое Уомсли.

— Наверное. У нее и спросите.

— Уже спросил. Она говорит, что начала кричать.

— Правда? — оживился Нэст.

— Полицейский услышал ее за три квартала!

Артур пожал плечами.

Уомсли помассировал затылок и спросил:

— Артур, ты слышал о Душителе?

— Нет, — твердо ответил Нэст.

— Никогда?

— Никогда.

Уомсли беспомощно произнес:

— С трудом в это верится, Артур.

Стоя среди прочих детективов, Майкл им сочувствовал. Господи, сохрани нас от дилетантов. Но зрелище массивной головы Брэндана Конроя, его грудной клетки, раздувающейся от презрительных вздохов, заставило Майкла встать на сторону Уомсли. Что затеял Конрой? Какие возможные выгоды он получит, подкопавшись под Уомсли? Майкл попытался сосредоточиться на допросе, но не смог отвести взгляд от седого затылка Конроя, от его коротко стриженных густых волос и начал закипать. Как будто повернули ключ и внутри у Майкла заработал маленький мотор. Он не то чтобы всегда недолюбливал Брэндана Конроя. Конрой и Джо-старший много лет работали вместе, и Майкл смотрел на него как на веселого и доброго дядюшку, который может пролить напиток на скатерть и рассказать сальный анекдот в присутствии тетушки Терезы. Но теперь он с трудом скрывал отвращение. Самокритичный Майкл нашел способ отвлечься. Он принялся упрекать себя за недостаток выдержки, но что-то в нем ослабло, и сотрудничество с Конроем лишь подливало масла в огонь.

Когда Конрой в очередной раз фыркнул, отмечая неэффективность допроса, Майкл огрызнулся:

— Черт возьми, дайте ему шанс.

Он не удержался. Остальные оглянулись.

— Дайте ему шанс, — повторил Майкл уже мягче.

Ошибкой Уомсли было то, что он счел допрос чем-то вроде дискуссии, в которой не обойтись без фактов и логики. Уомсли умен, рассудителен и точен, Нэсту недостает того, другого и третьего, следовательно, Уомсли должен победить. Генеральный прокурор не ожидал встретить подозреваемого, который просто уходит в себя, не признает очевидных фактов, отвергает всякую логику и отказывается давать какие бы то ни было осмысленные ответы. К несчастью, наблюдатели в соседнем помещении знали то, что было неизвестно Уомсли: настоящий допрос — это отнюдь не короткое и интенсивное «поджаривание» подозреваемого, которое завершается слезным признанием в преступлении. Как правило, это долгий-долгий разговор, в ходе которого усталый, измученный подозреваемый наконец слегка проговаривается. Допрос — это умение заметить ничего не значащую на первый взгляд деталь: факт, о котором подозреваемому не следовало бы знать, или несоответствие между утверждениями. Все равно что искать иголку в стоге сена. Настоящий мастер допроса и не ожидает получить откровенное признание. Признание в убийстве, столь распространенное в кино, редко случается в реальной жизни, и хороший следователь всего лишь хочет, чтобы подозреваемый слегка раскрылся. На Уомсли было больно смотреть.

Уомсли возился с Нэстом еще около получаса. Выйдя в соседнюю комнату, он изложил несколько общеизвестных фактов о нападениях на девушку и Джо — готовое обвинение с двумя безупречными свидетелями, — но ровным счетом ничего по делу Душителя. Перед лицом собравшихся полицейских Уомсли стушевался — и ухватился за Майкла как за спасательный круг.

— Ну что ж, кажется, все.

— Идите сюда, Джордж, нам нужно поговорить.

Оба отошли в противоположный конец комнаты, где стояли восемь столов. К стене был приклеен плакат с изображением улыбающегося Санта-Клауса, на грифельной доске значились недавние жертвы убийств в хронологическом порядке. В этот список входили жертвы Душителя, погибшие в пределах города. Вне зависимости от наличия Особого отдела бостонский убойный отдел не собирался сдаваться просто так.

— Он врет, — сказал Майкл. — Он говорит, что никогда не слышал о Душителе, но его врач утверждает, что Нэст очень хотел поговорить с ним об этом. А вы не знали?

— Нет. Наверное, я…

— Послушайте, его нельзя беспрестанно загонять в угол. Он как ребенок. Он испуган. Нэст — идиот, но даже ему понятно, что он влип по уши. Он чует, что вы пытаетесь его подловить, поэтому прячется. Поговорите с ним как друг, как папа. Войдите в доверие.

Торчащие уши Уомсли покраснели. Он кивнул в сторону детективов, которые обернулись послушать разговор.

— Говори тише, Майкл.

— Не обращайте на них внимания, Джордж. Вы меня слышите? Возвращайтесь туда и сидите с ним, пока он не проговорится. Вот как это бывает. Так делали мой отец и Конрой. Возьмите с собой Брэндана — глядя на него, Нэст может и передумать, тогда вы окажетесь на его стороне. Станьте его другом, сделайте так, чтобы он вам поверил, а потом нанесите удар.

— Я не знаю, как…

— Перестаньте задавать ему вопросы. Войдите и немедленно поинтересуйтесь: «Как ты себя чувствуешь, Артур?» Спросите, хочет ли он отдохнуть, не нужно ли ему в туалет. Предложите ему поесть, выпить колы. Не посылайте за колой никого, сходите за ней лично. И не ставьте бутылку на стол, а протяните ее Артуру сами. Снимите с него наручники и не задавайте вопросов. Просто беседуйте. Расспросите о его лечащем враче, докторе Китинге. Скажите, что Китинг — ваш приятель.

— Но я не знаю Китинга.

— Соврите.

Уомсли слегка улыбнулся. Его осенило.

— Сделай это сам, Майкл.

— Нет. Мой брат — жертва нападения. Мое вмешательство исключено.

— А вот и нет. Ваш брат — полицейский, а не просто жертва.

— Не важно. Получится настоящая бомба, если какой-нибудь адвокат вздумает упомянуть об этом на суде.

— Майкл, почему ты уклоняешься? Ты знаешь все лучше меня и отлично разбираешься в процедуре допроса. Наверное, тысячу раз слышал об этом от отца.