Избранница весны - Александра Черчень

объяснить тактильные ощущения?! Я чувствовала и тяжесть ткани, и ее гладкость, и узкий лиф, подчеркивающий фигуру. Пышная юбка до колен делала меня похожей на куколку из музыкальной шкатулки.

– И почему всем блондинкам так идет розовый? – Крис наклонил голову, осматривая свое творчество. – Ты в этом похожа на пироженку… Так бы и съел! – и он плотоядно клацнул зубами.

– Лучше уж зеленое, – нахмурилась я. – Надеюсь, ты не любишь брокколи?

Крис расхохотался. Вот интересно, куда его нужно укусить, чтобы он хоть на секунду перестал думать о сексе?! Похоже, от весеннего одобрения страдает не только кошак-элементаль. И если котам всегда помогает нехитрая хирургическая операция, то как быть с двухметровым мужланом? Хотя… Ножницы побольше и немного куража…

Розовое платье мне не особо нравилось, но спорить с Крисом всякое желание отпало. Его бесконечные подколы расшатали мне все нервы. Если уж ему так нравится смотреть на принцесс, пусть полюбуется напоследок. В конце концов, когда еще мне представится шанс поносить одежду из лепестков? Гулять – так гулять!

Нацепив розовые туфли, чтобы закрепить сходство с куклой, я проследовала за Крисом. Он чинно вел меня, держа под руку, будто с головой ушел в ролевую игру про принцесс.

– Злата, ты чудесно выглядишь! – приветствовала меня княжна Лионна, когда мы проходили через зимнюю часть замка. – Наверное, тебе не терпится познакомиться с отцом?

«Мне не терпится сбежать от вас, куда подальше», – подумала я. А вслух сказала:

– Да. Я так благодарна твоему мужу, что он нашел его… И Крису, что он согласился меня отвезти. Или телепортировать… Или как тут это у вас называется, – я одарила Весеннего нежным взглядом. – Спасибо!

Крис тут же напрягся, – я почувствовала, как затвердели его бицепсы. Видно, я слегка переборщила с актерской игрой. Однако Лионна ничего не заметила: она так растроганно вздохнула, что мне даже стало жаль ее. Бедолага! Муж промыл ей мозги, убедил, что он сам и продолжение его рода – верх счастья для любой женщины. Скорее всего, она даже любит его – или думает, что любит. А любовь – прямой путь к слепоте.

– Вы такая милая пара! – Лионна улыбнулась. – А давайте вечером соберемся на семейный ужин? Летний принесет фруктов из своего сада, Майский заварит знаменитый сбор Весны, я велю запечь утку… А потом попьем чая в осеннем зале. Или будем жарить зефирки на огне в парке!

– С удовольствием, – кивнула я.

Первое правило общения с беременными и сумасшедшими – не спорить.

– Странная ты какая-то, – Крис вывел меня к широкой лестнице, что вела вниз.

– А что такого? – невинно хлопнула ресницами. – Я люблю зефирки.

– Я – не Лионна, мне можешь лапшу не вешать, – он развернул меня к себе лицом и впился испытующим взглядом. – То ты поубивать всех хочешь, то плачешь от обид на отца… Потом кусаешься, как бешеная рысь… И вдруг нате: спасибо Зиме, спасибо Крису… Прям речь на церемонии Оскар!

– Не принимай на свой счет, – я презрительно скривилась. – Я просто не хотела расстраивать Лионну. Она ж не виновата, что ты – идиот с затянувшимся спермотоксикозом!

Не знаю, как это работает, но Крис расплылся в довольной улыбке, будто я ему комплимент отвесила. Похоже, если тут кому и нужен психоаналитик и проработка детских травм, то явно не мне. Вот почему ему так нравятся оскорбления?

– Слушай, а у тебя случайно не было няни или гувернантки? – прищурилась я, кося под старину Фрейда.

– А это здесь причем? – улыбка сползла с губ Весеннего.

– Ну, как… Может, она тебя порола и унижала. А тут половое созревание… И у тебя теперь без этого вообще не стоит?

– Не было у меня никакой няни. Но ты можешь ей стать, Злата, – гаденыш поиграл бровями. – По крайней мере, на одну ночь. Я даже дам тебе хлыстик…

Наглая рука бесцеремонно легла на мою попу, а потом ощутимо шлепнула. И за что мне это?! В какой из прошлых жизней я умудрилась так запороть себе карму, что теперь вынуждена терпеть грязные домогательства всяких извращенцев? Вот бы заманить его в подвал под предлогом очередной ролевушки, заковать в меховые кандалы и оставить там гнить на веки вечные… Жаль, что без Криса мне не вернуться домой.

– Я тебя выпорю, – клятвенно пообещала я. – Потом. Если захочешь. Но давай ты все-таки отведешь меня к отцу, а?

Кристиан прерывисто выдохнул. Его мысли, видимо, были уже далеки от воссоединения семьи и вращались вокруг хлыстов, кнутов и прочей БДСМ-атрибутики. Это, кстати, многое объясняло. Если он и правда бог весны, то понято, откуда берутся эти жуткие перепады погоды, резкие смены оттепелей и заморозков и чудовищные грязные лужи. Вряд ли ведь можно придумать время года хуже, особенно – для женщины. Только достанешь любимые летние туфли, и тут опа – минус два. Работа Криса, как пить дать.

Все, чтобы напакостить!

Мы спустились в просторный и абсолютно пустой зал: кроме тусклых факелов на стенах в нем не было ничего. Стук каблуков разносился эхом, на потолке плясали отблески пламени, внутри все сжималось от нехорошего предчувствия.

– Если ты собрался тут меня запереть… – мой голос прозвучал гулко и отчего-то на пару тонов выше.

– Я же не псих! – не слишком убедительно возразил Кристиан, притянув меня к себе.

– Что ты… – возмутилась было я, но «не псих» прижал палец к моим губам.

– Ш-ш-ш… – зловеще зашипел он. – Так нужно для перехода!

И поцеловал. Я так опешила, что не успела даже вырваться или отвесить пощечину. Он же не думает, что я поверю в эту чушь? Нет, в магии я, ясен Павлик, не петрю, но ведь подозрительно же, разве нет? Почему-то в обычном мире светофоры поцелуями никто не активирует! Нет такого, что если тебе надо перейти дорогу, то для начала придется облобызать кнопку на светофорном столбе. Да еще и так самозабвенно, как Крис.

А он прям взялся за дело с полной самоотдачей. Его язык орудовал у меня во рту, выписывая немыслимые фортели, дразня и измываясь. При этом никаким перемещением и не пахло, – только мятой и немного лемонграссом.

Воздух в легких стремительно заканчивался, я принялась лупить по плечам своего абьюзера, силясь оторваться от его губ. Не тут-то было! Крис засосал меня, как вантуз, будто собирался проглотить целиком. И я уже подняла ногу, чтобы от души воткнуть каблук в его ботинок, но внезапная вспышка заставила меня забыть обо всем.

Я словно очутилась в эпицентре фейерверков. Все сверкало, громыхало, слепило. Уши закладывало от треска электрических разрядов, сетчатку глаз почти насквозь прожег яркий