Бесследно исчезнувшая - Лиза Марклунд

На четвертый день вся история о налоговой афере Ингемара Лерберга закончилась вполне ожидаемо: политик ушел в отставку и сразу же покинул свое место в риксдаге.

Анника вздохнула: неужели власти предержащие так никогда и не научатся правильно вести себя со средствами массовой информации? Она откинулась на спинку стула и увидела, что Вальтер сосредоточил внимание на экране собственного компьютера.

К завтрашнему дню ей требовалось больше узнать об исчезнувшей жене политика Норе. Статьи о том, что Нору разыскивает полиция, и с последней информацией о состоянии супруга уже были готовы и выложены в Интернет. Ингемар Лерберг по-прежнему не пришел в сознание, а местонахождение Норы оставалось неизвестным. Анника собиралась по возможности дополнить статьи новыми данными перед уходом домой, также следовало найти что-то более аппетитное для завтрашней бумажной версии. Заботу о детях Лерберга взяла на себя его сестра Кристина, но она отказывалась разговаривать. Анника уже дважды звонила ей и во втором случае нарвалась на откровенную грубость. Неужели до журналистки не доходит, не стесняясь в выражениях, выговорила ей сестра Лерберга, что она ждет новостей об Ингемаре и Норе и только поэтому не может отключить телефон, и ей приходится отвечать на звонки безответственных людей. Анника отнимает время и силы, которых требовалось немало при столь тяжелых обстоятельствах. И вообще блокирует линию, и поэтому даже по-настоящему важные известия никто не сможет ей сообщить…

Анника набросала короткий текст о мучительных ожиданиях родственников, где процитировала Кристину Лерберг, но на том все и застопорилось. Проблема состояла в том, что о Норе было очень мало данных в открытом доступе. Она несколько раз упоминалась в средствах массовой информации в связи с личной избирательной кампанией Ингемара Лерберга восемь лет назад, но потом явно не принимала никакого участия в политической жизни мужа. Она, похоже, нигде не работала, не числилась ни в каких общественных организациях или клубах по интересам и не имела странички на «Фейсбуке». Не вела никакого блога под собственным именем и не отметилась участием ни в каких интернет-дебатах.

Чем люди занимаются целыми днями?

Нора Лерберг имела троих детей – годовалого, трехлетнего и пятилетнего, – и, принимая в расчет религиозные и политические предпочтения ее мужа, по мнению Анники, речь вряд ли могла идти о каком-то муниципальном детском учреждении. Номер ее мобильника в любом случае имелся в регистре. Анника набирала его три раза. Но телефон был отключен.

Анника посмотрела на экран компьютера. Силвервеген, 63. Красивый адрес. Нора, пожалуй, общалась с соседями. Прогуливалась с тремя детьми и теперь мертвой собакой, разговаривала о погоде и ценах на недвижимость через деревянные ограды и кусты сирени, сплетничала о других женщинах, обменивалась мнениями о последних книгах и фильмах?

Анника открыла на экране спутниковую картинку Солсидана и медленно прошлась по виртуальной Силвервеген. Иллюстрировавшие окрестности картинки, вероятно, были сделаны прошлым летом, ведь, несмотря на пасмурную погоду, все деревья стояли в цвету. Без полицейских машин и толпы журналистов улица выглядела тихой и безопасной. Анника принялась дальше выводить на экран одну фотографию за другой и на краю одной из них обнаружила довольно интересный предмет.

На газоне перед домом номер 48 по Силвервеген, рядом с маленьким надувным бассейном, лежал пластмассовый трактор. Она вписала адрес на странице справочного сайта и через две секунды имела полные имена и возраст всех, кто проживал там.

Ну просто замечательно.

Семейство имело двух детей, пяти и трех лет.

Бинго! Ей явно повезло найти товарищей малышей семейства Лерберг.

Все телефоны супругов Линденстолпхе имелись в свободном доступе, и домашние, и рабочие, и мобильные. Обоих, Терезы и Юхана. Анника откашлялась и взяла свой мобильник.

Тереза ответила по домашнему телефону. Она немного удивилась, когда Анника представилась как репортер газеты «Квельспрессен», но не бросила трубку.

– Мы пережили настоящий шок, конечно, когда такое случилось на нашей улице, – посетовала она.

– Ты знакома с семейством Лерберг? – спросила Анника.

– Да, само собой. Я и Нора рожали вместе, мы получили наших мальчиков одновременно.

Бинго снова!

– Я хотела бы больше узнать о Лербергах, чтобы не писать о них только как о жертвах преступления. И потом меня, естественно, интересует, как случившееся повлияло на вас, ближайших соседей?

Тереза медлила с ответом:

– Я не знаю, смогу ли быть полезна. Другие, пожалуй, знают их лучше…

– Мы не охотимся ни за какими семейными тайнами, – предупредила Анника, – просто хотим представить трагическое событие несколько подробнее…

Тереза подумала секунду, а потом сдалась. Ей предстояло покормить детей, а потом уложить малыша спать, но все это через час.

Анника вздохнула с облегчением, совершенно независимо от того, о чем могла рассказать Тереза, дело пошло. Хватило бы и фотографии ошарашенных соседей, и восклицания: «Как такое могло случиться на нашей улице!»

– Прокатишься вместе со мной в реальный мир? – спросила она Вальтера.

Он оторвал глаза от экрана своего компьютера:

– А как же фирма Лерберга?

Анника откинулась на спинку стула, положила ноги на письменный стол и посмотрела на часы:

– Что ты нашел?

Он прочитал вслух, держа распечатку перед собой:

– Его фирма называется International Transport Consultant AB, основана семь лет назад, штат три человека, годовой оборот около семи миллионов крон. Занимается консультационной деятельностью преимущественно в сфере менеджмента, администрирования, транспорта и развития бизнеса…

– С этим мне все понятно, – сказала Анника. – Но данная фирма не должна влезать на территорию, упомянутую в законах о банковской деятельности и о кредитных учреждениях, не так ли? Это стандартная формулировка. И кто входит в правление?

Практикант снова взялся за бумагу.

– Ингемар Лерберг – исполнительный директор фирмы, председатель правления и один из акционеров. Кристина Лерберг – член правления, а Нора Лерберг – ее заместитель.

Сестра, которая заботится о детях, и жена. Типичная семейная компания.

– Ревизором является Роберт Моберг из аудиторского бюро «Моберг и Моберг» в Сальтшёбадене, – дополнил информацию Вальтер. – И фирма работает с прибылью порядка пяти процентов.

Насколько Анника понимала, это было прилично. Ей стало интересно, действительно ли хорошо христианско-демократическая баба владела ситуацией.

– За ним числятся какие-то неактивные фирмы? – спросила она.

– Да, четыре, – ответил Вальтер. – Lerberg Investment AB, TL Investment Consulting AB, TL Consult Expert AB и Lerberg Consulting AB.

Анника вопросительно вскинула брови:

– Как все закончилось с ними?

Вальтер взял следующую распечатку и прочитал вслух:

– Сняты с учета в налоговом департаменте. Процедура банкротства завершена.

Марианна Берг-Хольмлунд, пожалуй, знала, о чем говорила.

– Когда перестала существовать последняя из них?

Пока Вальтер листал распечатки, Анника поднялась и надела куртку.

– Семь лет назад.

– Позволь мне посмотреть. – Анника потянулась за бумагами.

Ответственные лица в обанкротившихся фирмах были те же самые, что и в ныне активной, за исключением жены Норы. Ими занимался тот же ревизор, Роберт Моберг. Она вернулась на свое место, ввела название «Моберг и Моберг» в поисковик и получила номера коммутатора бюро и мобильных обоих аудиторов Роберта и Хенрика.

– Зачем они тебе? – поинтересовался Вальтер, увидев, как Анника записывает их телефоны в свой блокнот.

– Если банкротство завершено и нет никаких подозрений относительно налоговых преступлений или других махинаций, любой может ознакомиться со всей бухгалтерией компании. Она должна храниться десять лет, прежде чем ее уничтожат. Документация находится на каком-то складе, и Роберт и Хенрик знают, где именно. И, кроме того… – Анника выключила свой компьютер. – Я уверена, черт побери, что они помнят, как заканчивался аудит на предприятиях Лерберга. Сейчас я выругалась. Смотри Третью книгу Моисея, 24: 15–16.

– По-твоему, редакция функционирует столь же хорошо, как и целая община? – поинтересовался Вальтер.

– Мы уезжаем сейчас, – сказала Анника.

Я не могу дышать самостоятельно, не в состоянии обеспечивать себя кислородом без посторонней помощи. Мир перестал существовать, когда умерла мама, своим последним вздохом она забрала весь годный для дыхания воздух во вселенной. Я осталась одна в пустоте, летела вниз, в бесконечную пропасть, на дне которой меня поджидали дикие звери, мне приходилось стараться изо всех сил, чтобы остановить падение. Я кричу, обращаясь ко всем, кто услышит мой тихий голос, я готова делать что угодно – что угодно! – лишь бы спастись. Свобода – ничто, дайте мне, за что зацепиться, я плачу любую цену.