Гражданский арест. Статьи, не попавшие в Сеть (сборник) - Виктор Топоров

Да, сегодня ситуация другая. Яковлев утвердился, а НТВ зашаталось. Но преследовали-то их одни и те же люди и в одних и тех же интересах, пресекая малейшее инакомыслие. И тем паче инакоделание. НТВ зашаталось, но хочется верить, выстоит, Яковлев утвердился, но прогнулся, а может, и сломался. А завтра это будут, допустим, самарский губернатор Титов и «Новая газета». Или «КоммерсантЪ» и Наздратенко. Или радио «Маяк» и Аман Тулеев. Какая разница? Выборочные гонения нечестны по определению, в гражданском обществе принцип «Умри ты сегодня, а я завтра» торжествовать не должен и не может, единые правила игры – они ведь и в Африке единые.

Большой привет из криминальной столицы с улицы Чехова, что идет между улицами Жуковского и Некрасова.

Если лизать, лизать и еще раз лизать

[11]

«Я готова взаимодействовать с президентом Путиным, если его изберут, – всенародно провозгласила с телеэкрана недавняя претендентка на тот же пост милейшая Элла Памфилова. – Но я буду спорить с ним по некоторым позициям».

«Интеллигенция не мозг нации, а говно», – заметил В. И. Ленин.

«Власть отвратительна, как руки брадобрея», – напомнил Осип Мандельштам.

Ругать власть стыдно. Ругать интеллигенцию – тем более. Остается рассмотреть драму их взаимодействия. Рассмотреть как набор порнографических открыток, мало-помалу перерастающих в порнофильм.

Лет двадцать назад разыгралась в будущей криминальной столице такая сценка. Первый секретарь обкома КПСС Романов затребовал на ковер первого секретаря писательской организации Чепурова. Тот, прихватив для храбрости Дудина (со слов которого я и знаю эту историю), отправился в Смольный. Секретарей Союза писателей привели под высочайшие очи. Увы, это были налитые алкоголем зенки. К началу аудиенции первый секретарь обкома не вязал лыка. Поэтому и она сама оказалась чрезвычайно краткой.

– А вы какого… сюда явились? Пошли к… матери!

Спорить с властью у питерской интеллигенции было не принято. Чепуров с Дудиным ретировались. Сели в черную «Волгу» и укатили в Дом писателя, у подъезда которого их, томясь, дожидался растревоженный вестью о неожиданном вызове коллег в Смольный Гранин.

– Ну что? Ну что? – кинулся он к Чепурову.

– Товарищ Романов побеседовал со мной лично, – пояснил тот.

– Ну и что? Ну и что?

– Это великая честь! Я совершенно счастлив!

Уже в годы перестройки Даниил Гранин написал против (естественно, уже отставленного) Романова злой памфлет и напечатал его в супердемократическом журнале «Нева». Чепурова не переизбрали, и он вскоре умер. Умер и забытый и несправедливым забвением жестоко обиженный Дудин. А вот Гранин вошел в Президентский совет сперва при Горбачеве, потом при Ельцине (и только недавно опрометчиво засветился на Конгрессе интеллигенции, устроенном в Питере примаковцами и лужковцами вкупе с яковлевцами), возглавил фонд «Милосердие» и чуть не погорел при этом, а позднее прилепился к соросовскому институту «Открытое общество». Борис Николаевич, объяснял он питерским коллегам по перу, держит меня в Президентском совете в качестве простого человека. Нужно же ему знать, что на самом деле думают простые люди? Вот он и спрашивает об этом у меня.

В годы застоя ходил такой анекдот. Лежит на пляже в прикаспийской Загульбе Леонид Ильич Брежнев – лежит, разомлев, в обнаженном виде. Невесть откуда взявшаяся собачка принимается вылизывать его сзади. «Гейдар Алиевич, – говорит Брежнев. – Это, пожалуй, уже чересчур».

Владимиром Красное Солнышко назвал недавно избранного президента Путина космонавт и получил ласковую отповедь: мол, им, космонавтам, виднее… Но не был оригинален: Владимиром Красное Солнышко назвал Ельцина на страницах «Известий» театральный и телережиссер Марк Захаров. Интересно, придерживается ли он того же мнения до сих пор? А весной 1993 года мы с ним поспорили. «С кем вы, мастера халтуры?» – такой вопрос вынес я в заголовок статьи, напечатанной в «Независимой газете». «Разве я виноват в том, что мне нравится Ельцин?» – возразил в «Аргументах и фактах» Марк Захаров. А передовая специалистка по Достоевскому и вовсе обозвала меня в этой связи моральным уголовником. Полгода спустя она Ельцина разлюбила в связи с расстрелом (интеллигенты тогда писали – «обстрелом») Белого дома, что, разумеется, делает ей честь. И тогда ее самое обозвали так, что я здесь – применительно к ней – повторять не стану.

А совсем недавно Николай Сванидзе вытащил на экран в своем «Зеркале» Ирину Ратушинскую – киевскую диссидентку, там же посаженную, потом эмигрировавшую, недавно вернувшуюся и издавшую в Москве первую книгу. Зачем Ратушинская программе «Зеркало»? А вот зачем: она хороша потому, что, воротясь на сомнительную родину, не вякает на политические темы в отличие, например, от Александра Зиновьева…

С Зиновьевым, положим, явная недоработка. Свой своя не познаша. Ведь что говорит Зиновьев? Первый ГКЧП в августе 1991 года провалился, второй ГКЧП в октябре 1993-го провалился, третий ГКЧП – это Путин, и у него, надеется логик и философ, все получится. То есть Зиновьев говорит не то, что Сванидзе думает, и не то, чего Сванидзе хочет (а хочет Сванидзе одного – не угодить за решетку по итогам очередной проверки РГТРК), а то, чему Сванидзе на самом деле служит. И поэтому на телеэкране появляется Ратушинская. Или – уже у Доренко – Земфира. И понятно, Алла Пугачева.

Алла Пугачева говорит, что хочет платить налоги, с политиками дружит, но в дом их к себе не зовет, потому что недостроен. А что такое недостроенный дом с точки зрения налогового инспектора? Недостроен, кстати, и пресловутый «домик» Путина – поэтому и не внесен в декларацию. Воруют, конечно, все, и соответственно на крючке может оказаться каждый, но у водителя или, допустим, хирурга рука от этого не дрожит (а если дрожит, то от пьянства). А у публициста? А у властителя дум? Что ж ты, милая, с больными руками замуж посмела выйти? Останется списать на беспробудное пьянство.

Есть такой публицист – Александр Ципко. Деньги ему платили сперва КПСС, потом Администрация президента, потом Березовский, потом – и по сей день – Лужков (через Гущина и «Литературную газету»). Уже несколько месяцев, оставаясь в «Литературке», Ципко славит Путина. Нет, даже не так: Путина славит Олег Осетинский, коллега Ципко по газете. А сам Ципко – школа ЦК КПСС, образец высшего пилотажа – славит не просто Путина, но Путина неизбежного. Расслабьтесь, говорит, люди добрые, и попробуйте поймать кайф. И это не единичный призыв.

И далеко не единичный случай.

Лесть – это понятно. Но отношение интеллигенции к власти вовсе не сводится к лести, даже к своекорыстной или, хуже того, бескорыстной лести. Это отношение стоило бы описать в сексологических категориях, причем не в тех, что из учебника, а в тех, что «по жизни». Но не будем уподобляться бульварным изданиям и скажем так: «по жизни» интеллигенция хочет власти угодить. Особенно нынешней власти. То есть даже не столь уж особенно нынешней, сколько особенно сейчас. Желание угодить власти (угодить Путину) приобрело, выразился бы все тот же Ленин, массовидный характер. Выстроилась очередь (а вернее, конечно, несколько очередей) желающих угодить Путину. Спор «по некоторым позициям», продекларированный Эллой Памфиловой, представляется в сложившихся обстоятельствах неуместным. Это чеченцы еще ерепенятся, а интеллигенция заранее согласна на безоговорочную капитуляцию. На радостную капитуляцию. Снявши голову, по волосам не плачут.

Ехал я как-то в поезде Ленинград – Москва в купе у проводницы. Сама она, взяв деньги, удалилась кутить в соседний вагон. Посреди ночи разбудила меня: идет, мол, инспекция. Ну идет и идет, мне-то какое дело? Договаривайся с контролером сама! Да я-то договорюсь, ты скажи, а лицо у меня не слишком пьяное? Лицо, отвечаю, у тебя нормальное, а вот то, что пониже, прикрыть бы следовало…

А в ноябре 1999-го был я на вечере эмигрантской поэтессы Валентины Синкевич. Народу собралось раз-два и обчелся – в тот день и час в Гуманитарном университете профсоюзов (есть в Питере такая лавочка, в которой бывшие преподаватели научного коммунизма за большие деньги учат гостей с Кавказа рыночной экономике и юриспруденции) проходил уже помянутый выше Конгресс интеллигенции. Во главе с Сергеем Филатовым, Вячеславом Костиковым и прочими титанами дум. С черной и красной икрой, с белой и красной рыбой на сопутствующем банкете в гостинице «Октябрьская» – все как у людей и все в строгом соответствии с заветом классика про севрюжину с хреном и Конституцию… Обстоятельства позволили мне в своем выступлении вернуться к основополагающей ленинской цитате: «Здесь, в этом крошечном зале, присутствует мозг нации. А не… интеллигенция. Интеллигенция собралась в Университете профсоюзов».

Плох тот властитель дум, что нынче ходит не враскорячку. Ведь это означает, что им побрезговали.