Моя жизнь хикикомори. Том 3: После перемен - Отшельник Извращённый

Изаму задумчиво кивнул, откладывая фотографию.

Следующий снимок заставил его чуть прищуриться. Девушка с короткими ярко-красными волосами, одетая в спортивный костюм, выглядела так, будто только что пришла с соревнований.

— Окубо Хина, — сообщила Саяка. — Профессиональная спортсменка, чемпионка Японии по каратэ. Родители владеют крупной строительной компанией, но Хина выбрала свой путь. Дисциплинированная, сильная и, что важно, не боится конкуренции. Уже в шестнадцать завоевала титул чемпионки Азии.

Изаму усмехнулся, глядя на фотографию.

— Хм. Такая девушка явно встряхнёт Казуму. Но ты уверена, что она вообще знает, как вести себя в подобных кругах?

— Это часть её обаяния, господин, — ответила Саяка. — Она делает то, что считает правильным, не оглядываясь на ожидания. В некотором смысле, она напоминает молодого Казуму-сама.

— Весьма необычная, — заключил Изаму, откладывая снимок рядом с первым.

Третье фото заставило его замереть. Девушка с длинными белыми волосами и небесно-голубыми глазами смотрела прямо в камеру с лёгкой улыбкой. От её образа веяло чем-то почти мистическим.

— Широсаки Юна, — мягко сказала Саяка. — Выросла в семье учёных, изучающих экологию и биоэнергетику. Несмотря на юный возраст, уже сделала несколько научных открытий. Её отличает уникальный взгляд на мир, близость к природе и нестандартное мышление.

— Нестандартное? — Изаму посмотрел на Саяку, и в глазах мелькнуло подозрение.

— Её мысли часто кажутся странными, но за ними кроется глубокая мудрость, — объяснила Саяка. — Она может стать тем, кто вдохновит Казуму-сама искать решения не только в логике, но и в интуиции.

Изаму смотрел на фотографию Юны дольше, чем на остальные.

— Интересно… — пробормотал он, откладывая её. — Это всё?

— Пока да, господин. Эти трое — наиболее нестандартные кандидатки. Уверена, хотя бы одна из них привлечёт внимание Казумы-сама.

Изаму задумчиво хмыкнул и произнёс:

— Гениальный стратег, чемпионка по каратэ и загадочная учёная, — он слегка усмехнулся. — Ты превзошла себя, Саяка. Хорошо. Пусть все шесть девушек будут на вечере. Посмотрим, что из этого выйдет.

Саяка поклонилась и направилась к выходу. Изаму задумчиво разглядывал фотографию Акане Фудзивары. Её холодный, сосредоточенный взгляд притягивал. Он слегка нахмурился, и произнёс в спину выходящей помощницы:

— Постой, Саяка. Разве Фудзивара Акане не первая любовь Казумы?

Та, уже почти дошедшая до двери, остановилась и спокойно обернулась:

— Так и есть, господин. Я указала это в досье, — она подошла к столу и указала на строчку текста под фотографией, где действительно стояла пометка о прошлом Казумы и Акане.

Изаму нахмурился:

— Она не подходит, — произнёс он резко. — Что будет, если Казума её увидит и всё вспомнит?

Саяка выдержала паузу, а затем ответила с обычной для неё спокойной уверенностью:

— Господин, Казума-сама в скором времени вернётся в школу…

— Если я позволю, — перебил её Изаму с лёгким ворчанием.

— Разумеется, господин, — согласилась Саяка, слегка кивнув. — И всё же, уверена, вы не станете этому препятствовать. А потому Фудзивара Акане станет отличным ходом для проверки.

Изаму прищурился, велев жестом продолжать.

— Если она действительно всколыхнёт память Казумы-сама, мы тут же изолируем её, — добавила Саяка. — А вы уже сами решите, как поступить с Казума-сама и с последствиями.

Дед медленно кивнул, задумчиво постукивая пальцами по столу.

— Хороший ход, — произнёс он, наконец. — Если память не вернётся, мы спокойно отправим его в школу. Если же появится хоть малейшее подозрение на возврат воспоминаний…

И прищурился, глядя в пустоту.

— Мы изолируем Казуму, пока не будем уверены в крепости наших родственных уз.

Саяка поклонилась:

— Вы принимаете мудрое решение, господин.

Изаму тяжело вздохнул, вновь опустив взгляд на фотографию Акане.

— Интересно будет посмотреть, как сложится их судьба на этот раз…

Саяка промолчала, оставляя его наедине с мыслями, и аккуратно удалилась из кабинета. Дед же ещё долго смотрел на фотографию, пытаясь предугадать, каким будет ход его внука в этой партии…

* * *

Дом семьи Фудзивара.

В комнате царила тишина, нарушаемая лишь едва уловимыми звуками: мягкий щелчок, шорох, снова щелчок. На столе перед Акане лежал огромный пазл, почти завершённый. Но собирался тот необычно — с повязкой на глазах. Пальцы двигались быстро, находя нужные детали с безошибочной точностью, ведь она видела в голове расположение каждой из пяти сотен деталей. Губы едва шевелились, шёпотом произнося указания самой же себе.

— Левее, выше. Подходит.

Щелчок. Очередной кусочек встал на место, вызвав улыбку. Не снимая повязки с глаз, потянулась за следующим элементом.

— Осталось две минуты и семь секунд… — пробормотала Акане, чувствуя лёгкий азарт.

Тихий стук в дверь никак не помешал её сосредоточенности.

— Войдите, — произнесла она, не прерывая занятия.

В комнату бесшумно скользнула молодая горничная. Акане, даже не видя её, мгновенно уловила кто именно это был.

— Акане-сама, — раздался почтительный голос, — ваша матушка желает побеседовать с вами.

Та остановилась, задержав пальцы на одном из фрагментов. Сняла повязку и, открыв глаза, посмотрела на почти завершённый пазл на столе.

— Как всегда, — прозвучал её голос с едва заметной досадой. — Самое интересное прерывают на пике.

Поднявшись, расправила складки тёмно-синего костюма и посмотрела на горничную взглядом, в котором дружелюбие смешивалось с привычкой оценивать всё и всех.

— Мать сказала, о чём пойдёт речь?

Горничная поклонилась.

— Простите, Акане-сама, но мне неизвестно.

— Понятно, — коротко ответила та.

Поправив высокий хвост, бросила последний взгляд на недособранный пазл и направилась к выходу. Походка лёгкая и уверенная, впрочем, как и мысли, уже начавшие выстраивать возможные причины неожиданного вызова.

Кабинет матери встретил Акане атмосферой роскоши. Но умело выдержанной. Полированные деревянные панели, изящные книжные полки и массивный стол, за которым восседала госпожа Фудзивара. Минимализм во всей красе.

Её мать — бизнес-леди сорока пяти лет. Утончённые черты лица, острый взгляд, тонкие, но выразительные губы. Белоснежная кожа. Красотка, сводившая многих мужчин с ума. Однако, мало кто мог справиться с этой властной женщиной, напоминавшей генерала в юбке, управляющего армией. Тот случай, когда за красивой внешностью скрывалась сильная особа. И характером и интеллектом, а это, как общеизвестный факт — опасная смесь. Подняв чёрные глаза от документа в руках, госпожа Фудзивара жестом указала дочери на стул.

— Акане, присядь.

Та подошла к стулу напротив стола, но вместо того, чтобы сесть, облокотилась на его спинку, слегка приподняв бровь.

— Слушаю, мама.

— К нам поступило приглашение, —