История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2 - Луи Адольф Тьер

гражданское ополчение, собравшее три-четыре тысячи горожан и студентов. Как в 1801 году, все старые корабли были поставлены на шпринг снаружи проливов, чтобы прикрыть город со стороны моря с помощью плавучих батарей. Флот, предмет любви и гордости датчан, тщательно укрыли в глубине доков и спешно возвели укрепления на суше, со всех сторон обставив их батареями тяжелой артиллерии, которой были весьма богаты датские арсеналы. Но если таких средств было довольно, чтобы помешать штурму, их было вовсе не достаточно при угрозе бомбардировки. Чтобы удерживать неприятеля на расстоянии, делающем бомбардировку невозможной, нужны были либо внешние укрепления, о возведении которых Дания, рассчитывая на островное положение своей столицы, никогда и не помышляла, либо линейная армия, которую она в силу своей лояльности разместила на сухопутной границе. Как бы то ни было, приняв все возможные меры, принц оставил доблестного генерала Пеймана комендантом Копенгагена, с приказом держать оборону до последнего. Сам же он покинул крепость и помчался в Гольштейн собирать рассеянную на границе армию, чтобы привести ее на помощь столице, если удастся перебраться через заливы.

В это время английский посланец вернулся на свой флот, предписал английской миссии покинуть Копенгаген и приказал адмиралу Гамбье и генералу Каткарту приступать к ужасающей расправе над городом, всё преступление которого состояло в обладании флотом, срочно потребовавшимся английским министрам для упрочения их положения в парламенте. Переговоры с датским правительством, необходимость дождаться прибытия транспортных судов, отбывших за военным флотом, и ожидание благоприятного ветра отсрочили начало операции адмирала Гамбье до 15 августа. Шестнадцатого августа он подошел к побережью несколькими лье севернее Копенгагена и высадил около 20 тысяч человек, большей частью германцев, состоявших на службе у Англии. Дивизии из Штральзунда предстояло высадиться южнее, у Кьоге.

Ободренные присутствием в обоих Бельтах дивизии легкого флота коммодора Китса, англичане спокойно приступили к своему преступному нападению. Они понимали, что даже с 30 тысячами им не удастся взять приступом крепость, в которой находилось 8–9 тысяч защитников, в том числе 5 тысяч регулярных войск и множество жителей, доблестных моряков. Они рассчитывали на средства уничтожения, которыми располагали благодаря огромному количеству тяжелой артиллерии, доставленной на кораблях. Для пущей надежности они привезли даже полковника Конгрива, который должен был впервые испытать свои грозные ракеты. Потому операция состояла не в регулярных подкопных работах, а в установке нескольких прочных и надежно защищенных зажигательных батарей. Почти все стены Копенгагена обнимало продолговатое озеро. Англичане закрепились на позиции за этим озером и начали строить зажигательные батареи, воздерживаясь от их применения до полного оснащения. Пока они трудились, с моря подошел флот, и между осажденными и осаждавшими начались весьма живые перестрелки на суше и на море. Поспешно снаряженная датская флотилия успешно защищала узкие проливы, по которым можно было приблизиться к Копенгагену, в то время как запертые в городе линейные войска предпринимали против войск генерала Каткарта частые вылазки.

Англичане ожидали прибытия второй дивизии из-под Штральзунда. Поскольку подстрекаемые ими шведы возобновили военные действия, маршал Брюн с 38-тысяч-ной армией предпринял осаду этой крепости, со всем снаряжением, вернувшимся в распоряжение французской армии после взятия Данцига и прекращения осады Кольберга, Мариенбурга и Грауденца. Маршалу Брюну помогал генерал Шаслу, столь успешно содействовавший взятию Данцига. Этот искусный офицер, располагая теперь сразу всеми средствами, которые лишь постепенно сосредоточивались перед Данцигом, решил сделать осаду Штральзунда образцом точности, стремительности и силы. Он подготовил три атаки, одна из которых, будучи направлена на озеро Книпер, могла привести к уничтожению шведского флота. Открыв траншею одновременно во всех точках, он, несмотря на огонь из крепости, за несколько дней установил и оснастил батареи и приступил к столь грозной атаке, что неприятельский генерал, хоть и располагал 15 тысячами шведов и 7–8 тысячами англичан, был вынужден выслать парламентера и 21 августа сдать Штральзунд.

Во время осады, проводившейся французами с достойными восхищения доблестью и искусством, генерал Каткарт подтянул к себе дивизию английских войск, помогавших шведам. Он высадил их в Кьоге, после чего Копенгаген оказался полностью окружен и генерал получил возможность безнаказанно уничтожить несчастный город. Нет ничего более законного, чем осада, и нет ничего более варварского, чем бомбардировка, если она не оправдана военной необходимостью. А какой необходимостью, кроме желания отнять флот и ограбить известный своим богатством арсенал, можно было оправдать чудовищную расправу, подготовленную англичанами!

Первого сентября генерал Каткарт, поставив батареей 69 орудий, в том числе 48 мортир и гаубиц, предъявил Копенгагену ультиматум. Он требовал, чтобы ему сдали порт, арсенал и флот, угрожая в случае отказа сжечь город и горячо настаивая, чтобы его избавили от необходимости употребить отвратительные его сердцу средства. Поскольку генерал Пейман отвечал отказом, вечером 2 сентября на несчастную столицу Дании обрушился ужасающий град снарядов, бомб и ракет. Продолжив эту жестокость в течение всей ночи 2 сентября и части следующего дня, английский генерал приостановил огонь, чтобы проверить, не готова ли сдаться крепость. Во многих кварталах начался пожар, погибли сотни несчастных, многие здания были объяты пламенем, всё трудоспособное население, заливавшее водой из Балтики горящие кварталы, валилось с ног от усталости. Генерал Пейман при этом душераздирающем зрелище хранил угрюмое молчание, словно ожидая, когда человеколюбие заглушит в нем голос чести.

Бесчувственные к стольким бедствиям, англичане вечером 3-го возобновили огонь, поддерживали его всю ночь и весь следующий день, за исключением одной краткой передышки, и упорствовали в своем варварстве до утра 5 сентября. Невозможно было долее подвергать население в сто тысяч человек такой расправе. Погибли почти две тысячи мужчин, женщин, детей и стариков. Полгорода было объято пламенем, красивейшие церкви разрушены, огонь добрался до арсенала. Раненый генерал Пейман, не в силах более выносить чудовищные сцены, разворачивающиеся перед его взором, уступил, наконец, перед угрозой полного уничтожения, которую повторил английский генерал, и сдал Копенгаген его варварским покорителям. Капитуляция была подписана 7 сентября. Она предоставляла англичанам крепость Кроненбург, город Копенгаген и арсенал, с возможностью оккупировать их в течение шести недель, каковой срок был сочтен необходимым, чтобы снарядить датский флот и увести его в Англию. Флот был сдан адмиралу Гамбье, с условием возвращения его при наступлении мира.

После подписания капитуляции английские солдаты вступили в Копенгаген, а моряки ринулись в арсенал. На глазах отчаявшихся жителей, лишившихся крова, и тысяч погибших и умирающих, которые помимо личного горя остро чувствовали несчастье страны, – ибо потеря датского флота каждому казалась крахом его собственного существования, – английские матросы, во множестве сошедшие на сушу, с невиданным зверством обрушились на арсенал. Ведомые ненавистью к европейским морякам и жаждой наживы, ибо английский обычай оставлял морякам бльшую часть добычи, офицеры и