Чепай - Михаил Лапиков

На другой стороне, вдоль насыпи железной дороги, приткнулись несколько пропылённых грузовиков и куда больше замученных сельской жизнью телег. Мост заполоняла пёстрая толпа рабочих — вперемешку подростки и взрослые, мужчины и женщины, явно из окрестных деревень. Военным оставалось только руководить.

— Хоть где-то порядок, — на удивление бодрым тоном прокомментировал это Романенко. — Смотри, как по учебнику работают!

Один из повреждённых вагонов содрогнулся и неторопливо развалился на куски. Часть тут же попадала в реку, над остальным повисло облако белёсого дыма. Едва оно чуть рассеялось, толпа деревенских принялась доламывать всё, что осталось.

— Резка взрывом, уборка трезвым, — машинально вырвался задумчивый комментарий. — Фёдор Дмитриевич, а вам не кажется, что их тут как-то маловато для полноценного заслона?

— В смысле? — не понял военный.

— В прямом, — даже приблизительный счёт по головам давал человек пятьдесят, считая зенитчиков. — Тут несколько пукалок делают вид, что, прикрывают мост, пока через него ещё может хоть кто-то проехать. С танками они просто ничего поделать не смогут, пехоту на бронетранспортёрах тоже надолго вряд ли задержат. Рядом с ними — саперы, которые режут повреждённые вагоны толом. Взрывчатки у них в грузовиках просто ящиками, совсем не два вагона расковырять. Вам не кажется, что наш радиотелеграф подозрительно давно молчит, и мы про что-то не знаем?

— Надо с ними поговорить! — влез учитель. — Я…

— Лучше я, — результат его прошлой одиночной прогулки вызывал сомнения в том, насколько вообще стоит отпускать Арона Моисеевича в одиночестве хоть куда-то.

— Нет, — отрезал Романенко. — Не имеем права оставить машину без движения. Я…

— А ты сам не спустишься, — возразить на безжалостную реплику воену-инженеру оказалось уже нечем. — А если даже спустишься, вспомни, как тебя сюда вдвоём запихивали.

— Я! — разумеется, не вытерпела Ксения. — Я могу!

— Ладно, годится, — кажется, моё согласие вызвало у егозы неподдельное изумление — она-то настраивалась бороться за своё право на прогулку в центр событий зубами и когтями. — Отыщешь там какого-нибудь лейтенанта посимпатичнее, и приведёшь сюда. Калибр у них мелковат, чтобы мы к ним за чем-то другим бегали.

Судя по тому, насколько энергично Ксения принялась торопливо выпутываться из привязных ремней, она так и не поняла, что её назначили обычным принеси-подаем.

О, ками-сама, ну какая же это глухомань!

Ксения дробно протопала к выходу из командного отсека. Приглушённо лязгнула бронезаслонка. Недолгая пауза, и зрение колосса услужливо приблизило крохотную фигурку на пути к железнодорожной насыпи. Ксения обернулась, помахала нам рукой и припустила вдоль путей как на спринтерскую дистанцию. В окна поездов настороженно выглядывали пассажиры. Каждый второй смотрел в небо.

Ещё бы они туда не смотрели!

Назойливая чёрная точка в отдалении служила малоприятным напоминанием о том, что нашему противнику известно про нас куда больше, чем нам про него.

— Фёдор Дмитриевич, — молчание нашего воена-инженера вынудило задать прямой вопрос. — Это разведчик?

— Да, — мрачно сказал он в ответ.

— Их? — необязательное уточнение. Чудес не бывает.

— Да, — столь же мрачно повторил Романенко.

— Не задался денёк, чо, — радужные перспективы нового общения с бомбардировщиками угнетали. По личным ощущениям, до сих пор нашей банде лишенцев безбожно везло. Что начнётся, когда прилетит кто-то, готовый к бою именно с нами, даже гадать не хотелось. — Телеграф совсем сдох? Помощи не позвать?

— Да, — словесный запас у Романенко, похоже, находился в прямой зависимости от его настроения.

В голове крутились невесёлые мысли. Да, наша большая железная штуковина одним только фактом своей вполне человеческой подвижности нарушала добрую половину не забытых со школы законов физики. Несомненно. Столь же несомненно, к сожалению и то, что лучей смерти в комплекте не предусмотрено. Или же они демонтированы под опись и уехали в Киев. Для нас разницы никакой. Хотя…

— Фёдор Дмитриевич, — мысль, наконец-то, сформировалась во что-то законченное. — А ведь они действительно прилетят бомбить нас.

— И? — мрачно спросил тот.

— Не поезда! — элементы головоломки наконец-то сложились в единое целое. — Если мы хоть как-то перепихнём их на ту сторону, пусть даже мосту или железке после этого конец, составы могут уйти! Куда там эта дорога идёт, в Минск? Столица республики же, чёрта с два туда кто чужой просто так доберётся!

— А мы? — весь наш разговор учитель молчал, но тут не выдержал.

— А мы побегаем, — идея спихнуть оба состава куда подальше казалась теперь невероятно привлекательной. — Даже если потом всё равно достанут, просто бросим обломки и уйдём.

— Отставить бросать обломки, — уже куда бодрее отчеканил Романенко. — Своим ходом уйдём!

— Как скажешь, — взгляд на поезда внизу напомнил про ещё одну немаловажную вещь. — И раз уж зашла речь о своём ходе. Фёдор Дмитриевич, вам не кажется, что наши подопечные слишком расслабились?

— В смысле? — не понял тот.

— В прямом, — железная перчатка боевого колосса замечательно позволяла указывать куда-то пальцем. — Им чинят дорогу. В отдалении маячит вражеский разведчик. А они что? По вагонам писю лимонят? Пахать, значит, быдлу в лаптях, а оне сами будут-с графьёв Потоцких?

Ой, не стоило настолько демонстративно хрустеть французской булкой в компании человека достаточно взрослого, чтобы лет с двадцать назад вовсю резать всех её тонких ценителей! Штыком резать. За неимением патронов. Завёлся Романенко в полтырка.

— Вот сейчас к нам доберётся лейтёха сапёров, — пообещал он, — и когда мы с ним закончим — поставит этим бездельникам такую клизму с патефонными иголками, что мы отсюда услышим!

Жаль, его угроза так и осталась пустым обещанием.

Не осталось уже нам времени для таких развлечений.

Обещанный лейтенант оказался первым действительно симпатичным мальчиком за время пребывания Ваше Покорной на должности хозяйки самоходной бани. Грудь моряка, спина грузчика, высокий блондин — мечта просто, а не мальчик. Даже насмерть пропылённая форма с дурацкими галифе не сильно его портила.

Жаль, смотреть в его сторону пришлось исключительно глазами боевого колосса, и то, лишь пока лейтёха бежал следом за Ксенией вдоль насыпи. Отпускать Вашу Покорную куда-либо из термен-камеры Романенко не собирался.

— Лейтенант Харитонов, вторая сапёрная рота четыреста второй бронеходной дивизии! представился лейтенант, едва поднялся на борт, и уже куда тише добавил. — Учебной.