Гималайские мудрецы: Вечно живая традиция - пандит Тигунайт

К третьему типу относятся действия, которые мы совершаем, надеясь на достижение определенных целей на земле или на так называемых небесах. Именно эти действия связывают нас. Такова уж природа человеческого ума, который не желает довольствоваться выполнением действий первых двух типов, которые считаются обыденными. Чувство удовлетворения приходит при совершении необязательных действий. Именно они придают «вкус» нашей жизни.

Мы должны научиться выполнять наши действия самоотверженно, с любовью и умением, отдавая плоды этих действий высшей истине. Поступая так, мы ослабляем предыдущие кармы. Другими словами, с помощью одних действий мы освобождаемся от последствий других — наших прошлых поступков. Это подобно тому, как засевший в теле шип вытаскивают с помощью другого шипа. Рано или поздно мы достигнем царства, где нет никаких шипов. Это и есть царство знания.

Хорошо сознавая, что цель наших действий состоит в удалении последствий предыдущих, порабощающих действий, мы должны выполнять наши действия самоотверженно и с любовью, не привязываясь к их плодам, иначе занозы останутся. Извлеките один шип с помощью другого и выбросьте их оба. Только так можно освободиться от рабства кармы.

Что касается желания, то оно необходимо лишь для того, чтобы извлечь занозы предыдущих действий. И это желание нельзя назвать нездоровым, потому как именно оно заставляет грамотно совершать действия. Однако желание удержать плоды своей деятельности является нездоровым, так как оно обрекает нас на зависимость от них.

Так Шанкарачарья прояснил сущность знания и помог своим слушателям глубже понять философию действия.

Во время пребывания в Варанаси Шанкарачарья нашел двух преданных учеников — Падма Паду и Тотаку. Когда он покидал город, они последовали за ним в Гималаи, вместе с другими учениками. Согласно священным писаниям, многие великие мудрецы прошлого совершенствовали свои духовные практики и основывали духовные центры именно в гималайских горах. Когда же Шанкарачарья приблизился к тому месту, где сейчас расположен Ришикеш, он обнаружил лишь разрушенные хижины и дома. Из-за страха перед хозяйничавшими в предгорьях бандами разбойников паломничество в эти места прекратилось.

Бандиты готовили нападение на Шанкарачарью и его учеников, но, согласно преданию, великий мудрец излучал такой могучий свет любви и милосердия, что они побросали свои луки и стрелы и пали к его стопам. Их деструктивная энергия была преобразована мастером в конструктивную силу. И с их помощью Шанкарачарья восстановил в предгорьях Гималаев многие из красивых священных мест, самое известное из которых — Бхарат Мандир.

В это же время Шанкарачарья основал первый из десяти дашанами (монашеских орденов), с тем, чтобы создать духовную общину, которая бы защищала и поддерживала тех, кто желал обратиться к духовной жизни. Все, получавшие посвящение в этом ордене, не обязательно должны были отрекаться от мира и жить монашеской жизнью — они могли иметь семью и дом. Интересно, что первыми святыми в этой общине стали бывшие преступники, о которых шла речь выше. Даже сегодня монахи других орденов называют посвященных из общин дашанами «армией Шанкарачарьи».

Оставив большинство своих последователей в Ришикеше, Шанкарачарья с несколькими учениками отправился высоко в горы. Через несколько недель он достиг святыни Бадринатх, где остановился в пещере, известной сегодня как Вьяса Гупха; там он разъяснил ученикам сокровенный смысл Упанишад и Брахма-сутры.

Однажды Шанкарачарья сообщил своим ученикам, что для него наступило время оставить тело. После этого он уединился в пещере, попросив, чтобы его не беспокоили. Вскоре в монастырь зашел неизвестный йогин и потребовал привести его к Шанкарачарье. Когда ученики сказали, что учителя сейчас нельзя тревожить, так как он собирается покинуть тело, незнакомец ответил: «Да, да, знаю. Именно поэтому я здесь».

Когда мудрец приблизился к Шанкарачарье, тот сразу понял, что пришел необычный гость. Незнакомец сказал:

— Я — Вьяса. Раньше я жил в этой пещере, а сейчас пришел, чтобы предотвратить твой преждевременный уход из тела.

— Но мое время истекло, — ответил Шанкарачарья. — Кто живет больше отпущенного срока, тот нарушает закон природы.

— Не волнуйся, — сказал Вьяса, — я дам тебе еще шестнадцать лет моей собственной жизни. Ты еще не завершил своей миссии, так как должен написать комментарии к Упанишадам, Брахма-сутре и Бхагавадгите. Ты обязан подготовить своих учеников, чтобы они могли продолжить твою миссию. Ты должен основать четыре центра обучения в разных частях Индии для распространения ведических знаний. Только тогда ты сможешь возвратиться к своему источнику.

Шанкарачарья с почтением принял благословение Вьясы и в сопровождении своих последователей начал продвигаться к северным равнинам Индии. По пути он остановился в небольшом селении Джоши Матха, где основал первую школу. Это место теперь широко известно как северный монастырь Шанкарачарьи. В него сразу же съехались ученые-брамины со всей страны для духовного просвещения местных жителей и паломников. Вот уже в течение двенадцати веков брамины ревностно оберегают эту северную обитель, равно как и другие святыни гималайских гор.

Шанкарачарье удалось также основать школы на востоке и западе Индии. Однако на юге это было сделать нелегко. В то время Южная Индия была цитаделью жреческой касты браминов, занимавшихся, в основном, ритуальной практикой. Для укрепления своих позиций в обществе они популяризировали только те брахманы (ритуальные тексты) ведической литературы, которые поддерживали их точку зрения. Из касты браминов выделилась замысловатая и известная своей изощренной софистикой школа миманса, дававшая философское обоснование ведической обрядовости.

Шанкарачарья понимал, что у него серьезный оппонент. Он решил вызвать на диспут главного проповедника мимансы Кумарилу. Кумарила не только представлял традицию мимансы, но и был крупным ученым своего времени, знатоком Вед и Упанишад. Шанкарачарья полагал, что если ему удастся убедить этого ученого в обоснованности и корректности философии адвайты, она получит признание среди широкого круга философов. Лишь тогда он смог бы привлечь на свою сторону мудрецов Южной Индии.

Кумарила занимает важное место в истории индийской философии. Приблизительно за пять столетий до рождения Шанкарачарьи и Кумарилы буддизм в Индии получил статус господствующей философии и государственной религии. Буддийские монахи создали непревзойденную систему логических доказательств, вследствие чего буддизм превратился в наиболее убедительную философскую доктрину. Однако его уже мало что связывало с первоначальными каноническими текстами, а йогические и духовные аспекты учения Будды были фактически заменены сложными ритуалами.

К тому времени монашеская культура буддизма охватила почти все индийское общество, и тысячи мужчин и женщин становились монахами и монахинями. Они ходили по городам и деревням, от двери к двери, выпрашивая милостыню у домохозяев, которые сами с трудом содержали собственных детей, но вынуждены были поддерживать монахов. Во многих монастырях процветала коррупция.

Общество терпеливо ожидало реформ, и Кумарила решил предпринять атаку на монашество. Будучи великим ученым, прекрасным оратором и человеком во всех отношениях неординарным, он открыто выступил против социальных злоупотреблений в монашеской культуре, однако не смог расшатать существующую систему. В общественных диспутах буддисты нанесли ему поражение, потому что были сильнее его в логике. И тогда, чтобы узнать сильные и слабые стороны своих противников, он решил основательно изучить философию и логику буддизма.

Кумарила решил начать обучение в Наланде, где находился известный университет буддизма; для того чтобы поступить туда, он должен был безоговорочно принять буддизм и стать монахом. Наконец ему было позволено учиться у известного учителя Дхармапалы. Это было серьезным испытанием: ежедневно ему приходилось сносить оскорбления и испытывать нравственные страдания в чуждой для него обстановке — в школе обучали искусству опровергать и обличать других. Будучи знатоком Вед и Упанишад, он мог бы разъяснить монахам истинный смысл священных писаний, но другие философии и вероучения подвергались в университете жестокой Цензуре. Так прошло несколько лет. Однажды, сидя позади всех в классной комнате, он не смог сдержать слез, услышав искаженную интерпретацию Вед и Упанишад. Учитель заметил перемену в ученике и спросил, что он считает неправильным. «Мне очень жаль вас, — еле сдерживаясь, ответил Кумарила. — Вы не понимаете сущности веданты и осуждаете ее высшую мудрость из-за своих предубеждений».