Случайный брак с миллиардером (СИ) - Лав Агата

Она не договаривает и так ясно, что хочет долговязый паренек в футболке с лого программы. Он закрепляет два микрофона, которые подобраны в тон к одежде, на лацканах пиджака и прячет провода.

Я же не могу оторвать взгляд от студии, которую много раз видела по телевизору. Кажется, эта программа начала выходить, когда я еще училась в школе. Студия тогда, конечно, была другой, но сам факт, что я стою посреди площадки, которую каждый в стране видел на своем экране, убыстряет мой пульс. И успокоительное Германа ничего не может с этим поделать.

Ведь так много на кону.

Столько людей увидят. Будут обсуждать.

— Удачи, — произношу, когда Константинов бросает взгляд в мою сторону.

Он легонько усмехается и всем видом показывает “Боже, женщина, только не упади в обморок!” Он подходит вплотную, обдавая свежим ароматом туалетной воды, подхватывает мою ладонь и подносит ее к губам. Целует, теперь обдавая хищным взглядом.

— Пора, — отзывается редактор.

— Да, да, — я киваю и забираю руку у Константинова, который, кажется, уже забыл, что у него интервью.

Меня уводят в сторону, за линию камер, где заканчивается глянцевый лоск студии и начинается обычный угрюмый ангар. Зато вид отличный. Отсюда видно места для зрителей, огромные экраны видеотрансляии и, конечно, два больших дивана. Константинов останавливается у того, что справа, и слушает редактора. А я смотрю на счетчик до прямого эфира.

Я все-таки боюсь. Злюсь на себя и повторяю строчки легенды, отвлекаясь на то, что у нас тоже есть план. Мы готовились и на Константинова работает такой же штаб, как на Цебоева. Чего я разнервничалась? Да, Цебоев умеет пугать, так и Константинов не плюшевый мишка. Я просто привыкла к нему и он ведь специально ходил вокруг меня мягкими кругами, чтобы я не вздрагивала рядом с ним перед камерами.

Или не специально, а искренне…

Сейчас не это важно, а то, что ему нет смысла меня пугать. Он с Цебоевым воюет, а не со мной. И кто знает, что Константинов делает, чтобы побороть его. Как изощрен и жесток он в мужской войне под названием бизнес?

Может быть, он вообще участвует во всем этом фарсе, чтобы отвлечь внимание?

— Добрый вечер, страна! — возглас ведущего застает меня врасплох.

Я пропустила момент, когда всё завертелось. Константинов пожимает ладонь Андрею, который тут же с обаятельной улыбкой переключается на камеру, обращаясь к зрителям.

— Не каждый день заманишь человека такого ранга в студию, — подшучивает ведущий. — Я думал, вокруг вас будет три кольца охраны. Или длинноногих красоток. Ох, простите, эта шутка устарела! Вы объявили о помолвке на прошлой неделе. Но обо всем по порядку.

— Всё по плану, — отзывается Герман.

Он останавливается рядом и собирает руки в замок на груди.

— Да, — киваю. — Дай бог, так дальше и будет.

— Я продавил несколько вопросов о матери. Зрительницы это любят, выиграем несколько очков симпатии.

— У меня чувство, будто у нас президентские выборы.

Первый блок программы проходит гладко, а потом случается реклама и я вижу мельтешение у второго выхода.

Черт! Все-таки она…

— Герман!

— Вижу, — помощник вызывает кого-то по телефону и делает шаг в сторону.

Мне же остается лишь наблюдать, как Ольга в сопровождении двух редакторов и охранника проходит в студию. Она входит в кадр раньше меня и сразу начинает говорить.

— Боже, кого вы слушаете? — произносит она дрогнувшим голосом. — Он слова правды не сказал за всю жизнь.

Кто-то из редакторов подбегает со стаканчиком воды и заботливо помогает Ольге опуститься на диван. Она садится неподалеку от Константинова, который бросает короткий взгляд на ведущего. “Ты уверен? Ты хорошо подумал, когда выбрал другую сторону и решил кинуть меня?” Горит в стальном взгляде Максима. Но внешне он никак не реагирует, сохраняет ту же позу и даже бровью не ведет.

— Он врет, угрожает и использует людей. Ломает их ради своих интересов! — обреченно выкрикивает Ольга. — Позовите сюда еще его невесту. Эту бедную девочку, которая скажет всё, что он прикажет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ольга оборачивается к бывшему супругу и кривит губы.

— Меня не сломал, выбрал игрушку послушнее? Мне повезло, что у меня нет сестры, которой ты мог бы угрожать, — Ольга делает поворот на камеру, и та берет крупный план ее лица. — Константинов насильно удерживает сестру Светланы.

Ее заявление оглушает студию, по рядам расходится возмущенно-пораженный рокот, а я испускаю обессиленный выдох. Какая же стерва, какие они все… Константинов спрятал мою сестру в отеле из-за записок, а Ольга выворачивает правду так, что защита Константинова становится шантажом.

— У меня есть адрес гостиницы, где ее заперли, и записи камер, где видно, что она под вооруженной охраной Константинова. Она и ее малолетняя дочь, — Ольга презрительно фыркает, бросая очередной взгляд на Константинова. — Этот монстр ни перед чем не остановится, он готов угрожать даже через детей.

Я смотрю на Ольгу и не могу оправиться от шока. И от градуса злости, который исходит от нее. Она презирает Константинова и готова растоптать его, я даже замечаю отблеск победного ликования в ее глазах. Она упивается этой минутой и едва сдерживается, чтобы не улыбнуться.



— Дайте лучше слово ей, — добавляет Ольга. — Ее зовут Лиза и ей нужна помощь.

Она протягивает ведущему свой телефон, который за мгновение передает его девушке редактору. Слышатся гудки, а у меня начинает кружиться голова от этой мыльной оперы вечернего прайм-тайма.

— Где моя сестра? — из колонок раздается голос Лизы.

Господи!

Ольга не блефует!

Это точно голос моей сестры. Лизка говорит сквозь тяжелые выдохи и, кажется, не понимает, что ее слышат все.

— Мне нужно поговорить с ней. Срочно! — бросает Лиза с нажимом. — Она не должна доверять ему. Только не ему… Только не Константинову…

Глава 14

Я не понимаю, как они добрались до моей сестры и почему Лизка почти плачет… Что они ей наговорили? Угрожали?! Рассказали страшных небылиц о Константинове, чтобы напугать?

Боже, я сейчас придушу его бывшую! И плевать, что я должна быть нежной и воспитанной невестой! Не тогда, когда задевают мою семью и думают, что все сойдет им с рук. Зря они задели меня лично, одно дело выступать по контракту, а другое — вот так, когда пульс стучит в висках из-за праведного гнева.

Я делаю шаг, чтобы переступить красную линию и войти в кадр, но кто-то ловит меня за локоть.

— Герман, — шиплю, когда поворачиваю голову. — Не смей…

— Это плохая идея.

— Плохая идея была забрать у меня сотовый перед эфиром, — я резко встряхиваю ладонью, показывая, что сейчас отличный момент исправить эту ошибку. — У меня не было связи с сестрой и, может быть, именно поэтому им удалось накрутить ее. Не приходила такая мысль в голову, Герман?

Я встряхиваю ладонью вновь и добавляю “Быстро!” голосом Константинова. Я слышала, как он гремит басом, когда включает режим Большого Босса. Герман слушается, скрипит зубами, но достает мой сотовый из внутреннего кармана пиджака.

— Я хотел как лучше, — уже оправдывается он. — Чтобы вас ничто не отвлекало…

— Даже сестра, — злобно выдыхаю, когда вижу шесть пропущенных от нее и еще кучу сообщений. — Почему ты не сказал мне?

— Я не видел.

Германа тоже хочется придушить. Но потом.

Сейчас нужно помочь Константинову и успокоить сестру. Тем более в студии продолжается цирковое выступление. Нет, я никогда не была наивной девочкой и знала, что вечерние ток-шоу — еще тот цирк, пусть и чутко срежиссированный и получивший огромный бюджет. Но еще это очень крутое оружие в информационной войне, если режиссер на твоей стороне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У нас с Константиновым как раз с этим проблемы.

— Лиза, милая, скажи мне, где ты находишься? — неестественно мягким голосом поет Ольга. — И кто вокруг тебя? Охрана, да?

— Да, охрана, — Лиза всхлипывает. — Где Света? Я хочу с ней поговорить.